Евгений Щепетнов - Инь-ян 4

Иногда — в зверя.

Молнии ударили крест-накрест. Человек в кожаном переднике с щипцами в руках упал — мужчина, как ни странно.

Две женщины — одна за столом, со свинцовым карандашом в руках, другая возле Лурка, бледного, с вытаращенными глазами — тоже на кресте.

Он почти цел. Если не считать глубоких порезов на груди, и отрезанного уха. Левого уха. Джан совсем плох, скорее всего не жилец — обрубки пальцев, один глаз выжжен, другой заплыл, кожа лохмотьями свисает с груди. Его оскопили.

Если быстро не доставить в корабль — умрет в ближайшие часы. Или минуты. Скорее всего — от болевого шока и потери крови. Непонятно, как он вообще еще держится. Да, держится, мертвые ТАК не кричат.

Впрочем — скоро стало понятно — как он смог столько продержаться.

Две воительницы, которых сразу не заметил (они стояли в тени, у стены) успели выхватить мечи, но тут же упали — одна с разрубленным бедром, вторая — придерживая руками вывалившиеся внутренности.

Но главные — не они. Главная — вон та, в синем костюме, с обручем на высоком лбу, что стояла возле Джана.

Сергей ВИДЕЛ, чувствовал, как от нее исходила Сила — и эта сила была направлена на Джана. Когда ударили молнии, колдунья лишь вздрогнула, но не упала — защита, это ясно!

Успел уклониться от огненного шара — он вылетел из руки колдуньи, двигаясь так же медленно, как все те "объекты" что окружали Сергея.

Сгусток плазмы еще не успел погаснуть, вонзившись в груду кишок замершей в ужасе вспоротой вдоль и поперек воительницы, а меч уже ударил по голове магини.

Плашмя!

В последний момент успел повернуть клинок и хлестнул, как плеткой.

Нокаут. Чисто! Жить будет. Если позволят.

Дым — кишки очень неприятно воняют, особенно если их подпалить.

Сладкий запах крови — крови друга и крови врагов.

Звуки — хрип воительницы с разрубленным бедром, изо рта которой с выдохом брызгает кровь — и когда только успел проткнуть ей грудь? Сам не заметил.

Бросился к Джану, пощупал пульс — нет, уже мертв. Мертв! И по его вине, по вине Сергея! Он привел его сюда! Он! Болван, ох, какой болван!

— Сними меня! — голос Лурка. Страдающий, голос, хриплый, но обычный, не такой, какой бывает во время ускорения, когда все звуки слышатся низкими, рокочущими, протяжными. А это значит, что вышел из боевого режима, сжигающего ресурсы. И это хорошо. Ресурсов не так и много.

Чак! Чак! Вжик! Вжик!

Точные удары — руки и ноги свободны. Упал на пол, пополз к висящему на кресте брату. Встал на ноги, протянул руки, приподнял голову брата:

— Джаник! Джаник, скотина, не помирай! Джаниииик… Ох, Джаник, Джаник…что я мамке скажу?! Как я посмотрю ей в глаза?! Не уберег! Не убереооог! Аааааа! Аааааа!

— Он мертв, Лурк! — голос чужой, будто не Серг сказала, а сам Сергей, изнутри женского тело, глухо, хрипло, мужским голосом — Он мертв. Мне жаль…

— Тебе жаль?! Тебе — жаль?! — обернулся, глаза безумные, ненавидящие — его? Или палача?

Бросился к очагу, выдернул здоровенные раскаленные щипцы и с размаху ударил по ногам палача. Хруст, шипение, и…молчание. Человека, парализованного магией бесполезно бить. Он не чувствует. Ничего не чувствует. Даже если ему вспороли живот и намотали кишки на шею. Даже если отрезали член и засунули ему рот! Даже если растоптали в блин!

— Остановись! Лурк, хватит! Он мертв! Хватит его топтать!

