Андрей Круз - Ведьмы, карта, карабин

— Деньги есть? — спустился во двор караульный с двустволкой и пистолетом Макарова в расстегнутой кобуре.

— А сразу чего не спросил? — несколько напрягся я.

— Мы не звери, на улице никого не оставляем, но, если карманы пустые, иди в ночлежку, — указал средних лет горбоносый кавказец на приткнувшийся к стене домишко. — А с деньгами все организуем в лучшем виде, понимаешь?

— Есть деньги, есть.

Караульный приободрился и вместо ночлежки отвел меня в добротный коттедж, большую часть первого этажа которого занимал просторный зал с многочисленными столами, скамьями и камином у дальней стены. В дальнем углу играли в нарды двое соплеменников впустившего меня мужчины.

Хоть там и было сильно натоплено, я сразу направился прямиком к очагу. Скинул куртку и в изнеможении плюхнулся на широкую скамью, оставив под рукой пистолетную сумочку.

— Как-то пусто у вас…

— Ночь, — просто ответил кавказец. — Что кушать будешь?

— Что есть, — ответил я, пытаясь расшнуровать заледенелые шнурки. — Чайник чая и обязательно суп.

— Все будет…

Караульный ушел на кухню, а я наконец избавился от промокших ботинок, вслед за ними стянул носки и убрал их сушиться к камину. Меня бил озноб. Бил озноб, болела голова, тошнило. Но пить экомаг спешить не стал и закинул в рот таблетку, только когда принесли тарелку горячих щей.

— Чай сразу? — спросил кавказец. — Или со вторым?

— Сразу. И второе тоже сразу.

Суповая тарелка была приличных размеров, и все же расправился я со щами в пару минут. Слегка обжег язык, зато согрелся и даже немного пропотел.

На второе принесли банальные макароны по-флотски, но привередничать не приходилось. В конце концов ночь на дворе. Да и оголодал.

— Еще что-нибудь? — уточнил караульный.

— Комнату, — ответил я, прожевав. — Есть свободные комнаты?

— Есть, — подтвердил кавказец и выложил на край стола ключ с биркой.

— Сколько с меня?

— Сейчас скажут.

Парень надел ушанку и ушел на улицу, а один из крепышей оставил игру в нарды и двинулся ко мне.

— Говоришь, пешком пришел? — спросил сильно располневший мужик в спортивном костюме.

— Пешком.

— И долго шел?

— Не, недолго, — покачал я головой, наливая себе вторую кружку горячего травяного чая. — От реки.

— А там?

— А там грузовик мой остался.

— Вот как? — озадачился толстяк. — По переправе ехал? Она же закрыта! Сам знак ставил! Все до моста в объезд едут.

— Вьюга, — пожал я плечами.

— Повезло, что жив остался.

— Это точно.

— Так это надо отметить? — перешел к делу местный заправила. — Девочку?

— Нет, — отказался я. — Спать.

Хватит с меня уже девочек. С одной решил съездить на экскурсию, в итоге чуть голову не оторвали. И как ловко в оборот взяли! Будто знали, что моя слабость — умные, красивые и с большими титьками. Или даже знали…

Но кавказец отходить не спешил.

— Ты посмотри сначала, — всерьез вознамерился он запустить руку в мой кошелек. — Шикарные телочки, других не держим!

— Не, спать.

— Не хочешь на ночь брать — возьми на час!

— Сто грамм коньяка — и баиньки.

Толстяк фыркнул и отправился за выпивкой.

— Только хорошего! — предупредил я.

Коньяк оказался неплохим, правда, и содрали за него немало. Примерно в такую же цену встал бы час наедине с местной жрицей любви. Но я заплатил не торгуясь.

Как ни крути, коньяк лучше. От него разве что голова наутро тяжелой будет, а общение с местными ночными бабочками на пользу здоровью точно не пойдет. Никогда не знаешь, что на винт намотаешь.

В несколько глотков я влил в себя коньяк, взял ботинки и чайник и босиком отправился в выделенную мне комнату на втором этаже. Задвинул за собой засов, разделся и отключился, даже не успев натянуть одеяло.

Проснулся от стука. Стучали в голове, так поначалу показалось. Потом только понял, что колотили в дверь.

— Чего? — прохрипел я пересохшим ртом. Толком не выспался, голова была чугунной, глаза слезились, а нос не дышал.

— Чек-аут! — ответили с характерным акцентом.

— Чего?! — опешил я, но все же выбрался из-под одеяла и, пошатываясь, подошел к двери.

— Время выезжать! — повторили из коридора.

Я отодвинул засов, приоткрыл дверь и выглянул из комнаты. Руку с револьвером спрятал за спину.

— Все! Время вышло! — объявил вчерашний толстяк.

— Серьезно? Только лег!

— Час дня уже, дорогой, — обиделся распорядитель. — За кого ты нас принимаешь? Чек-аут с двенадцати до часу, правила для всех одни!

— Подожди! — встрепенулся я. — Уже час?

— Ну да! Освобождай комнату!

— Подожди, — вновь попросил я, ежась от неприятного холодка. — На Форт поедет кто-нибудь сегодня?

— На Форт? — задумался кавказец. — Нет, никто не собирался. Утром колонна прошла. Можешь до Соколовского доехать, там пересесть. Но это уже завтра, наверное, только. Туда к вечеру доберетесь. Сегодня на санях поедут. Час или два у тебя есть, можешь пообедать.

При одной только мысли, что придется трястись по холоду в санях, а потом искать попутку до Форта, сделалось дурно. Самочувствие оставляло желать лучшего; меня подташнивало и морозило, болело горло и давило бронхи, а из носа текло не переставая. И голова просто раскалывалась. Не доеду.

— Нет, — отказался я, — не вариант.

Поисковое заклинание наверняка действует до сих пор. Туманный — вотчина Братства, отсюда меня не выдадут, но, если перехватят по дороге, обозники точно защищать не станут. Отдадут и забудут. Нет, на санях не поеду.

— Ну не знаю… — развел руками толстяк. — Комнату освобождай, а дальше как знаешь…

— На машинах в Форт поедут в ближайшее время? Может, братья?

— Братья перед нами не отчитываются, — отмахнулся кавказец, но тут же прищелкнул пальцами. — Стой! Завтра ведь воскресенье? Завтра с самого утра автоколонна пойдет. Мимо нас в шесть проезжать будут.

— Попутчиков берут?

— Да, пазик будет.

— Продляю, — без колебаний решил я тогда.

— На сутки?

— Да, только разбудите, чтобы не проспал.

— Есть будешь?

— Нет.

— Коньяк, девочки?

— Туалет где у вас?

— На этаже, — махнул рукой кавказец, указывая в дальний конец коридора. — Платить когда будешь?

— Завтра, сразу за все рассчитаюсь, — решил я и попросил: — Чаю пусть принесут.

— Как скажешь, дорогой, — улыбнулся распорядитель. — Любой каприз за твои деньги.

— А то как же, — хмыкнул я, закрыл дверь и с трудом натянул на ноги сырые ботинки. Сходил в туалет и только вновь забрался под одеяло, как уже принесли чай.

Я выпил сразу два стакана и улегся в кровать. Меня морозило и откровенно штормило, но плохое самочувствие и общая слабость объяснялись скорее простудой, переутомлением и злоупотреблением стимуляторами, нежели стали реакцией организма на магическое излучение.