Дмитрий Янковский - Кровь океана

И она не ошиблась в расчетах.

Подмочив огнепроводные шнуры, заправленные в трубку, вода не проникла глубже, а потому не испортила метательный пороховой заряд. И когда полыхавший у стен бензин нагрел корпус орудия до температуры воспламенения пороха, тот рванул, выплюнув из ствола десяток килограммов щебня.

Расширяющимся снопом разогнанный гравий рубанул каракатиц наискось, расчленив одну и смертельно ранив другую – единственному выжившему моллюску глубоководные кукловоды велели отступить. Кроме того, часть метательных снарядов внесла сумятицу в ряды ракоскорпионов, нескольким перебив ноги, нескольких ранив и полностью сломав строй.

– Ай, молодцы! – Сержант Макаров прищурился, глядя на происходящее через триплекс бронированной двери с верхней площадки маяка. – Сейчас бы дожать этих уродов, было бы дело!

Из люка по пояс высунулся старший матрос Таксынбаев, протянул гранату «Ф-1»:

– Пойдет?

– Посмотрим… – Сержант ползком добрался до люка, принял гранату и, выдернув чеку, распорядился: – Свали вниз, освободи мне место!

Над самой площадкой, едва не задев коническую крышу, пронеслась стайка острокрылых рыб. Похоже, это была разведка, поскольку через секунду снизу по навесным минометным траекториям полетели дротики ракоскорпионов. Несколько штук сломались, ткнувшись в каменный пол, два пробили кровельное железо крыши, остальные ударили в бронированную дверь и повышибали стекла в центральной башенке.

Таксынбаев тут же благоразумно пропал из виду. Макаров подложил гранату под кусок арматуры, которым бронированная дверь была приварена к ограждению, и, перекатившись, тоже нырнул в люк. Наверху мощно грохнул взрыв, из стыков между досками потолочного перекрытия посыпались труха и мелкий сор.

– Осторожно! – остановил сержанта Таксынбаев, когда тот спрыгнул вниз. – У тебя дротики торчат из спины!

Оказалось, пара отравленных шипов застряла в бронежилете Макарова, пробив ткань, но не сумев справиться с броневыми пластинами.

Таксынбаев оторвал кусок ветоши, предназначенной для орудийных пыжей, обмотал дротики и выдернул их. Браться за них руками, даже с учетом тактических перчаток, было рискованно: твари постоянно мутировали, вырабатывая новые отравляющие вещества, которые порой приобретали кислотные свойства или убивали все живое при одном лишь прикосновении.

Бронированная дверь, вывороченная взрывом, упала точно на люк, едва не провалившись в него. Весила она изрядно, поэтому сдвигать и опускать ее пришлось совместными усилиями.

– Твою кочергу! – взвыл сержант Макаров. – Таксын, сука, ты зачем опустил бронедверь на ногу своему боевому товарищу?!

– Тяжелая! – кряхтя, ответил старший матрос.

– Кретин! Мышцу качать надо, а не в карты играть после отбоя!

Услышав взрыв, Делягин послал трех бойцов проверить, что происходит, и вместе они без труда доперли дверь до «оружейной палубы», где приставили к одной из южных бойниц.

– Вот это дело! – похвалил подчиненных капитан. – Молодец, Макаров! Но в следующий раз я тебя за самоуправство посажу обратно в подвал. Понял?! Пришла в голову гениальная мысль – сначала доложи командиру, как положено. Понял меня?

– Служу отечеству! – пробурчал сержант. – Надо дожимать тварей, товарищ капитан. Савельева им знатно соли на хвост насыпала – точнее, гравия…

Делягин вспомнил, как не хотел брать женщину в группу. Впрочем, люди для того и учатся на собственных ошибках, чтобы больше их не повторять. Идиот не тот, кто ошибается, а тот, кто дважды наступает на одни и те же грабли.

Воспользовавшись новым защищенным наблюдательным пунктом, Делягин оценил обстановку. Массивные крабы и каракатицы были уничтожены почти полностью, а ракоскорпионы, дав несколько поспешных залпов по верхней площадке, еще не успели вырастить новые жала. Фактически это был момент, который мог переломить ситуацию в пользу людей.

– К бойницам! – рявкнул капитан. – По противнику беглый огонь без команды!

Загрохотали автоматы.

С ракоскорпионами было проще, чем с крабами, – панцири метателей дротиков были гораздо тоньше и легко пробивались под любыми углами. Пара очередей, выпущенных в область центрального нервного узла, убивали ракоскорпиона с гарантией. Другой вопрос, что эти твари были гораздо меньше и поворотливее, так что всадить им в головогрудь несколько пуль подряд было не так-то просто.

Тем временем носимый боекомплект морпехов таял с ужасающей скоростью. Поэтому, окончательно смешав ряды противника, Делягин был вынужден отдать приказ о прекращении огня.

– Говорил же, не тратьте патроны попусту! – донесся снизу сварливый голос Уэйна. – Они вам еще пригодятся!

Он поднялся в сопровождении отправившихся с ним бойцов. Каждый держал на спине вязанку водопроводных труб в три четверти дюйма, на резьбовые концы которых были накручены латунные заглушки. Из высверленных в трубах тонких отверстий торчали небольшие концы стопинов.

– Малая носимая артиллерия, – пояснил охотник. – Лежали в виде полуфабрикатов на случай неожиданного массированного нападения. Вот как раз и случай вышел. Насверлил, доставил. Бить будут не так далеко и прицельно, как автоматы, зато боеприпасы для них не кончатся, а мощь на коротких дистанциях просто адская.

– Стрелять-то из этого барахла как? – Делягин взял увесистую трубу и с подозрением покрутил в руках.

– Расчет два человека, – охотно проинструктировал индеец. – Один держит на плече, наводит на цель и подает команду второму номеру. Тот от фитиля подпаливает стопин. Через полсекунды происходит выстрел.

– Пипец… – оценил Делягин.

– Пиратская аркебуза ничем не лучше, – резонно заметил Уэйн. – А с их помощью брали хорошо вооруженные испанские галеоны.

– У аркебуз хотя бы приклад и цевье имелись…

– Нет времени на плотницкие работы, – отрезал охотник. – Воюй тем, что есть, и не жалуйся!

– Ну ты и жучила! – одобрительно признал капитан. – У тебя русских часом не было в родственниках?

– Был один в друзьях, – напомнил Уэйн.

– Тогда понятно.

Испытание нового оружия решили провести на ракоскорпионах, вновь подковой выдвинувшихся к маяку с южного направления. Стрелять было неудобно, но вполне реально, и хотя отдачей трубу едва не вырывало из рук, а один раз снесло с резьбы латунную заглушку, убойность самодельных картечниц оказалась вполне убедительной.

И вдруг, как по волшебству, все ракоскорпионы пропали из виду, став невидимыми. Делягин даже моргнул пару раз, чтобы отогнать наваждение, но оно не исчезло. Причем твари не мимикрировали подобно каракатицам: даже если бы их мокрые панцири приобрели цвет окружающего пространства, на них все равно плясали бы блики клонившейся к западу луну. Выглядело все так, словно некий безумный художник, нарисовав кошмарную картину, остался ею недоволен и залил ее тушью из баночки.