Зеб Шилликот - Экстерминаторы. Стальной город

— Все пропало! — в отчаянии воскликнула молодая женщина. — Когда умрет вожак, остальные животные передерутся и убьют друг друга. Если, конечно, доживут до этого!..

Второй тальмок, так же, как и первый, терял неимоверное количество крови через пустотелый снаряд-иглу, торчавший у него в груди.

— Нужно заткнуть трубу, как я сделал с этим зверем, — сказал Джаг, указывая на тальмока-вожака. — Вы справитесь?

— Может быть. А что?

Джаг показал на зияющее отверстие в брюхе животного.

— Сколько времени он сможет прожить в таком состоянии? Если ему, конечно, не нанесут смертельный удар в сердце?

Тания наморщила лоб и пожала плечами.

— Не знаю точно, но достаточно долго, чтобы вывезти нас из пустыни.

— Тогда есть смысл попробовать! — закричал Джаг.

— Что попробовать?

— Догнать мясника прежде, чем он доберется до цели!

И не мешкая больше ни секунды, Джаг скользнул под животное, вырвал из-за пояса первого попавшегося трупа широкий обоюдоострый кинжал и по органу-мосту помчался к зияющей сверху ране.

Из короткого разреза, сделанного на правой внутренней стороне пузыря, сочилась кровь, смешанная с бесцветной студенистой жидкостью. Именно через это отверстие потрошитель проник в организм тальмока.

Джаг осторожно запустил в отверстие руку и испытал ткани на прочность. Оболочка пузыря оказалась не слишком эластичной, чтобы пропустить его, и Джагу пришлось увеличить разрез, но так, чтобы внутренности монстра не вывалились наружу и не волочились по песку.

Однако Джаг не смог сразу влезть в проделанное отверстие: мешала тяжелая влажная масса внутренних органов, среди которых, казалось, невозможно было протиснуться. И, тем не менее, потрошителю это удалось. Конечно, его комплекция не шла ни в какое сравнение с габаритами Джага, к тому же сказывалась долгая практика.

Джагу показалось, что он нашел решение проблемы, наблюдая, как перемещаются внутренности из стороны в сторону при раскачивающейся походке животного. Дождавшись подходящего момента, он нырнул во влажную, горячую и колышущуюся вселенную.

Сначала Джаг испытал настоящую панику, когда внутренности тальмока навалились на него и почти придушили своей массой. Он дико заорал, но липкий упругий студень тут же отхлынул, и Джаг вновь обрел относительную свободу движений, а также свое обычное хладнокровие. Он понял, что ему придется привыкать к этому постоянному приливу-отливу.

Затем его стал мучить вопрос — сколько времени он сможет выдержать в этой вредной для здоровья среде. В брюхе тальмока явно не хватало кислорода, и Джаг понял, что ему придется пошевеливаться и при этом дышать отнюдь не полной грудью.

Постепенно Джаг понял, что значение миссии, которую он взвалил на себя, отступает на второй план под воздействием внешних обстоятельств: во-первых, его оглушил запах. Внутри тальмока царила ужасающая вонь. Во-вторых, немыслимо высокая температура: Джагу казалось, будто он попал внутрь паровозной топки. И в-третьих, шум. Его оглушало беспрерывное бульканье и журчание, похожее на слив сточных вод в канализации. Но все заглушали удары бьющегося через равные интервалы сердца, звучавшие в почти абсолютной темноте, как пушечные выстрелы.

Только теперь Джаг в полной мере осознал безумие своей идеи. Если он рассчитывал найти своего противника по звуку, то с этой мыслью следовало проститься. А как передвигаться в этой черной влажной дыре, когда тебя беспрестанно обжимает и сбивает с ног живой трепещущий организм?

Охваченный серьезными сомнениями в правильности своего решения, Джаг чуть было не повернул назад, но мысль о том, что бездействие равносильно смерти, остановила его. Окруженный и преследуемый ордой фанатиков, их маленький отряд не уйдет от преследователей и, скорее всего, и он сам, и Кавендиш с Танией погибнут под девятым валом атакующих. Если даже им удастся каким-то чудом выкрутиться, они погибнут от жажды и прочих сюрпризов, на которые, как выяснилось, оказалась щедра пустыня Имако. Кроме того, оставались еще Торы и гипотетическая угроза их воскрешения. Нет, Джаг не мог отступать, он должен был действовать.

Но больше всего его подстегивала мысль о том, что где-то здесь, в этом темном, колышущемся и вонючем мире находился другой человек, способный сделать то, что ему казалось невозможным. Если коротышка способен двигаться в этой магме, то чем же он, Джаг, уступает ему?

Уговаривая себя таким образом, Джаг прижался к какой-то стенке, покрытой густым и липким, как кит, жиром, и продолжил путь к передней части тальмока.

Шум становился просто невыносимым. Джаг подумал, что еще немного и его барабанные перепонки не выдержат. Тело тальмока оказалось настоящим резонатором, который усиливал малейшие звуки до громового удара.

Ориентируясь на слух, Джаг понял, что, если он хочет приблизиться к сердцу, ему придется вскоре перебраться через кишечник. Он задержал дыхание и, борясь с подступавшей к горлу тошнотой, вступил в сплетение кишок, как в нагретую морскую воду.

Горячие, почти обжигающие кишки сомкнулись вокруг него и неудержимо повлекли за собой, словно донная волна неопытного пловца.

Поток слизи попал Джагу в рот и ноздри. Он яростно засучил руками и ногами, но лишь ухудшил свое положение. Поняв, что таким образом ничего не добьется, Джаг сунул кинжал за пояс и буквально нырнул в трепещущую упругую массу. Он поплыл в ней, скользя в завитках кишок гигантского животного, словно пересекал обычный речной рукав.

Джаг неожиданно вынырнул из конгломерата внутренностей и по толчкам, сопровождавшим пульсацию огромной темной массы, понял, что находится рядом с сердцем.

В этот момент чьи-то руки схватили его за лодыжки.

Потеряв равновесие, Джаг упал на спину. Противник мгновенно набросился на него, но Джаг в отчаянном рывке перекатился на бок и избежал рубящего удара мачете, который рассек хаотичное сплетение каких-то сосудов и связок.

Скользкая жидкость снова захлестнула Джага с головой, и он выставил перед собой руки, вслепую пытаясь нащупать противника, которого слизь сделала неуловимым, как мыло в воде.

Сообразив, что ему ничего не светит в рукопашном бою, гном оставил Джага в покое и, ориентируясь в этом мире вечной тьмы, как днем, метнулся к сердцу тальмока.

Джаг с трудом встал на ноги и тут же зашелся в приступе жесточайшего кашля: сгустки слизи забили ему глотку и нос. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и определиться, что было не так уж просто — самые разнообразные звуки доносились до него одновременно со всех сторон.

Внезапно настоящий вал горячей едкой жидкости сбил его с ног, и Джаг тут же понял, что это кровь. Значит, потрошитель все же добрался до своей цели! Через нанесенную рану сердечная мышца выбрасывала потоки крови, как из пожарного гидранта!