Владимир Поселягин - Посредник

Утром, потянувшись и зевая, я открыл глаза. Поднявшись с места механика-водителя, только у него спинка откидывалась, я занял место командира и осмотрелся, дорога была пуста, село только просыпалось, краешек солнца показался над горизонтом. В принципе можно выбираться и ехать дальше. Тут действительно недалеко осталось, к десяти буду на месте, если не торопится.

Экипаж сбежал видимо по следам гусениц, там были следы обуви, а как эти погибли, не знаю, вполне возможно их пулемётным огнём скосили, так как воронки под их ногами я не обнаружил. Закончив с осмотром окрестностей, я приступил к изучению боевого отсека, одновременно заканчивая банку тушёнки, хрустя галетами. К моему удивлению я в отсеке обнаружил всё, что искал до этого, то есть продовольствие. Шесть банк консервов, от рыбных до тушёнки, две банки с консервированными фруктами, одну с овощами, да и галеты были в приличных количествах. Все находки я тут же убрал в сидор, отчего тот заметно увеличился в объёме. Закончив с завтраком, я мысленно пробежался по своему телу и довольно кивнул и, хотя мышцы и суставы слегка ломило, я чувствовал, что отдых пошёл мне на пользу.

Ещё раз в командирскую башенку осмотрев окрестности, я быстро через боковой люк выбрался наружу, повесил велик на плечо и пробежался к дороге по проделанной мной тропинке. Там проверил поклажу, повесил сидор за спину, привычно поправив лямки, чтоб они не скрутились и не резали плечи, после чего покатил в сторону села. Заезжать в него я не собирался. Нужно объехать, это я и собирался проделать.

Дальше было привычное дело, я так и оставался невидимкой для постов и патрулей, на меня как и на многих мальчишек что в множестве гоняли на великах или бегали с удочками, не обращали никакого внимания. Не дорос я ещё, чтобы меня опасаться и я старательно держал на себе такой образ. Очки в этом здорово помогали.

Как бы то ни было, я действительно уже к обеду добрался до аэродрома. Время было пол одиннадцатого, этого хватит на короткую разведку и на приготовление обеда. Горяченького хотелось. То, что эта авиационная часть была на месте, я был уверен. В последнее время «стоодиннадцатые» часто были видны в небе, пролетая то надо мной, то невдалеке, причём на малых высотах, что подтверждало близость аэродрома. Эта часть, кстати, тоже расположилась в бывшем военном городке советских ВВС. Взлётные полосы тут тоже практически уцелели. А там где они был повреждены бомбардировками, военнопленные их уже отремонтировали. Это я просто предположил, точных сведений об этом пока не имел. Просто не думаю что ситуация здесь отличается от той что имела быть место на прошлом аэродроме.

Лагерь я разбил в паре километров от аэродрома, ближе это лучше не делать, охрану могу насторожить. Неглубокий овраг в чистом поле идеальный вариант для меня. Я в полусогнутом состоянии прошёл по нему метров четыреста и в небольшой поросшей кустарником впадине сделал лежку, маскировка неплохая. Жаль, костёр развести не получится, конечно, я могу сделать его бездымным, но тепловые испарения можно засечь. Охрана после моей прошлой акции должна быть настороже, так что обратят внимание на искривление воздуха в поле. Поэтому придётся обождать с горячим до наступления темноты, а там уже спокойно готовь что хочешь.

В общем, замаскировав своё лежбище, я тем же путём в полусогнутом состоянии вернулся обратно и, найдя удобную позицию для наблюдения, лёжка у меня была в полукилометре от взлётного поля и строений, стал рассматривать в бинокль жизнь на аэродроме. Особенно, какая там охрана. К моему удивлению такая же, как и на прошлом аэродроме, то есть практически никакая. Никаких поясов безопасности с минными полями. Натянули кое-где колючку с консервными банками и думают, никто не пройдёт, да часовые у штаба и техники. Разве что стоит помянуть о четырех пулемётных точках, что я видел со своей стороны, но их осмотрел мельком, так как в зону их контроля не попадал. Ещё, скорее всего по ночам охрана теперь будет усилена. Вот и всё. Ах, ну да, зенитки в количестве шести единиц, четыре скорострелки и две помощнее, но не сильно. Прожекторов было два. Вот теперь точно всё. Чтобы точно знать всё по этой части, что и где, мне нужен язык, и лучше всего, чтобы это был, как и в прошлый раз, всезнающий штабной офицер.

Обед я взял с собой, так что, изредка отрываясь от наблюдения, вскрыл рыбные консервы и, черпая их галетами, перочинным ножом я пока не пользовался, хотя ранее часто им ел как вилкой, стал обедать. Оставив полбанки и полпачки галет на вечер, я продолжил наблюдение.

Окрестности Кобрина. 28 июня. 18 часов, 26 минут.

Окрестности одного из пересыльных лагерей для военнопленных.

Капитан Кобелев, считал себя не плохим командиром и танкистом, но до лучшего он не дотягивал и прекрасно понимал это. Вернувшись буквально за несколько дней до начал войны в свою часть из командировки, где он с не многими командирами из других частей проходили переподготовку по освоению новейшей боевой техники, он первым отреагировал о сообщение, что началась война. Потом были бестолковые марши, где он потерял один «КВ» из-за пустяковой поломки и пересел в другой, на ходу обучая экипажи не только воевать, но хотя бы обслуживать эти сильно бронированные, но такие слабые танки. Войну он встретил в ста километрах от границы. Сначала налёт, потом встречный бой, где подразделения его батальона, не смотря на понесённые авиацией потери, буквально раскатали передовые колонны противника и сходу врезали во второй эшелон, что торопливо занимал оборону. Прорвать они оборону смогли, но на ходу осталось всего шесть машин, и если бы не удар танков других батальонов, их скорее всего бы сожгли, а так они воспользовались неразберихой гусеницами и пушкой уничтожили всю артиллерию в прямой видимости. Однако как они не дрались с пехотой, противопоставить немецким лётчикам им было нечего, и так теряя одну машину за другой, испытывая проблемы с подвозом боеприпасов, иногда бросая боевые машины из-за пустяковых поломок, полк стал откатываться, пока его не зажали в излучине двух рек. Так капитан Кобелёв с частью своими подчинёнными и попал в плен.

Тот неизвестный паренёк, что сунул ему узелок с едой и пистолетом очень помог. Когда они добрались до этого пересыльного лагеря, бежать раньше возможности просто не было, то командиров начали отделять от остальных. Капитан успел поделиться провизией, незаметно убрав оружие в широкие командирские галифе. Обрывки комбинезона он сбросил ранее. Ну а вечером следующего дня их собрали и вывели с территории лагеря. Погнав дальше небольшой колонной. Девять конвоиров и сорок семь пленных командиров РККА. Конечно, жаль было своих парней, но пока ничего сделать Кобелев не мог и мучился этим.