Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

Но и оставлять на самотёк подобный беспредел рядом со своим домом было нельзя, так как неизвестно, что сидело в головах у таинственных убийц, и зачем им так резко понадобилось проредить криминальные общины.

Вот Артём Зубакин и впрягся в их поиски… и едва ли не на следующий же день встретился с парнем с нерусской кличкой Карл и тремя подчинёнными ему убийцами. Профессиональными, как в последствии смог убедиться мужчина, и исполняющими любое слово своего сумасшедшего командира. А как иначе назвать того, кто прямо в разгар перестрелки орёт, что на самом деле не в стрелялки играть пришёл и /цензура/ мериться, а всего лишь предложить сотрудничество?

– Это, Рит, а Маля там себя как чувствует? – несколько виновато спросил Зубакин, вспомнив о дочери.

– Сам у неё спроси, она тебе ответит.

– Не могу я у неё о таком спрашивать, – поджав губы, вымученно пробормотал тот. – И ей, наверное, неприятно со мной о таком разговаривать.

– Со мной она тоже не особо секретничает. Говорит только, что живот болит не постоянно, а промежутками. На погоду остро реагирует, спать часто мешает, – по мере того, как мать Мальвины об этом говорила, уголки её губ всё больше опускались, превращая молодое, красивое лицо в мрачную маску уставшей женщины. – И врач говорит, что язва с каждым разом только больше становится.

– Э-эм… Рит, не плачь, – оставив книги, мужчина подошёл к жене и обнял её со спины. – Деньги на лечение у нас есть, а с деньгами Карла нам и на реабилитацию, и на всё что угодно хватит. Донора тоже уже нашли.

– Да знаю я, знаю, но эта язва из Пепелищ пришла, её точно можно вылечить?

– Можно, Рит, тебе же врачи сказали. Тем более за такие деньги, что мы собрали, весь Ритасполь можно было вылечить, – уверенно проговорил Артём, прижав голову Маргариты к своей груди. – Малька вылечиться, и всё для этого у нас уже есть.

Рич.

С того дня, как я подошёл к Элене в кафе и напоролся на Карла прошла ровно неделя. За это время я смог собрать более подробную информацию о том, что случилось с девушкой после нашего расставания.

Общая картина вырисовывалась чёткой, единственное, что мне было непонятно, это причина, по которой наркоторговец надумал взять к себе в семью человека, не помнящего большую часть своей жизни. Зато выяснилось, почему Элена выглядела такой испуганной, когда я подсел к ней за столик и стал вспоминать наш "поцелуй". Она, оказывается, снова потеряла память, забыв даже о своём брате, Филиппе. Что мне, в принципе, только на руку. Ведь при таком раскладе девушка будет меньше меня бояться и, если я постараюсь, больше доверять. Лишь бы Карл ничего не испортил…

По его словам, месть его не интересует, но что он тогда хочет? Какую работу недавно предлагал мне "по специальности"? Признаюсь, я согласился на эту работу только для того, чтобы он вывез из города – из-за шума которого у меня уже уши в трубочку сворачиваются – Элену. А то сидит она у Зубакиных дома под камерами наблюдения да под защитой пятидесяти бандитов, и попробуй до неё не то, что незаметно, живым добраться. Моё чувство самосохранения, о котором раньше не раз говорилось, не позволит мне даже взглянуть без веских причин на особняк наркоторговца, а уж пробраться на его территорию тем более. Вот и приходиться окольными путями добираться до девчонки. Только как получилось, что на половине, а то и больше, этих путей сидит Карл?

Эх, Карл… второй человек, после Маэстро, доставивший мне огромное количество проблем. Тот, кого я без промедления задушил бы собственными руками, едва представилась бы такая возможность.

Сын своего отца, сумасшедший, жестокий, истинный чёрный. Помню, когда мне было шестнадцать лет, а ему едва исполнилось девять, он из кожи вон лез, чтобы пойти со мной на уроки пыток, которые всегда проводились индивидуально и далеко не для каждого неприкасаемого. Видите ли, хотелось ему посмотреть, как я людей своими ногтями полосую… Элена на такие ситуации как-то дала очень точное определение: вспомнишь – вздрогнешь. Иного в душе не возникает, стоит мне задуматься о своей жизни в Доме…

Весь следующий день, до встречи с Карлом, я провёл за городом, в придорожной гостинице, выкачавшей из меня львиную долю наворованных денег, вследствие чего невольно пришлось задуматься о поиске других, более эффективных способах заработка. Ведь скоро со мной будет ещё и Элена, и тратить нам придётся вдвое больше, чем сейчас…

Дожидаться своих старых знакомых из Дома я решил не на трассе, а в лесу, от которого до неё было около сотни метров. Из-за густых зарослей травы и деревьев можно было свободно разглядывать дорогу и следить за проезжающими мимо автомобилями. И сам не на виду, и Карла заранее разглядеть смогу.

Через полчаса на обочину съехала чёрная тонированная машина, из которой спустя минуту вылез нынешний глава неприкасаемых. На телефон тут же поступило сообщение от неизвестного отправителя с вопросом "Ты где?" и подписью "Карл". Звук на устройстве я отключил заранее, так как не хотел, чтобы прошедшие максимально-возможную генную модификацию белые вычислили моё местоположение по такому пустяку, если что-то пойдёт не по плану. Писать ответ было неудобно, так как кнопки на телефоне были маленькие, а ногти длинные, но через пять минут мне всё же удалось набрать "Вытащи Элену из машины".

Потому что в голову закралось нехорошее предположение, что девчонку он с собой не привёз. Предположение это подтвердилось, когда Карл открыл в машине все двери, и стало видно, что в салоне никого нет.

"Выходи, поговорим. Как видишь, я вообще один приехал, не только без неё", – гласило следующее его сообщение.

Общаться с ним подобным образом я бы замучался, так что пришлось выйти. Отсутствие рядом с этим человеком телохранителей не позволяло расслабиться, скорее даже больше напрягало нервы, заставляя искать в каждой мелочи подвох и опасность. С Карлом опасно связываться не потому, что он хороший неприкасаемый с выдающимися данными, а потому, что он сильно болен. Он только кажется здоровым, в реальности же имеет на руках заверенную толпой врачей справку о систематически происходящих с ним маниакальных психозах. Ему ничего не стоит подорвать проходящего мимо незнакомого человека гранатой и самому же потом месяц отлёживаться от попавших в тело осколков.

За это его и опасаешься… ну и за неизвестное число неприкасаемых, которых он притащил с собой в Россию. Это на нашу встречу Карл мог заявиться один, но в чужую страну – никогда.

– Привет, Ричард! – качнув головой, протянул он руку для приветствия.

– Привет, Карлик, – сказал я, не захотев отвечать на рукопожатие. Лицо главы тут же скривилось, но он не стал по своему обыкновению хвататься за оружие. Видно, ему, как и мне, приходилось сдерживать себя. Вопрос: зачем?