Игорь Масленков - Повелители иллюзий. Попаданец

— Я должна дать ответ? — растерялась девушка. Она ожидала всего чего угодно, да только не думала, что все выйдет так нелепо.

— Мне бы хотелось. Понимаю, ты смущена. Выбор твой затруднителен. Да и меня ты толком не знаешь. Но сейчас молчи. Пришло время сбросить маски.

Голова Аннитис пошла кругом. Дурные предчувствия, странные сны, судьба Каруву и Аммуну, говорили о многом. Но кто умеет читать послания богов? Чувствовала она лишь смутную тревогу да неосознанный страх. Она боялась Салативара, опасалась очередной его выходки. И в то же время таинственная неодолимая сила влекла к чужестранцу. Что в нем особенного? Красивые и богатые найдутся и в Канише. Так почему именно он? Нет ответа. Он зовет ее с собой. Куда? Какая разница? Она готова разделить с ним ложе как последняя блудница под первым же кустом, отправиться с ним на край света. А там пусть боги решат за нее.

— Что-то стало душно. Не мешало бы прогуляться, — Салативар окинул тяжелым взглядом веселящуюся публику. Он потерял всякий интерес к праздничной суете.

Который раз Аннитис поймала себя на том, что ее мысли или невысказанные желания открыты взору чужеземца и тот читает их без труда, откликается на них словом или поступком. Вот и сейчас от выпитого вина, чудесных превращений и копоти факелов она едва не падает в обморок. Предложение Салативара пришлось кстати.

— Охотно, — согласилась девушка.

Собеседник не заставил себя долго ждать. Вмиг подхватил ее под руку и повел прочь из харчевни. Они вышли в прохладу ночи никем не замеченными. Повара, чашники и прочая челядь, сбились с ног, разнося угощения. Посетители же столь увлеклись дармовой выпивкой, что на исчезновение одного из гостей, пусть и необычной для Каниша наружности, и новоиспеченной госпожи, никто не обратил внимания.

Смрад и копоть исчезли, двор опустел. Звездное воинство блистало в небесах. Все вокруг полнилось свежестью и прохладой. Душу Аннитис переполняло ожидание неотвратимого, а оттого ужасного и таинственного. Такие ночи созданы для признаний в любви, чародейства и волшебства.

— Не прогуляться ли нам в кипарисовой роще или яблоневом саду? — двусмысленно произнесла Аннитис.

— Где твоя фантазия? — с легкой издевкой в голосе отвечал Салативар. — Ну, не беда. Я тебя научу. Скажи, разве ты никогда не мечтала воспарить птицей над горами, прочь улететь за горизонт, оставить в прошлом свою никчемную жизнь?

— Разве люди умеют летать? Это ли не глупости? — рассмеялась Аннитис. Вдруг она смолкла, испугалась собственного смеха. С опаской оглянулась по сторонам. Никого не было рядом. Все разбежались кто куда. Даже животные в хлеву не издали ни звука.

— Глупости? Да, ты права, — разочарованно ответил Салативар. — Пусть глупости. Но ведь так иногда хочется совершить что-то безумное, противное привычному ходу вещей. Не заключена ли высшая мудрость в том безумстве? Совершив безумство, ты сотворишь куда более важное и значимое. Или ты хочешь провести всю жизнь в этой вонючей норе, именуемой «Обителью благочестия»? Птицами воспарить!? Это ли не безумие? Держись за меня. Держись крепче!

Аннитис инстинктивно повиновалась, но тут же вскрикнула, едва не разжала руку. Она вместе с Салативаром… оторвалась от земли. Девушка закрыла глаза, завизжала, словно кто ее резал.

— Летим! Летим! — прокричал чужеземец.

Аннитис охрипла от крика. Посадив горло, она замолчала. Почувствовала в теле невыразимую легкость. Тяжесть ушла прочь, как и горечь прожитых лет, страх перед будущим. Гори все огнем! Чудо! Разве это не повод для безудержного веселья? Она раскрыла глаза. Где-то там, внизу, во тьме, остался зловонный притон. Кое-где горели костры ночной стражи, лаяли собаки, играла музыка, веселились горожане.

— Лечу! Лечу! Я птица! — Аннитис заливалась безумным смехом и слезами счастья. Теперь она не страшилась упасть и разбиться насмерть. — Салативар! Ты не волшебник, не маг и не чародей! О, что я несу? Я последняя дура! Как могла не догадаться? Ты один из богов!

— Наконец-то, — самодовольно усмехнулся тот, кого нарекли одним из богов.

— Летим! Прочь! Пусть будет проклят ненавистный Каниш, гнусное логово торгашей и разбойников! — ветер трепал платье Аннитис. Глаза ее горели, в волосах запутались звезды. Она растворилась во мраке небес и в душе ее поселилась ночь.

— Как скажешь, — голос Салативара уподобился грому. — Гори, Каниш! Ты болен золотой проказой. Она пожрала твою плоть! Очищение огнем и кровью — вот твое лечение!

— Что ты несешь, Салативар? — Аннитис изнемогала от приступа сумасшедшего хохота. — Какой огонь, какая кровь? Пусть вечно царствуют над Канишем ночь и звезды, пусть никогда более не увидит он света дня!

— Летим! Я покажу тебе, — Салативар увлек Аннитис куда-то в сторону, к холму. Там располагалась цитадель и царский дворец. Девушке казалось, что она все еще видит огни и фигуры стражников, разгуливающих по крепостной стене.

Облетев холм, они унеслись прочь. За соседней горой, огненная река залила долину.

— Что там? — веселье внезапно оставило Аннитис.

— То войско Питханы, владыки соседнего царства, — гремел над землею голос Салативара. — Ночью Каниш падет. Примет он очищение огнем и кровью от страшной болезни, имя которой алчность. Ничто не спасет Каниш. Разведчики и наблюдатели Хатти взяты в плен или перебиты. Нападение будет неожиданным. Никто не уйдет от клинка и копья. Теперь жду твоего слова! Небеса или…

Девушка молчала.

— Так выбирай же! — Салативар терял терпение.

— Но ведь там маленький Аммуну! Ты злой бог! — Аннитс попыталась освободиться от рук Салативара, но тот держал ее крепко.

— Что ты знаешь о добре и зле? Я наказал вора и обидчика, возвысил униженного…

— Останови Питхану! — выкрикнула Аннитис. — Останови! Ведь это в твоей власти! Цена твоей доброты непомерна…

— Предложи больше и я пощажу город.

— Истину говорю, ты не бог, ты обыкновенный лавочник, — теперь Аннитис не боялась взгляда Салативара. Она смотрела ему в глаза с ненавистью, на которую только была способна.

— Чушь! Я не нуждаюсь в золоте. Но сегодня особая, волшебная ночь, когда миром правит темное колдовство. Ты сама можешь сотворить чудо. Но чем готова пожертвовать ради спасения Каниша, смелая и дерзкая женщина?

Аннитис глянула вниз. Показалось ей, что вовсе не летит она, а неподвижно висит над землею, увязла в сиянии звезд, словно муха в паутине или ночной путник в болоте. Огненная река приближается. Вражеские кони бьют копытами, топчут сады, виноградники и посевы на полях, солдаты собирают шатры и готовятся к бою. Они хотят убить маленького Аммуну, с самого рождения терпевшего насмешки и подзатыльники. Аннитис чувствовала обиду на саму себя. И она множила страдания мальчишки. Нет, не со зла, шутя. Да только и шутки порою могут обратиться в пытку. Стыд каленым железом жег тело Аннитис.