Андрей Васильев - Дороги судеб

Что тут надо делать, я для себя решил сразу. Есть город, в нем есть отрасль рынка, у нас есть то, что ее питает, а значит, надо как минимум в нее влиться. А в идеале — подмять со временем ее под себя. Ну, последнее, полагаю, трудновыполнимо, а вот все остальное — вполне, при наличии желания, здорового нахальства и соответствующих кадров. Забавно, никогда бы не подумал, что и этот опыт моей прошлой жизни может мне пригодиться, однако же вот. Хочешь плачь, хочешь смейся.

Я подошел к окну, окликнул Джебе и попросил его зайти.

— Так, боец, — обратился я к «волчонку», который немедленно оказался на пороге. — Найди-ка мне Барыгу. Ты же его знаешь?

Тут мне пришло в голову, что он запросто мог попасть в ряды тех, кто сейчас по степи тяжести тягает, и я повернулся к Жеке.

— Да нет, здесь он, — поморщился тот, по моему взгляду догадавшись, о чем я думаю. — Этот шустрила окончательно с Оружейником спелся, тот его под свое крыло взял и у меня отпросил.

Да, сладкая парочка получилась, за ними глаз да глаз нужен. Ой, мама моя, как бы не пришлось тайную полицию заводить. И расстрельную команду, в пару к ней.

Барыгой прозвали того шустрого голландца, который некогда с тоской вспоминал о торговле, когда мы встретили Жеку и его группу. Я еще тогда взял его на заметку, а сейчас был рад, что в нем не ошибся. Прилепиться к Оружейнику — это же немалый талант нужен. И терпение не меньшее.

— Хитрован, — предостерегающе сказал мне Голд.

— Мне такой в этом деле и нужен, — щелкнул пальцами я. — Простых у нас тут хватает, хоть бы даже с меня и Жеки начинать можно. Стрелять по движущимся целям, челюсти ломать и тяжести тягать — это наш профиль. А вот торгашей разводить на информацию — тут специальный человек требуется, у которого мозги как надо повернуты. Такой же, как они, только еще хитрее. Барыга — из таких.

— И чего? — не понял меня Жека. — Чего нового ты от них узнать-то хочешь из того, что я тебе не рассказал?

— Все, — сплел я пальцы рук в замок. — И в первую очередь — что там за группировки, в этом Новом Вавилоне, что там за рынок и как на него попасть. Не походить и прицениться, а конкретно там присесть, с полным правом. Черта ли мне в том, что сюда будет скупка приезжать или даже мы раз в сто лет туда выбираться будем? Это все несерьезно, я не хочу там выглядеть бедным родственником. Джебе, ты еще здесь?

«Волчонок» кивнул и тенью скользнул в предутренние сумерки.

— Джентльмены, этот город с одинаковым успехом через год-другой может стать центром всей округи или выгореть дотла, — очень негромко и очень серьезно сказал я своим соратникам. — Но и в том и в другом случае у нас там должно быть свое представительство. Непременно. Большой город, в который уже народ ходит на торг, — это же Эльдорадо. Это даже больше, чем Эльдорадо! Это рынок сбыта, а нам есть что сбывать. Это место, где народ обменивается новостями, а новости нам интересны, причем крайне. И еще, там люди будут покупать и продавать услуги, а эта тема нам ой как может понадобиться. Своими, увы, нам там уже не быть, но вот теми, кто входит в категорию «они ребята непростые», стать реально.

— Слушай, а ты не форсируешь события? — мягко поинтересовался Жека. — Узнал об этом только-только, а уже прожекты строишь, да еще такие глобальные.

— Жека, друг мой сердечный. — Я обнял его за плечи. — Если ты еще не понял, мы туда уже опоздали, а еще с месяцок сопли на кулак покрутим и вовсе в пролете будем. Демократия закончится, сядет на трон этого Нового Вавилона князь какой-нибудь — и все, нет больше вольного города и льгот для людей со стороны.

— Все так, — уверенно сказал Голд. — Стало быть, лавка или даже прилавок, для начала. Рынок там наверняка еще дикий, с легализацией проблем быть не должно. Конкретно решим вечером, когда Барыга в клювике побольше информации принесет. И надо еще подумать, как нам этих коммивояжеров подмазать так, чтобы они нам сильно помочь захотели. Не здесь помочь, а там.

Я кивнул. Приблизительно так я и сам думал. И в первую очередь нужно узнать три вещи: почему такой спрос на Своды, кто контролирует рынок и какие на этот товар цены. В общем, у Барыги теперь новая работа, и я с него не слезу.

Со степняками тоже надо срочно повстречаться. Помнится, Полина говорила, что они не сильно магию жалуют, а значит, и магические листочки Свода им вовсе ни к чему. Через руки кочевников столько народу проходит… Это ж сколько у них Сводов должно уже скопиться? Мама, не горюй. Надо будет их оптом купить, причем успеть это сделать до того, как залетные орлы до них доберутся.

Хотя… Вот этот момент в Ковчеге паршиво реализован. После того как я получу чужой листок, у того, кто мне его отдал, он не пропадет, а значит, информация, которой я буду обладать, есть и у другого человека. Это плохо.

— Жек, а ты говорил, что эта новость первая, — вдруг вспомнил я. — Порази нас второй, пора уже.

— Не поверишь, — как-то немного смутился мой друг. — К нам еще культисты пожаловали.

— В смысле? — не понял я.

— В прямом, — шмыгнул носом Жека. — Культ у них, и поклоняются они Великому Речному Зверю. Они нас в свою веру приплыли обращать.

— Какому Зверю? — Голд насторожился. — Какому-какому?

— Великому, — кротко повторил Жека. — Речному.

— О как. — Консильери вздохнул так, будто на его плечи положили гранитную плиту, но при этом было видно, что он… Подобрался как-то, что ли? Словно хищник перед прыжком. — Только этого нам и не хватало. И откуда пожаловали эти слуги Господни? Тьфу ты. Великого Речного Зверя?

— Откуда-то с верховьев реки, — уже без иронии в голосе отозвался Жека. — Мы их дня три назад заметили, они по одному либо по двое мимо нас проплывали на маленьких плотах. Без остановки, даже руками не махали. Но точно — они.

— А почему ты решил, что те, кто к нам пожаловал, и те, кто проплывал по реке, — люди, принадлежащие к одному… мм… теософскому течению? — поинтересовался Голд.

— Они все одеты одинаково, — немедленно разъяснил мой друг. — Белые хламиды, на которых краской намалевана эмблема — здоровенная рыбья башка с открытой пастью, а над ней — сияние. Ну эмблему мы поначалу, понятное дело, не разглядели (в смысле, когда эти гаврики мимо проплывали), а вот хламиды ни с чем не спутаешь. Вчера эти культисты и к нам завернули, деловитые такие. Сразу давай на обрыв карабкаться и еще оттуда нас начали призывать смириться и прийти в лоно их веры.

— Однако, — проникся и я. — Агрессивная политика. А ты чего?

— Я? — Жека заухмылялся. — Дождался, пока вскарабкаются, программу их требований и наших действий выслушал очень внимательно, да и закрыл в соседнем с торговцами помещении. Чтобы умы не смущали. У нас тут тоже не все на голову крепкие пока, разный народ встречается.