Андрей Круз - Вне закона

– Вот как? – изобразил я удивление, хотя именно такой фразы от него и ожидал. – А это как? Ты в два раза тяжелее меня и в полтора моложе, – чуть сгустил я краски, – но называешь именно это честной дракой?

– Выбей из него дерьмо, Джок! – вдруг подал голос Тад.

– Выбей, Джок, – кивнул и я, улыбнувшись. – Точнее – попытайся, просто тогда я вынужден буду выбить дерьмо из твоей башки. То самое гнилое дерьмо, которое ты по тупости считаешь своими мозгами.

Оскорбление было ясным и внятным. Джок теперь был обязан как-то реагировать или навсегда получил бы репутацию труса и болтуна, с какой жить в этих краях очень некомфортно. Если бы он меня сейчас покалечил или убил, никто бы ему и слова не сказал, потому что поносные слова слышали все, сказаны они были публично, и он был в своем полном праве. Но дело в том, что в своем праве был и я – держал его на прицеле, но не стрелял. И опять же при множестве свидетелей обозначил границы своей агрессии: ты нападаешь – я стреляю. Не нападаешь – не стреляю. А конфликт все же начал именно ты, не я. Каждый из нас имел формальное право развивать скандал так, как хочется и выгодно именно ему. Джоку лучше было драться, а мне лучше было стрелять.

В общем, стороны формально были правы, каждая по-своему, и путей мирного разрешения конфликта явно не оставалось. А я и не хотел его мирно разрешать, Джок мне вообще не нравился. Я как бы без уважения отношусь к альфонсам, которые при этом еще регулярно пытаются бычить. И уж сносить походя толчки от них точно не буду. В общем, я просто хотел Джока пристрелить.

Я по глазам видел, что Джок усомнился в том, что все закончится так, как ему хочется. Еще он мог вполне законно требовать поединка, но в таком случае я выбирал оружие, и опять все свелось бы к стрельбе. Стрелком он не был, хотя большой револьвер в кобуре носил, равно как и здоровенный «боуи» на другом бедре. Мне даже подумалось, что он начнет отъезжать сейчас, уверяя, что он имел в виду что-то другое, потому что глаза его бегали по толпе, замершей в ожидании представления, он явно искал хоть какой-нибудь поддержки, но такого не случилось – в конфликте появилась дополнительная движущая сила – Сули. Она возникла в дверях борделя, злая как мегера, и сразу спросила, мешая испанские слова с английскими и с ужасным акцентом:

– Джок, pendejo, так ты еще и трусливый cabron? Вали отсюда, maricon, mamar las pollas на улице, чтобы не голодать.

Не знаю, чего именно она хотела этим добиться – унизить ли Джока, все же посмотреть драку или дуэль, просто высказаться, для нее это тоже достойный повод, но мысли бывшего рестлера, и без того заплутавшие в трех соснах, нашли совершенно неожиданный выход.

– Заткнись, сука! – вдруг заорал он, повернувшись к ней, брызгая слюной и покраснев еще больше, и схватился за револьвер.

То, что Джок не стрелок, я окончательно понял ровно в тот момент, как его ладонь, размером с лопату, с громким в наступившей тишине шлепком упала на деревянную рукоять. От злости и переполнявшего его адреналина Джок даже не сообразил сразу расстегнуть клапан, револьвер вырвался только со второго, сильного, но неуклюжего рывка. И он успел направить его на меня, заорав при этом что-то совсем нечленораздельное. Похоже было, что он совсем сорвался с катушек.

Направил он оружие рывком, сразу сильно закосив влево и лишь потом попытавшись взвести курок большим пальцем. Этого времени мне с большим запасом хватило для того, чтобы прицелиться и спустить курок. Долбануло выстрелом так, что зазвенели бутылки в баре, в воздухе повисло легкое серое облачко, распространившее запах кордита, а у Джока появился третий глаз, как раз между двумя остальными. Потом у него подогнулись колени, и вся полуторацентнерная туша рухнула на пол, громко ударившись о доски пола головой.

– Пиздец, – сказал кто-то по-русски.

– Cabron, – сказала Сули, злобно плюнула на тушу Джока и, повернувшись, удалилась обратно в бордель, громко хлопнув дверью.

Я подошел к телу убитого, нагнулся, подобрал с пола его револьвер, осмотрел быстро и сунул в карман куртки. Потом и нож взял. Теперь мое. Затем обернулся к бару и обратился уже к Таду, посмотрев ему в глаза:

– Так что там было про дерьмо и его выбивание?

– Не с целью оскорбить, – совсем не испуганно усмехнулся он. – Всегда приятно посмотреть хорошую драку.

– Не счел оскорблением, – кивнул я. – Мне бы пива, пока шериф сюда доберется.

– Шерифа в городе нет, – покачал головой Тад, подставляя кружку под кран. – Он за кем-то гоняется. Так что мы потом подтвердим, что все было по-честному. За счет заведения. – Кружка пенного пива со стуком встала передо мной.

– Спасибо.

Только сейчас все вокруг загомонили и зашумели. Из борделя появился Рок, который вместе с Баком подхватил тело и потащил его к выходу – трупы посреди салуна наверняка вредят бизнесу. А затем дверь борделя снова распахнулась, выпустив на сцену Сули:

– Эй, ты! – Ее указательный палец уставился на меня. – Заходи, надо поговорить.

Кто-то заржал, где-то за спиной свистнули. Один из собутыльников – длинный худой мужик с ножевым шрамом поперек лица – хлопнул меня по спине и сказал:

– За кусок задницы обычно платят, но ты, похоже, получаешь бесплатную поездку.

Так, без излишней скромности, но вполне в духе вестернов состоялось наше знакомство с Сулимар – хозяйкой лучшего борделя в городе. Про Джока все забыли в тот же день – сам нарвался, сам и пострадал. Бывает. Причем часто бывает, так что и информационный повод незначительный.

– Так что насчет Джока?

– Он проиграл в карты, остался много должен, а долг его продали «Висельникам». – Сули обернулась ко мне, отложив щетку. – В тот день, когда вы с ним сцепились, он пытался спереть у меня деньги, но не смог их найти, у меня на один настоящий тайничок три фальшивых. Но я его за этим поймала. Но боялся он этих самых «Висельников» так, что до этого недели две вообще не выходил из комнаты.

– Ты хочешь этим сказать, что они ребята серьезные?

– Не то чтобы именно это и этим я хочу сказать. – Она поднялась с пуфика и набросила на себя халат. – Под конец я уже поняла, что зря считала самого Джока серьезным человеком. Тем более когда сообразила, что еще и содержу его. Кстати, я только и связалась с тобой потому, что поняла – тебя содержать не придется.

– Какая практичная, – усмехнулся я, отсалютовав ей бокалом с вином.

Это верно, отношения наши были вполне бескорыстными с обеих сторон. Она жила у себя, я у себя, в салуне я платил и скидок не искал, лишь время от времени вот так встречались, как сейчас, для телесных удовольствий и просто поболтать. И это вполне удовлетворяло обе стороны.

– Ты знаешь, почему я вообще связалась с тобой? – Она уселась на край кровати, закручивая густые прямые черные волосы в пучок.