Владимир Поселягин - Школа

Прикрыв на миг глаза, пережидая приступ бешенства, я вдруг услышал речь, от которой мои глаза распахнулись просто на невозможные размеры и посмотрели влево, где сидел невысокий слащавый мужчина лет двадцати на вид, но суда по ауре перевалило за тридцать, такой невысокий, что я назвал бы его карликом:

— По-моему вы молодой человек слишком зациклены на том, что в королевстве официально разрешено, а раз вы зациклены на этом, значит, вам этого хочется, вы буквально мечтаете овладеть этой девочкой, а возможно и мальчиком, вы сами тайный извращенец, но стараетесь скрыть это ото всех, как и от себя тоже. Не нужно это скрывать, найдите себе в мужество признать что вы такой же как и все.

— Та сам-то понял, что ты сказал и кому? — тряхнув головой, мне показалось, слух меня обманывал. Сунув палец в ухо, я стал в нём яростно ковыряться, всё же мне показалось, слух обманывал меня. При этом я не забывал контролировать краем глаза дворян, что-то они оживились, начали переглядываться и бормотать.

— Вполне. Я как глашатай Его Величества короля Ленока и преподаватель медицинской академии по прикладной психологии могу вам с уверенностью сообщить, вы такой же, как и мы — кивнул тот.

— Ахренеть, так это ты рупор короля и разносишь по королевству эту заразу своим длинным и надо сказать неплохо подвешенным языком? Ох не ожидал я тебя встретить. Сейчас убивать не буду, ещё пообщаемся, с собой возьму.

Выхватив из кобуры пистолет, я открыл огонь по вскочившим на ноги с оружием в руках дворянам, им просто прострелил головы, а вот пытавшегося сбежать трактирщика отпустил не так быстро, тяжёлые парабеллумные пули рвали ему кости ног и рук. Проще говоря, я прострелил ему колени и локти, вот пусть за ним поухаживают те, кого он сам столкнул на кривую дорожку.

— А ты идёшь со мной.

Я отобрал у глашатая небольшой кинжальчик и, свернув шею двум здоровякам, видимо его охране, двое других сами подняли руки и дальше мне не мешали, я вырубил этого доморощенного психолога и с ним в одной руке и корзиной в другой, покинул трактир. Положив корзину в повозку и забросив, не так аккуратно как корзину, тело карлика-психолога, я посмотрел на двух святош бежавших в мою сторону с мечами в руках, один был паладин другой рыцарь, и выпустил по ним остаток магазина. Тут было метров пятьдесят, но я ни разу не промахнулся. Перезарядившись, убрал оружие в кобуру и, наложив на карлика плетение паралича, занял своё место в повозке. То есть на кипе сена и, стегнув коня поводьями по крупу, вывел своё транспортное средство на тракт, после чего заставив коня прибавить скорость.

Двигался я по тракт недолго, буквально через час, когда мелькнула сбоку полевая дорога, что уходила в поле, огромный лес закончился буквально через полчаса езды после той безымянной деревушки, я свернул на эту полевую малоезженую дорогу, бегущую по полю с неснятым ещё урожаем и удалялся от тракта как можно дальше. Что-то в последнее время уж больно много всадников появилось на ней буквально летавших галопом на своих конях. Были и святоши, часть я пропустил, а мелкие группы отправил к праотцам, пополнив свою коллекцию плащей.

Наконец дорога, покрутившись по полю, ввела меня к оврагу, но я не стал подниматься на противоположный склон, а свернул и направил коня по дну оврага дальше от дороги. За первым же поворотом я осмотрелся и удовлетворённо кивнул, неплохое место для лагеря.

За все те два часа, что мы двигались, отъехав от деревни, я придумывал способы казни, причём вслух, чтоб карлик слышал, остановился на сдирании кожи, и прибивании его на кресте, поставив тот у дороги, чтобы все видели. Тот не мог пошевелиться, поэтому был вынужден выслушивать весь этот бред, что я нёс, судя по ауре, он был в ужасе и два раз уходил в обморок, что в принципе я и добивался. Кстати, я реально подумывал всё это сделать, но постоянно в воспоминаниях мелькал Генерал, со своим — будь добрее и будь добрее. Ну вот как к этим извращенцам станешь добрее? Да мне сидеть рядом с ним противно и брезгливо, тем более карлик, судя по ауре был пассивным гомиком, а тут будь добрее.

Всё же карлика я решил не убивать, нашёл более иезуитский способ казни. Так что последний час пути, опустошая на ходу корзинку, я проверил, еда чистая, раздумывал над этой задачкой и чем больше я думал, тем шире улыбался. Месть всем местным извращенцам была высшей категории.

Что они любят? Конечно же эти свои извращенные развлечения, а что будет если лишить их этого использовав как наказание боль? Конечно плетения, влияющие на разум не мой конёк, но кое-что я смыслил как целитель, поэтому этот час до оврага и пытался совместить не совместимое и заставить работать те, что не могли вместе работать. Даже в овраге, позаботившись о коне, воды тут не было пришлось достать из баула обычное цинковое ведро и налить в него из фляги воды до краёв, раздумывал об этом. Думал и когда сбросил карлика на траву, и изредка озвучивая разные способы казни, это чтобы жизнь ему мёдом не казалась, продолжал работать над плетением, которое я назвал «Смерть извращенцам», ну да немного пафосно и прямолинейно, но оно как раз и не могло убить этих самых извращенцев. Его действие довольно простое. Тот извращенец, на которого я наложил это заклинание из сорок трёх плетений, теперь даже думать не сможет о своих играх, даже о воспоминаниях, его сразу будет крутить болью, и чем больше он будет думать, тем больше его будет бить фантомной, но это этого ещё более жёсткой болью. Ну ещё и парализует все члены. А чтобы они не умерли и мучились до конца дней, я установил несколько плетений медицинский направленности, чтобы те поддерживали здоровье извращенца. Жестоко? Не я такой, сами такие.

Конечно же очень трудно было настроить на совместную работу те плетения, у которых мог возникнуть конфликт интересов, но я уже давно изобрёл магические шнуры-переходники и те вполне работали, работали они и тут. Так что за час до темноты, когда я закончил и, внедрив в одну из заготовок это заклинание, накопитель там был мощный, полный до краёв алмаз, я решил его проверить.

Поднявшись с травы, я подошёл к карлику связанному мной по рукам и ногам, плетение паралича давно спало и, направив на него только что законченный артефакт, опустил руку. Я его ещё не допросил, а с этим заклинанием это будет невозможно, ему ведь придётся вернуться к воспоминаниям.

Чуть позже я порадовался своей предусмотрительности, плетения правды из арсенала полицейских сил Древних магов дали мне возможность очень внимательно его выслушать, задавая уточняющие вопросы. Карлик то оказался не прост, он один из первых попал в гарем короля и отслужил там верой и правдой аж одиннадцать лет, в течение четырех лет будучи фаворитом и любимчиком. В двадцать, когда игрушка королю надоела, он ушёл на вольные хлеба, с мощной поддержкой поступил в академию, закончил её и остался преподавателем, изредка совершая вот такие рейды, своим неплохо подвешенным языком и сладкими речами обращая простых людей в свою веру, веру извращенцев. Были у него и победы были и не удачи, кстати, меня порадовало, что неудач было больше. Не все ещё оскотинились как этот карлик. К тому же этот смазливый уродец подготовил ещё три десятка таких же «рупоров» как он, к счастью восемь из них пропали во время подобных выступлений и поездок по королевству, это-то и заставило его обзавестись той четвёркой солдат-наёмников.