Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

Дарья, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, поспешно отступила. На всякий случай закинула удочку:

– Её именем назван корабль.

Нэвилл преспокойно скусил крючок и повесил на него шляпу:

– Верно! Баркентина. И это тоже было безумно давно. Да где же она жила, чёрт возьми?… Вспомнил! В Эрмедоре!

– Прекрасная память. И достойная восхищения эрудиция, – голос Анны за двойным заслоном тёмных очков и ивового блока шуршал чуть слышно, точно змея в опавших листьях. – Но мне странен Ваш интерес к легендам. Какое отношение они имеют к сегодняшней реальности? Что нам замшелые истории, бывшие Бог знает когда, а ещё вернее – никогда не бывшие? Что мы им?

– Вы полагаете, любая история имеет срок годности?

– Tout passe, tout casse, tout lasse91, – пословицей ответила Анна.

– Да. Вы меня убедили, – Нэвилл опять перешёл на русский. – Вы правы, Нэн:

свет, отлетевший в вечность, стоит в глазах, не тая, -

впечатанный в сетчатку, сияет мне, доколе

от моего дыханья, как бабочка ночная,

порхает тихий пепел перегоревшей боли.

Анна, вздёрнув подбородок, замкнулась в надменном молчании. А она-то мнила себя готовой к любым, самым неожиданным виражам в беседе с Нэвиллом! Но услышать от него свой собственный опус, известный лишь немногим, самым близким… Это чересчур. И зачем понадобилось хитроумному Джону приплетать… Хитроумный!…

Её память, насыщенная блоками цитат, структурированная сетью литературных аллюзий и ассоциаций, немедля зацепилась за этот устойчивый эпитет-характеристику великого странника, созданного земным гением, а от эпитета с быстротой и неотвратимостью бикфордова огонька скользнула к имени. Анна вспомнила прозвище Нэвилла.

Но Дарья, защищая подругу от возможной Нэвилловой неделикатности, налетела на него, как перепёлка на ворона, и Анна со своими догадками взъерошенным птенцом осталась в стороне.

– Мы Вам очень признательны, мистер Нэвилл, и, уж поверьте, никогда не забудем, как Вы нас встретили и доблестно провели через кишащий опасностями Рэндол, – Дарья изобразила карикатурно утрированную ревность. – Но не слишком-то любезно с Вашей стороны всю дорогу развлекать стихами и комплиментами только одну из дам.

– Боюсь, мне не постичь, какую из дам я обделил, – смиренно повинился Нэвилл. – Впредь во избежание буду читать стихи Ингу. Идёт?

– Зря потратите время. Я не люблю стихов, – соврал Игорь.

– А драться любите? – деловито спросил Нэвилл.

– Ещё меньше.

– Жаль.

Он остановил Пипа, прикрутил повод к передней луке и снял с седла аркан.

– Смотрите, – Анна встала в стременах. – Это они?

По бездорожью через пустошь ехал открытый автомобиль. Дарью передёрнуло бодрящим ознобом угрозы.

– Опасность! – быстро сказала она.

– Девочки! – встревожился Игорь, словно ему самому ничто не угрожало.

– Джон, дайте мне спешиться, – велела Анна.

– Нет. Держитесь крепче!

Нэвилл хлестнул Пипа свёрнутым арканом. Жеребец оскорблённо взвизгнул и метнулся прочь, в заросли юкки.

– Ася! – вскрикнула Дарья.

Автомобиль был совсем близко. Нэвилл подбросил Дарью; она, услышав посыл, сгруппировалась, прыгнула из его рук и перевалилась в каменную ванну на уступе стены. Затрещали автоматные очереди. У Дарьи в руках откуда-то появился донхилл. Она стиснула зубы и пальнула в одну из шляп над бортом. Нэвилл выплясывал на виду у врагов, качая маятник, с пистолетом в одной руке и арканом в другой. Перед самым капотом вырос Игорь, подпрыгнул, пролетел вперёд ногами сквозь ветровое стекло, своротив шею водителю, и упал позади машины. Человек, сидящий по диагонали сзади, рванулся к рулю. Нэвилл выдернул его арканом. Машина с тремя трупами вильнула и со скрежетом вломилась в скалу.

