Aruna Runa - Всё в дыму… [СИ]

Джонни с готовностью пригнулся к окошку "Ягуара".

– Если Зиленцорн – сущность Крайма, душа этой земли и все такое прочее, кто остальные? Греи?

– Остальные, Дориан, – его способ общения с тобой.

– Да ладно! – не поверил Ди. – Хочешь сказать, он их выдумал? Он не мог про них знать. Феликс, например, уже был, когда мы впервые встретились, еще в больнице.

– Не выдумал, а увидел. В тебе. Они, между прочим, не только биоматериал дали и письма слали. Тебя просто не научили как следует пользоваться органами человеческих чувств, а то ты бы видел следы в доме и знал бы, что эти греи раньше здесь частенько бывали.

– Их что, всего шесть?

– Нет, конечно. Но шести достаточно; Зиленцорну нужно было их привязать к чему-то несложному, чтобы не запутаться. Он взял дни недели и один день оставил себе. А в остальные – заботился о тебе вместо так называемых родителей.

Вот как. Пепельная роза вскинулась, показала шипы, больно хлестнула зубчатыми листьями. Они все здесь бывали… Пока "наш мальчик" не начал осознавать себя. А потом, видимо, начали стесняться? Не испугались же.

– Джонни. Почему они перестали приходить?

– А зачем? – удивился тот. – Физически ты развивался нормально, а остальное никого не интересовало.

– А ты почему перестал? Ты ведь тоже приходил?

– Мы с твоим так называемым отцом перестали понимать друг друга.

– В чем?

– Это трудно объяснить. – Джонни выпрямился и постоял, обдумывая ответ. Затем, решившись, снова склонился над машиной. – Он хотел Крайм. Ничего особенного, всего лишь стать президентом, или диктатором, или, там, премьер-эмиром, как в США, – без разницы. Я так понял, ему надоело играть в большую политику и захотелось временно осесть. Но я к тому времени уже создал здесь первого Прокуратора. Наши интересы пересеклись и помешали друг другу.

– Ты победил?

– Не сказал бы. Прокуратора-то нет. Хотя и твоего так называемого папаши тоже. Ничья.

– Как это – нет? А Наталко?

– Ну, Наталко, – скривился Джонни. – А до этого были Вертелко, Наливайко, Скакалко, Пугалко… Тебе всех перечислить, что ли? Нет никакого Прокуратора, был один, Големтей, – и тому шею свернули, прямо в лаборатории. Сначала тут греи дурака валяли, теперь – люди. Одна шайка сменяет другую, но разницы между ними практически никакой. Манга – она и есть манга, все ходы и персонажи прописаны заранее.

– А художник Джон, который ее нарисовал – это не ты, случаем?

– Случаем я. Рисовальщики мои накалякали. По-моему, очень удобно: Наталко теперь вечно, а что там за портретом происходит – никого не касается.

– Получается, это греи загнали твоих художников под землю? Или уже люди? Кто придумал охоту?

– Да не все ли равно, Дориан? Рисовальщики не получились. Люди, в общем-то, тоже. Они не могут существовать без травли себе подобных. Крысам для междоусобных войн хотя бы причина нужна, а людям достаточно повода, причем надуманного кем попало. Скучно. – Он похлопал по крыше автомобиля. – Езжай уже, а то опять заговоримся.

Неудобно выгнув шею, Ди смерил Джонни задумчивым взглядом. Пожалуй, сейчас он не станет настаивать. У него еще будет время и понастаивать, и поразмыслить. А решение не изменится, нет: эта конкретная отмычка не только откроет, но и запрет.

Теперь действительно пора. Ди уселся прямо и огладил рулевое колесо. Интересно, можно ли въехать в крысовину на "Ягуаре"?… Ладно, нужно сосредоточиться на поисках. Итак…

– Начни оттуда, где он раньше охотился, – посоветовал Джонни, заглядывая в окошко. – Люди с трудом меняют подсознательно закрепившиеся привычки. Есть большая вероятность, что его отряд собирается в старых местах.

– Поливай горошек на окне, если меня долго не будет, – ответил Ди. – Не думаю, что донна Лючия теперь сможет работать по дому. Я ее увольняю.

– Какое мудрое решение! – Джонни с явным облегчением отзеркалил его улыбку. – Езжай, пока ветер без сучков, а мы уж тут как-нибудь разберемся.

– Ох, я идиот! – спохватился Ди. – В коридоре, за картиной С.Никакиса, переговорный пульт. Там, в подвале, полно таких же, я совсем о них позабыл. Донна Лючия знает, на какую кнопочку нажимать.

– Разберемся, – повторил Джонни, привычно озаряя пространство блеском бирюзовых очей, жемчужных кудрей и сахарных зубов. – Гений я или нет, в конце-то концов!

"Гений, – думал Ди, выруливая от автомастерской Кочубея. – Определенно гений. Зря я его не послушал". Зная привычки Стерха, он все-таки пренебрег советом Джонни и начал с мест, где охотник когда-то часто бывал: Центральной Церкви, разрушенного коттеджа в южной части города, обгоревших развалин, в которые превратился бар Ардагана, заколоченной качалки… И вот, автомастерской.

Ворота ее оказались распахнуты, внутри – никого и ничего. Ни топчана и холодильника в "конторе", ни ржавеющих во дворе автомобилей, ни валяющихся повсюду шин и запчастей. Все вычищено, чисто выметено и сверху присыпано хорошим слоем пыли. Берцы оставляли в ней ребристые следы. Когда взойдет солнце, каждый увидит, что здесь кто-то побывал. А и пусть.

Чем раньше Стерху доложат, что грей его ищет, тем скорее что-нибудь произойдет. Ди поправил фломастеры в заднем кармане джинсов и ухмыльнулся.

Изучение обстановки возле станций метро "Коккозы", где теперь располагался склад боеприпасов, и "Серебряные струи", откуда началась когда-то первая и последняя официальная охота Ди, заняло остаток ночи и весь следующий день допоздна.

Взрытый бомбежками асфальт вокруг этих станций был отремонтирован. Ди подкатил к "Коккозам" почти вплотную и нагло припарковался у самого входа. И с нарастающим презрением наблюдал, как охотники бездумно огибают укрытый тенью "Ягуар" и встряхивают рации, недоумевая, откуда идут помехи.

Джонни прав: они – как животные, озабочены лишь тем, что прямо у них под носом, и никогда, никогда не поднимают головы к звездам.

Ди рассматривал деловито шныряющих по округе людей, запоминая паттерны их поведения. Все трактаты по человеческой психологии – пустая трата времени; эти существа мало отличаются от своих далеких предков. Греи их видоизменили и облагородили, однако инстинкты все равно сильнее.

Вот сейчас, например, люди заняты тем, что перетаскивают с места на место оружие. Единственное назначение этих предметов, на изобретение и создание которых они растратили целые жизни, – уничтожать точно таких же людей. Ну ладно, чуточку других, но какая разница? Ненавидеть себе подобных лишь за то, что они выглядят, думают или ведут себя по-другому…

Джонни прав: эксперименты греев с местной фауной следует признать неудачными.

Ди обратил внимание на большое количество женщин. Они входили и выходили парами и даже целыми группами. До этого он видел только одну женщину-охотника – Элли, но эти мало были на нее похожи: крупнее, визгливее, резче в движениях, и все, как одна, с уложенной через всю голову косой.