Василий Сахаров - Когда пришла чума

- Жора, - снова Чердын позвал Петровского.

- Чего?

- Вылезай. Будешь жить и свободу получишь. Гарантирую.

- Да пошел ты, - не слишком уверенно огрызнулся водитель.

- Ты мне веришь? - продолжал переговоры Чердын.

- Днем верил, а теперь уже не знаю.

- Верь мне, Жора. Больше тебе верить некому. Ты что, собираешься за ухтинских боссов жизнь положить? Или за взводного Алефа, выродка этого? Так не стоят они того. Это я тебе ответственно заявляю.

- Допустим, я открою люк. А как же моя жена и дети, которые в городе находятся? Я ведь не смогу к ним вернуться.

- Сможешь. Тебя отпустят. А потом ты расскажешь красивую сказку, как отбивал атаку превосходящих сил противника и кровь ведрами проливал. Алеф ведь вызвал группу усиления?

- Да. Утром она будет здесь.

- Нормально. Выйдешь к ним и станешь героем.

- Не верю.

- Пойми ты, Жора. Другого выхода нет. Или ты сгореть хочешь?

- Не хочу.

- Тогда делай, что сказано, и не выеживайся.

Выхода у Петровского и стрелка, в самом деле, не было. Он понимал, что мы прослушиваем его радиочастоту и на связь с боевым охранением, до которого разведчики пока не добрались, не вышел. Ну, а блиндаж и штаб уже захватили. Поэтому он вылез, а следом за ним стрелок. Молча, они спустились, встали лицом к броне и подняли руки. После чего я накинул каждому пластиковые наручники и отконвоировал к Наемнику, который как раз отдавал распоряжения разведчикам и вызывал нашу бронетехнику.

Пленных разделили на две части. Одна пойдет в расход, на каждом кровь жителей Тимана, беженцев и случайных людей, которых охранники расстреливали ради развлечения, пьянея от безнаказанности. А вторую половину, на кого указал Чердын, и летчиков, временно определили в блиндаж. Я остался на карауле, дядька Андрей начал по одному вызывать летчиков, а разведчики и Чердын, словно смена караула, отправились брать последних охранников аэродрома. Но на этот раз сделать все чисто не получилось.

Раздались выстрелы. Сразу несколько очередей, а затем два взрыва и опять наступила тишина. После чего прошел доклад по рации – охранники смогли понять, что перед ними чужаки. Один окликнул приятеля, получил неправильный ответ и открыл огонь. Пришлось закидать окоп гранатами. Бойцы боевого охранения полегли все, а у нас один убитый и два подранка. Но в целом потери приемлемые.

Тем временем подтянулась бронегруппа. До рассвета шесть часов и появится отряд быстрого реагирования из города. Нам с ним воевать не хотелось – это понятно. Значит, нужно сваливать. Хватать все, что есть на полевом аэродроме ценного, и уходить в лес. Наша бронегруппа пропустит противника, снова выберется на дорогу и начнет возвращение на базу. План такой. Хотя он касался не всех. Ведь есть две вертушки, и одна из них исправная, что немаловажно, с дополнительными баками. Как раз такая нам и нужна. Следовательно, наша троица грузится в «восьмерку» и дальше мы сами по себе, летим на север с промежуточной остановкой возле лагеря лесной общины.

Дождь закончился, и из-за туч вышла луна, которая озарила полевой аэродром призрачным светом. Все при деле, а я стоял возле сарая и ждал дальнейших приказов. Ничего не происходило, и было скучно. Однако раздался подозрительный звук с тыльной стороны постройки, и я ее обошел. Пригляделся и заметил на крыше трех человек. Пленники собирались сбежать. Сообразили, что всех ждет пуля, и решились на побег.

- Сюда! – закричал я, скидывая с плеча автомат и снимая его с предохранителя. – Пленники уходят!

Поднимая ствол, я увидел, как один из беглецов прыгает на меня, и потянул спусковой крючок. Автомат выплюнул огонь и сталь, пули вошли противнику в грудь, я не смазал. Но он сделал, что задумал. Его тело ударило меня, словно выпущенный из пушки снаряд, и я покатился по мокрой траве. Оружие в одну сторону, а я в другую.

Впрочем, удар был несильным, и я быстро вскочил на ноги. Выхватил пистолет, патрон уже в стволе, а предохранитель снят, и опять открыл огонь.

Бум-бум-бум! – «стечкин» дергался в руках, и я свалил одного. Следом второго и третьего. Помощь уже близко, но беглецов все больше. Они бежали не по одиночке, а толпой. Достать всех не получалось, а потом из темноты вылетел железный прут, который ударил меня по руке.

Сильная резкая боль заставила меня разжать пальцы. Пистолет упал и тут же рядом возник очередной беглец. Луна осветила его лицо, и я увидел перед собой косматого мужика в фуфайке. У него в руках был еще один металлический прут, кажется, арматура, и он попытался ударить меня по голове. Все бежали, а он остался. Для чего? Наверное, хотел завладеть оружием. Но у меня только гранаты в разгрузке и нож на поясе, до которого я не успевал дотянуться.

С посвистом, полутораметровый кусок арматуру просвистел перед лицом, и я успел уклониться. После чего противник, несмотря на внешность увальня и сельского бомжа, легко подпрыгнул и нанес прямой удар с разворота. Только крика «кий-я-я!» не хватило для полного соответствия с восточным боевиком.

Я отступил и он промазал. Совсем чуть-чуть меня не достал, а когда приземлился, то получил удар с левой в нос.

- А-а-а!!! – выронив арматуру и зажимая окровавленный нос ладонями, застонал он, и я нанес второй удар.

Носок ботинка соприкоснулся с челюстью «каратиста» и он рухнул на траву. Рядом валялся мой пистолет и, подобрав его левой рукой, я выстрелил противнику в голову, и она разлетелась на куски. Кровь, мозги и кусочки костей украсили траву, а спустя пару секунд подбежали разведчики и с ними был дядька.

- Как ты!? – закричал он.

- Ничего, - я поморщился, приподнял правую руку и пошевелил пальцами. – Переломов нет. Ушиб.

- Иди к блиндажу.

Кивнув, я нашел автомат, повесил его на плечо и пошел в указанном направлении, а за беглецами началась охота. Их отстреливали, словно зверей, а потом согнали недобитков к минному полю. Причем только один рискнул побежать по минам, и он почти скрылся в лесу. Однако его достал наш снайпер и проблема пленных, которых необходимо перебить, решилась сама собой.

До утра меня не дергали. Поэтому я сидел возле блиндажа и наблюдал за тем, что происходило вокруг.

Летчикам дали возможность починить вторую вертушку, благо, запчасти имелись. Пусть попробуют. Глядишь, успеют скрыться до появления городского отряда. А может и не успеют. Это как повезет.

Пленников, кто сохранил человеческое лицо, инструктировал Чердын. Он поговорил с ними по душам и четверо решили присоединиться к разведчикам, а двое, среди них Жора Петровский, оставались. И, кажется, Чердын их завербовал. По крайней мере, договорился о какой-то явке в городе. Да и пусть. Нас это уже не касалось.

Разведчики формировали транспортную колонну, и старшим Наемник назначил проводника Сапсана. Он хоть и не военный, но мужик тертый и неглупый, должен справиться с поставленной задачей и дотащить до общины трофеи.