И всё кончилось. Джон молниеносно спеленал арканом свой улов. Игорь отряхнулся, стараясь вернуть порванному костюму былую аккуратность. Дарья спрыгнула со скалы в руки парням, торопливо оглядела и ощупала обоих:

– Целы? Инг, ты весь исцарапанный…

– Ерунда. А ты как?

– Лао! – окликнула Дарья. Но лаатти уже шнырял по Игорю, зализывая ссадины.

– Мы получили ультразвуковую контузию, – доложил Нэвилл. – Ну и визг у Вас, Дэзи.

Игорь шагнул к машине:

– Может, кто-то жив, ранен…

– Нет, – в унисон ответили эмпаты.

Игорь огляделся и побежал к зарослям. Дарья припустила за ним.

– Теперь неделю будет ледяная, – бормотала она на бегу. – Будет молчать и глядеть зелёными глазами.

– Джон поступил правильно! – возразил Игорь.

– Нет, – хмуро сказал Джон. – Если бы в седле был кто-то из вас… Вы можете не подчиниться, а она… Нет, вы только поглядите на неё!

Пип метеором пронёсся мимо, не успев затормозить. Анна развернула его, остановила, зашикав и откинувшись к крупу. И тотчас спешилась – не дожидаясь своих спутников, почти демонстративно отвергая помощь.

Нэвилл налетел на неё первым, заключил в объятия и облобызал, причитая:

– Спасибо, Нэнни! Какая же Вы умница! Спасибо, что увели его! Вы спасли мне лучшего друга и сорок тысяч долларов!

– Лицедей! – ахнула Анна. И, оттаивая, рассмеялась. – Рада, что оказалась Вам полезной, коллега.

– Я у Вас в долгу, коллега. Инг, идёмте, мне нужна Ваша помощь. Попробуем завести машину.

– Но там же… эти…

– А женщины подождут здесь.

– А что Вы собираетесь делать с пленным? – спросила Дарья.

– Ждите здесь, – жёстко повторил он и пошёл к автомобилю.

Анне и Дарье пришлось почти бежать, чтобы угнаться за ним.

– Он безоружен и связан, – заговорил Игорь, размашисто шагая рядом.

– Очень рад, – лаконично откликнулся Нэвилл.

– И Вы расправитесь с безоружным?!

Они остановились возле связанного человека. Тот с явным изумлением воззрился на них.

– Это Ортвуд, – брезгливо процедил Нэвилл. – Муса Ортвуд. Бандит и убийца.

– Но Вы-то – не убийца, Джон, – тихо возразила Дарья.

Он резко обернулся к ней.

– Дари, жизнь моя, четверть часа назад Вы об этом не думали.

Дарья побелела, но не отвела от него светлых солнечных глаз.

– То было в бою.

– Бой не кончен.

– Но теперь мы не на равных! – вмешался Игорь. – И Вы сами против того, что задумали. Если он преступник – сдадим его в полицию, и…

– В полицию?! Не позорьтесь, Инг! Да эти лопушки с ним раскланяются! А вот вами всеми могут заинтересоваться защитники свобод. Это уже куда серьёзнее.

– Всё равно. Нельзя добиться благой цели дурными средствами.

– Цель? Взвесьте, что Вам дороже: его жизнь и Ваша чистая совесть или жизни этих женщин?

Игорь упрямо тряхнул головой.

– Мы лучше него. Мы выше. Если мы унизим себя до его методов – значит, он победил нас. Чего тогда будут стоить наши жизни?

Нэвилл хмыкнул, накрутил на палец кольцо своих длинных чёрных волос и с силой дёрнул.