Николай Слимпер - Бессмертный

— Я как чувствовал, — послышался знакомый голос командира, которого он встретил на Уусмаа, — как чувствовал. Не зря я отправил один из отрядов за тобой вслед, знал ведь, что тебе нельзя доверять. Правда, я все же не ожидал, что ты устроишь бойню и жестоко убьешь моих подчиненных, думал, просто сбежишь или в крайнем случае вырубишь их. А ты взял и убил, весь тот корабль кровью залил. Видать, это правда, что о тебя говорят. — Он цокнул языком и укоризненно покачал головой, словно отец, недовольный поведением своего ребенка. На погибших солдат ему явно было плевать.

— И что именно? — поинтересовался Верон с трудом шевеля языком и чувствуя металлический привкус во рту.

— Да много чего: что ты любишь убивать, любишь вид крови, а особенно любишь рисковать, причем все чаще чужими жизнями. Лезешь, мол, во все заварушки, что кажутся тебе наиболее опасными. Мои люди сказали, что отправили тебя в больницу, сразу не узнав твое заляпанное кровью лицо, сказали, что у тебя на шее был приличный порез. Не сам ли ты его себе нарисовал острым ножичком, а? Неужели у тебя еще и склонность к суициду? — усмехнулся он. — Знаешь, Люди с суицидальными наклонностями чаще кончают с собой.

— Что тебе от меня нужно?

— А разве не ясно? — развел он руками. — То, что ты нам пообещал, плюс проценты за каждого убитого.

— А с чего мне соглашаться?

Верон пытался тянуть время, пока полностью не восстановится, в чем ему сильно помогала словоохотливость командира отряда патрульных. Если бы он перевел деньги заранее, его бы давно убили, причем это сделал бы лично этот военачальник, конечно, заранее себя обезопасив, и прилюдно, чтобы его подчиненные видели, как он поступает с врагами, убивающими его товарищей. Это точно подняло бы его авторитет.

— Ну, во-первых, у нас в руках твоя жизнь, — ответил он, — а во-вторых, твоему пацанчику в данный момент делают очень серьезную операцию, она, вроде как, уже на середине, знаешь, что будет, если ее вдруг прекратить? Он не проживет и пяти минут. Ты меня, надеюсь, понял?

Верон кивнул. Все шло по наихудшему из возможных сценариев. Время он еще тянул и для того, чтобы операция успела закончится, хотя все осложняло его незнание даже примерных сроков.

— Вот и отлично, — самодовольно продолжил командир. — Кстати, на кой черт он тебе сдался? Судя по слухам, ты просто машина для убийства, а тут вдруг решил спасти какого-то человеческого мальчишку, прибежал к нам, чуть не плача, умоляя дать тебе корабль для его спасения, жизнью, можно сказать, рисковал. Зачем?

Верон сжал кулаки и челюсти. «Я бы и сам хотел знать». Он дернул обе руки, прикованные наручниками. Будь он в своей лучшей форме и будь у него время, то смог бы их сломать, но сейчас он избит и окружен. Скоро он исцелится, если его не решат проучить как следует, но остается еще проблема со временем и окружающими его солдатами. Нужно придумать что-нибудь еще.

— Что ты молчишь? Акаину тебя так приложил, что ты время от времени забываешь, как говорить?

— Просто придумывал, как изощренней тебя прикончить, — оскалился Верон. Вывести противника из себя не лучший вариант, но если его вновь вырубят, это может сыграть на руку. Однако он сомневался, что сможет эти выиграть слишком много времени, а состояние от этого у него явно не улучшиться. Но ничего другого пока в голову не приходило.

— И как, придумал?

— Еще нет, во всех моих представлениях ты умираешь слишком быстро от страха, наделывая в штаны приличную гору.

Удар в солнечное сплетение выбил из легких весь воздух, заставляя по-рыбьи открывать и закрывать рот, пытаясь вздохнуть. Судя по всему, не только он беспокоился о времени, а потому вырубать его и не собрались.

— Мой помощник, Акаину, не очень любит пустых угроз, — спокойно проговорил командир. — Ты пока отдышись и подумай над ответом. Если запамятовал вопрос, он звучит так: ты заплатишь долг плюс проценты или нет? Не забывай, что на стоит кону.

— Как я понимаю, — заговорил Верон, откашлявшись кровью и впустив, наконец, в легкие воздух, — вы меня не отпустите отсюда, чтобы я по-быстренькому сгонял в банк?

— Более того, мы даже наручники с тебя не снимем.

— Тогда как я должен перечислить вам денег? — поинтересовался Верон.

— А вот это уже твоя проблема.

Будто их и так ему не хватало. Зато можно было выиграть немного времени, придумывая решения, однако никто не собирался ждать слишком долго. Командир патрульных был тугодумом, но что касается наживы, он предпочитал действовать без проволочек.

— Эврис, — сказал Верон чуть погодя.

— Что?

— Эврис, мой брат, он может перечислить необходимую сумму.

— Отлично, котелок варит. Тогда, позвоним ему?

— Боюсь, он сейчас не при телефоне. Он остался на Уусмаа.

Верон только сейчас о нем вспомнил, а ведь пытался найти именно его, когда неожиданно натолкнулся на трех камируттов, творящих бесчинства. Не вспомнил о нем и когда бежал с мальчиком на руках, чтобы увезти его с планеты. И теперь, по иронии судьбы, Эврис ему очень понадобился. Точнее, необходимо было время, которое уйдет на его поиски, если он вообще все еще на планете и жив.

— И как ты намерен с ним связаться?

— Я? Нет, вот это уже ваша проблема.

Новый удар повторил процесс подражания рыбе и отхаркивания кровью. Такими темпами Верон боялся остаться без легких.

— Знаете, — вновь заговорил Верон, отдышавшись, — если вы будете меня вот так постоянно быть, у нас может не сложиться конструктивный диалог.

— Да ты что?

— Это вам нужны деньги, а не мне. Вы можете убить того мальчика и меня, но тогда не получите денег, и получится, что все это вы делали зазря. — Верон вообще сомневался, что они не блефуют убийством мальца. Вокруг него крутится Человек двадцать, плюс по всей больнице куча камер, если они убьют его, то эти могут заинтересоваться соответствующий органы, и тогда всем этим солдатам не поздоровиться. Однако камирутт не особо верил в правовую систему (видеозаписи могу изъять, Людей запугать или того хуже), а потому не хотел рисковать. — Неужели ради таких денег вы не готовы по-быстрому сгонять обратно на ту планету и найти моего брата? Или связаться с кем-нибудь, кто там остался. Сидя на заднице, денег не заработаешь.

— Стой, — остановил командир джигударго, уже отведшего назад руку для удара.

— Командир, он же просто тянет время, не слушайте его.

— И зачем ему это делать? Вряд ли кто-то придет его спасать, а вот он кое-кого, судя по всему, спасти хочет. Ладно, — повернулся он обратно к Верону, — мы найдем твоего брата. Но а что, если он уже мертв?

— Это вряд ли, он, скажем так, не такой рискованный, знает, когда нужно отступать. Ну а если он мертв, можешь лично трахнуть его бездыханное тело в задницу, ему бы это понравилось.