Безбашенный - Античная наркомафия 4

— Ну, радоваться — это ты уж загнул…

— По сравнению с соседями кельтиберами, которые римлянам достанутся…

Тут нас прервали — гонец от Сапрония передал приказ спешить к римскому лагерю у Толетума, на который напали сделавшие вылазку осаждённые карпетаны. А там одни только вспомогательные войска остались — италийцы и испанцы, и легионерам на помощь точно не успеть — только коннице. Сам проконсул спешно всех конных, каких только может наскрести, собирает, вместе со своими контуберналами, и тоже к лагерю их поведёт. Млять! Это в наши планы не входило. Планировали ведь в сражении с веттонами Нобилиору помочь, да и тут же обратно отпроситься — по горячим следам веттонские земли погромить, да рабов наловить, а тут теперь как бы не пришлось ещё вместе с ним и Толетум осаждать. А нахрена он нам нужен, спрашивается? Пошлёт на приступ — хрен ведь откажешься, и сколько людей зря потеряем? Карпетаны ведь не веттоны, что просто помочь пришли, они свои дома и семьи защищают и драться будут как черти. Но хрен ли тут делать, раз вляпались? Назвались друзьями и союзниками Рима — обязаны помогать, хоть и категорически не хочется…

К римскому лагерю неслись галопом — тут успеть главное, а конница у карпетан в осаждённом городе если и есть, то с гулькин хрен — и на усталых конях числом задавим. Мы бы и не сильно торопились, да уж больно Нобилиор со своими поспешал, и некрасиво было бы слишком уж от него отстать. Млять, и у Тита Ливия ни хрена об этой вылазке не упомянуто! У него вообще про этот поход Нобилиора на Толетум только вкратце сказано. Наверное, оттого, что и добыча была невелика, и потери самих римлян не впечатляли, а на потери союзников он частенько плевал и чихал, нередко и вовсе их не касаясь. Под Замой вон только две тысячи погибших римских граждан и назвал, будто бы только они и гибли под мечами ветеранов Ганнибала. Ладно, хрен с ним, с националистом этим римским, оставим это на его кристально чистой квиритской совести.

Нельзя сказать, чтоб совсем уж не успели. Лагерь горел не весь, а только часть, но где горело — хорошо горело, от души. А в оставшейся части шёл бой, в который мы и вступили сходу, едва только нас впустили в ворота. Я опасался яростной схватки и больших потерь, но оказалось легче — карпетаны эту часть лагеря штурмовали явно ради чистой мародёрки и уменьшения числа осаждающих и особо геройствовать как-то не сильно и стремились. Увидев нашу конную лаву, они задали стрекача врассыпную между палатками, и кого мы нагнали, тех порубили на хрен, а кто сбёг — тот сбёг. Преследовать бегущих до самых ворот Толетума, рискуя подставиться под плотный обстрел с его стен, приказа не было, а по собственной инициативе этого делать никто не собирался.

А вот в огонь — в буквальном смысле, то бишь в горящую часть самого лагеря и осадных палисадов — сунуться пришлось. Тут римский проконсул скомандовать не забыл, да ещё и орал как наскипидаренный, и вскоре мы въехали, в чём тут дело — горела добрая половина с таким трудом доставленных Нобилиором под Толетум осадных машин. Часть римского артиллерийского парка была ещё цела, и её отчаянно защищала орудийная прислуга и легковооружённые испанские ауксиларии, а карпетаны не менее отчаянно стремились ликвидировать грозящую их городу опасность, как раз в этих машинах в основном и заключающуюся. Тут они стояли насмерть, и хрен бы с ними по большому счёту — ведь справились же римляне в реальной истории и без нас, верно? Пожалуй, я наплевал бы даже и на то, что испанский отряд здорово смахивал на турдетан Бетики, без которых не обходилась ни одна римская армия наместников Дальней Испании — то уже римские турдетаны, а мне дороже наши. Своих ради этих класть и самому рисковать не хотелось совершенно, и я бы нашёл абсолютно уважительную причину, по которой нам атаковать было ну никак невозможно — например, лошади наши огня перебздели, потому как ни разу к нему не приучены — кто проверит, так это на самом деле или звиздёж? Мы ж варвары, и войску нашему от роду всего ничего, так что нам и не такое ещё простительно. Так бы я, скорее всего, и продинамил слишком уж рьяное исполнение союзнического долга, если бы не увидел вдруг знакомый шлем и знакомый плащ…

Серёга выпал в осадок, когда я неожиданно для него вдруг скомандовал атаку. Мы стоптали и вырубили почти половину наседавших на наших союзных соплеменников, но от знакомого плаща со шлемом, рубившегося с пятью бойцами против почти десятка карпетан, нас отделял завал из двух не догоревших ещё римских баллист и трёх онагров с положенными им прибамбасами, а в обход мы не успевали, и лучников с нами не было. У Серёги отвисла челюсть, когда я оглянулся вокруг, заценил шум боя, вопли, лязг клинков, треск горящего дерева и дым, а затем достал из-под плаща револьвер и методично, взводя курок, разрядил его барабан в шестерых противников знакомого турдетана. В одного из них, правда, промазал, а двоих только ранил, но троих уложил точно. Перезаряжаться было, конечно, некогда, и я просто быстренько сунул пушку обратно в подмышечную кобуру, а на Серёгу шикнул, чтоб не вздумал свой доставать — там теперь и так справятся, а нам нехрен лишнее внимание привлекать. Дабы замаскировать меня, Бенат и ещё пара моих бодигардов метнули туда же свинцовые «жёлуди» из пращей, стараясь не столько в противника попасть, сколько своих не задеть, но одного карпетана свалить таки сумели, так что с оставшимися знакомый и его люди без особого труда справились и сами.

— Я твой должник, Максим! — сказал мне кордубец Трай, префект турдетанской когорты ауксилариев, — Если бы не твои пращники…

— Пустое, Трай! Какие могут быть счёты между союзниками? — ухмыльнулся я, — Одно дело делаем…

— Он, кажется, был в Кордубе среди гостей на пиру у Ремда? — припомнил его и Серёга, — Кто он тебе, чтобы ради него рисковать засветить пушку? Ведь не сват же и не брат, а ты, насколько я тебя знаю, не очень-то похож на бескорыстного альтруиста. Сам же на высокомерие его ворчал, когда он узнал, каким путём ты римское гражданство себе выправил. И из-за какого-то чванливого надутого индюка…

— Этот — не «какой-то», Серёга. Это — Трай. Не ручаюсь, что именно ТОТ — тут нам, боюсь, и Юлька разобраться не помогла бы, их ведь целое семейство, но если и не ТОТ, так достаточно близкий родственник ТОГО. Разве помешает нашим потомкам дружба с ТАКИМ родом?

— С каким это «таким»?

— Юльку потом спросишь, она тебя просветит…

— Да ты мне чего, возвращения в Карфаген ждать предлагаешь? Задолбал ты темнить! Колись уж, чего это за род-то такой?

— Ну, пока-что он ещё ничем особо не знаменит — так, идейные проримские коллаборационисты из числа турдетанской знати. Их даже и прихвостнями-то римскими не назовёшь — служат новым хозяевам не за страх, а за совесть.