Константин Муравьев - Живучий

— Борец? спрашивает у сидящего на диване авторитета молодой белобрысый парень.

— Ты хоть понимаешь, на кого наехал? — впадая в бешенство, орет Гоша и поднимается с того дивана, на котором и лежал, — да я тебя урою. Ты у меня…

Что должен был сделать у него этот парнишка — борец договорить не успел. Тот успел поднять руку с пистолетом и выстрелит ему в ногу.

— Спрашиваю один раз, потом мне это расскажет кто-нибудь из твоих людей. Сколько у тебя в доме денег и где они?

Авторитет начинает вертеть головой, стараясь или что-то придумать, или выиграть время.

Но молокосос делает еще один выстрел. Сейчас он прострелил лежащему на полу бывшему бандиту руку.

— Где?

До бывшего рэкетира, наконец, доходит, что к нему пришёл кто-то такой же как он, а может даже хуже. Борцу стало страшно. Он хочет жить. Ему нравится жить. Он привык к своему существованию.

— Сейф в подвале. Там сигнализация. Ее смогу отключить только я. И кодовый замок.

— Идем, — и парень указывает пистолетом в направлении выхода.

Борец, слегка ворочаясь, поднимается и еле шевеля ногами телепается туда. У него есть шанс. В сейфе лежит пистолет. Он успеет. Молодой идет вслед за ним.

«Сейчас ты у меня попляшешь», — радостно думает Гоша, — «только бы дойти. Ну а потом ты кровью умоешься, падла».

Вот и нужная дверь. Он отключает сигнализацию, подходит к сейфу. Специально останавливается, чтобы заметить, где остановился его сопровождающий.

«Сейчас», — счастливая мысль пролетает в его голове, когда он открывает двери сейфа. Он хватает лежащий внутри пистолет и резко разворачивается. Но парня, который конвоировал его, на месте уже нет. Хлопок, и грузное тело падает на пол.

Вот так у меня появились деньги. И кое-какие драгоценности. Этот боров очень любил рыжуху. К тому же, я покупал серебро и золото в слитках малыми партиями, где только мог.

Особенно полезными были различные ломбарды, мастерские и антикварные магазины. Оружие я не покупал. Для него было рано, да и разрешение на него оформлять нужно. По понятным причинам, официально сделать этого я не мог, а с криминалом, после этого случая я пока решил не связываться. Я, как мог, рубил хвосты.

Месяц назад. Деревня.

Закинув свою сумку за плечо, я подхватил сумку бабульки, и она повела меня вглубь их небольшой деревеньки. Странный звон.

— У вас что, тут церквушка где-то есть? — спрашиваю я, осматриваясь.

— Да нет, это Нилыч опять что-то в своей кузне мастерит.

— Так у вас тут и кузня есть? — удивляюсь я.

Будто на заказ, именно то, что я и искал. Найти бы еще кожевенника, который смастерит куртку и обувь, и будет вообще замечательно, но это пустые мечты. По обуви, я уже несколько раз рассматривал вариант мокасин. Делаются просто. Ходить удобно. Правда, изнашиваются быстро. Но, там посмотрим.

— Ну, кузня — не кузня, — отвечает старушка, — а кузнец есть. Кастрюльки там залатать. По мелочи еще что сделать.

— А как думаете, он ножи или мечи ковать умеет?

— А зачем тебе? — насторожилась бабулька.

— Да все за тем же, — махнул рукой я, — просто у нас в городе, если и есть что-то кованное, то по баснословным ценам и разрешение специальное нужно. А тут… Может с ним договориться удастся?

— Так сходи к нему да узнай, — уже спокойно пожимает плечами бабулька — он мужик понятливый, думаю, сторговаться сумеете. Только пить с ним не соглашайся и в карты не играй. Без портков оставит. Бес плешивый.

— Спасибо, учту, — улыбнулся я рекомендации.

И.немного помолчав, вспомнил, что до сих пор так и не спросил, как зовут бабульку, да и сам не представился.

— Простите, забыл полюбопытствовать. Как вас зовут? Меня Степаном кличут.

— Степа значит, — покивала старушка, — хорошее имя, наше. Меня зовут Агриппина Ниловна- Приятно познакомиться, — кивнул я.

Пока шли, я расспрашивал свою попутчицу об окрестностях, самой деревеньке и том, что тут есть. Оказалось, что не очень много. Телевизор, например, есть только у того самого Нилыча. Правда, электричество тут периодически отрубают. И из каналов показывает всего один. В общем, живут местные, как в эпоху царя Гороха, или еще раньше, но особо не переживают по этому поводу. Тут, как оказалось, даже продуктового магазина не было, вернее он был, но, так сказать, переездной и работал этот универмаг на колесах очень редко, только когда им сюда пенсию завозили. Денег-то у местного наделения практически не водилось, ну а те немногочисленные необычные товары, вроде конфет или того же сахара, им перепродавали проводники. Поэтому, кстати, и домотканая одежда. Как я понял, проще все сделать самим, чем купить.

Так за разговорами мы и дошли до небольшой избушки, чуть не сказал на курьих ножках. Но, к счастью, таковых изба не имела.

— Вон Анюта на огороде возится, — сказала бабуля, кивая куда-то в сторону участка за домом.

Увидев Анюту, я понял, почему ее бабушка за нее переживала. Если бы ее внучка появилась где-то на кастинге конкурса красоты, то всех остальных участниц просто дисквалифицировали бы. За несоответствие. Такая естественная и природная красота, женственность, нежность и легкость проглядывали в девушке, что трудно было не заметить даже слепому. — Бабуля, — крикнула она, и только тут заметила меня, — ой, а кто это с тобой? -

— Да вот постояльца к нам на недельку привела и клиента для тебя.

И она показала на тюк с ее вещами, который я нёс.

— Хочет, чтобы ты ему одежку пошила. Договорились по пять тысяч за комплект, ему нужно два, — гордо произнесла она.

Глаза девушки стали огромными.

— Но бабушка… — хотела что-то возразить ей Анюта.

Однако старушка ее остановила.

— Не переживай, он согласился.

Девушка только кивнула в ответ и, прихватив ведро с какими-то сорняками, ушла за дом.

— Сейчас вернется. Заодно и мерки с тебя снимет.

— Хорошо, — ответил я.

После этого мы прошли в домик. Маленькая, чистенькая, уютная комнатка-прихожая, дальше, видимо, вторая побольше. Но мы остановились именно в прихожей.

— Спать будешь тут, — показала Агриппина Ниловна на место у окна, — поставим раскладушку. Уголок там удобный. Теплый. И сквозняков нет. Ну а мы там, — и она открыла дверь, — в комнате.

Тут стояло уже две кровати и небольшой стол в ее центре.

— Спасибо, — поблагодарил я бабульку, — иначе пришлось бы искать ночлег где-то в другом месте.

— Да было бы за что, — махнула та рукой.'

Но было видно, что Ноя благодарность ей пришлась по душе.

А потом пришла Анюта, и мое желание, уйти в другой мир, как-то сразу отошло на второй план. Но посмотрев в ее чистое, улыбающееся лицо, я вспомнил еще одно, Леры. Ее я не смог уберечь. «Надо», — пнул себя я, — «так будет лучше. Рано или поздно меня найдут, и если случится что-нибудь еще и с нею, то я себе этого не прощу».