— Он — да! А эти живы! Пусти! Пусти меня, сука! Я их убью! Пусти, иначе я убью тебя! Пусти!

Коротко, в солнечное сплетение — хлестко, будто давил быструю муху. Лурк осел на пол, глаза закатились.

Поднял, привязал к креслу, метнулся к выходу из пыточной — затащил в здание труп первой охранницы, забросил в коридор отрубленную голову, таращившую удивленно открытые глаза. Голова покатилась по полу, будто мяч, не вызвав никаких эмоций.

На войне, как на войне!

Закрыл дверь на тяжелый засов — хорошо, что есть засов! Никто не войдет. И самое главное — не поинтересуется, почему тут закрыто. Государственная тайна, понятное дело! Допросная — это свято.

Присыпал песочком лужу крови — если присмотреться, то видно. Но на время хватит. Пока не решат поинтересоваться — почему нет охранницы у входа. Или пока не обнаружат бегство чужачки из темницы.

На плаце — все бегают, фехтуют, стреляют — работа идет. Солнце низко над горизонтом — дело к вечеру? Хорошо бы, если бы сейчас, прямо сейчас стемнело.

"Темнота — друг молодежи!" И диверсанта.

Колдунья уже шевелилась, открыла глаза, когда Сергей прислонил ее к спинке стула, приматывая полосками ткани, выдранными из рубахи убитой охранницы. Попыталась что-то сказать, но Сергей молча ударил ее по губам запястьем так, что женщина снова затихла. Вырубилась. Повреждений почти не получила — делов-то, двух передних зубов лишилась — на дальнейшее ее поведение если и повлияет, так только в лучшую сторону.

— Развяжи! Развяжи, Серг!

— А ты буянить не будешь? Лурк, мне очень, очень жаль твоего брата. Он мой друг. Как и ты. И первое, что я сделала, когда выбралась из темницы — пошла выручать вас. Не убежала, не бросила — пошла выручать.

— Почему раньше не выбралась? Ты же могла! Могла! Ты же самая великая колдунья в мире! Почему ты не пришла раньше, ну почему?! Джаник…ууу….Джаник!

— Не могла…(голос сорвался, дал "петуха") Смотри сюда — видишь? Такой же, как у тебя. Как думаешь, зачем?

— Зачем?

— Колдовать нельзя. Если колдуешь, боль такая, будто с тебя сдирают кожу. (Бросил взгляд на Джана, осекся) Что спрашивали? Что вы им рассказали?

— Все. Все спрашивали, все рассказали. Все, что мы знали — голос глухой, ни одной нотки вины, и вообще эмоций, кроме горечи — Вначале пытали обоих, потом решили пытать Джаника, чтобы я рассказывал. Они решили, что я более ценный, потому что колдун. Они так сказали — колдун. Надели мне ошейник, только я не знал — зачем. Теперь — знаю. Только я ведь не умею колдовать! Ну какой из меня колдун?! Джаник, Джаник…брательник мой! Ыыыыы…

— Как он дожил? Как он вообще жил…с такими ранами?!

— Вон ту тварь видишь? Она его поддерживала магией. Они сказали, что могут его сострогать до костей, а он все будет жить. И мучиться! И он жил! Лучше бы он умер, Серг…

Снова рыдания, стон…потом рык:

— Мало! Мало я его потрошил! Я ее хочу выпотрошить! Пусти меня! Развяжи!

— Посиди пока так. Мне нужно ее допросить. А потом…потом делай все, что захочешь. Нам нужно отсюда выбраться, Лурк. Выбраться! Не погибнуть здесь, а выбраться! Мне очень, очень жаль, парень…

— Посиди пока так. Прости. Эта тварь мне нужна. И тебе нужна. Не забывай — у нас ошейники. Их нужно снять. Кто их может снять?

— Я могу… — голос за спиной. Кашель, плевок — Но только если развяжете. И обещаете не убивать.