Владислав Федосеев - Искра Вселенной

Похоже, информация о том, что в моем доме агенты национальной безопасности обнаружили костюм Серебряной Молнии, уже просочилась в прессу.

Машина остановилась перед освещенным со всех сторон зданием, вольготно раскинувшимся около парка. Дверцу открыл накаченный крепыш с оттопыренным бортом пиджака. К его уху тянулся извилистый проводок с динамиком.

– Добрый вечер, мистер Луис, – сказал он сухо. – Прошу, поднимайтесь по лестнице. Вас там ждут.

Я вышел из машины и был буквально оглушен. Толпящиеся повсюду люди приветствовали меня, надрывая свои голосовые связки. Я не мог разобрать слов. Крики смешались в один сплошной гул. Из-за наступивших сумерек трудно было разглядеть лица людей. Четверо охранников, охвативших меня в кольцо, вели себя немного скованно и чересчур официально. Они провели меня вперед, вверх по лестнице. Толпа взорвалась ликованием. Я поднял вверх правую руку и громко выкрикнул:

– Привет!

Толпа разразилась криками. Я огляделся. Впереди на вершине светился купол Капитолия, подсвеченный снизу сотней прожекторов. Я вдруг увидел, что люди одеты нарядно. Да, второе рождение мира – это праздник! А судя по орущей до хрипоты толпе, именно я был виновником торжества.

Четверку охранников сопровождали еще двое впереди и двое сзади. Всякий раз, когда я оборачивался, поднимал руку и кивал головой, толпа разрывалась одобрительным ревом. Издали доносились крики: «Серебряная Молния!», «Супергерой», «Ты спас человечество!» Над головами развевались флаги многих стран мира. Американский, мексиканский, британский, шведский, китайский и так далее и тому подобное. Мне салютовали с обоих полушарий планеты!

Охранник подвел меня к высокой двери, ее толстые ручки изящно изгибались вдоль полотна. Я обернулся и снова поднял руку вверх. Толпа снова загудела. Кивнув головой несколько раз, я зашел в просторный холл. Внутри витал дух свободы человечества, зародившийся здесь с 1791 года. Поднявшись с охранниками вверх на лифте и выйдя в коридор, я снова осмотрелся: по коридору гулко разносился звучный мужской голос:

– А мне плевать, что у них теперь нет правительства. Свяжитесь с кем-нибудь в Иркутске или в Новосибирске, пусть найдут какого-нибудь представителя. Да. Хорошо, что постараетесь. А теперь я отключаюсь, кажется, у меня гости.

Впереди идущий охранник открыл передо мною дверь, тот, что стоял позади, успокаивающе похлопал меня по плечу, мол, проходи, не стесняйся.

Я вошел в гостиный зал.

На кожаном диване в непринужденной позе сидел элегантно одетый мужчина среднего возраста и лениво вертел в руках трубку мобильного телефона. Увидев меня, он поднял голову, дружески улыбнулся и заговорил гулким басом:

– Добрый вечер, мистер Луис. Как здорово, что вы заглянули ко мне, – он пожал мне руку.

– Здравствуйте, мистер президент, – сказал я. – Я вижу, вы немного заняты.

– У президентов не бывает выходных, мистер Луис, тем более после гибели России.

– Что, с Россией настолько все плохо?

– Ее больше не существует, – он улыбнулся. – Все-таки есть на свете Бог. Знаете, мистер Луис, давай те немного отвлечемся от повседневности. Прошу вас, – он указал рукой на дверь, – нас ждут в банкетном зале.

В банкетном зале столы так и ломились от изобилия различных блюд. Бокалы тряслись от звуков спокойной, властной и полной достоинства музыки. Сотрудники президентского общепита пожимали мне руку, обращаясь со мной, как с фарфоровой статуэткой, усаживая за стол.

– Мистер Луис, – сказал президент, – я все еще в замешательстве и не могу увидеть света истины. Откуда взялись и куда подевались инопланетяне? Скажите на милость, что же все-таки происходит? Почему они хотели видеть именно вас, и как вам удалось отговорить их от бомбардировки?

Когда мы расселись и принялись за мясной рулет по-филадельфийски, я стал рассказывать президенту о том, как прошла встреча с пришельцами, но не во всех подробностях. Кое-что я, конечно же, умалчивал. Я рассказал ему, что им нужен был драгоценный камень, который я случайно нашел в Гималаях. Откуда он там взялся, я не знаю, но, как оказалось, эта вещица как-то влияла на их жизненный уклад. Возможно, это какой-то энергетический кристалл или что-то в этом роде. Этот ужин прошел не в столь уж закрытой обстановке: к нашей компании присоединились несколько руководителей различных департаментов и парочка членов палаты конгресса. Я и представить себе не мог, что этот вечер проведу в самом сердце Вашингтона с представителями государственной власти США. Целый полк официантов в белых накрахмаленных рубашках и черных брюках хлопотали до изнеможения, обслуживая нас.

Было уже за полночь, когда я, разместившись в просторном президентском номере, провел анализ ситуации. С каким удовольствием я собрал бы всех сильных мира сего за одним круглым столом и деловито пояснил: вы, господа, живете совсем не в духе времени. Вы думаете о власти и достатке и ведете себя, как захолустные растяпы, кусая друг друга ради жирного куска. Тогда как миру нужна новая игра. Вы не задаете тон и ритм, и вы проиграете. Так позвольте теперь убедить вас лишь в одном. Планете стоит уже давно поменять свои социально-этнологические и тем более технологические стереотипы. Я с удовольствием заполню пробелы в вашем представлении о законах Вселенной, которым вы все равно подчиняетесь, желая того или нет. В голове моей уже рождался план, как завтра я предстану перед президентом и предложу свои услуги инструктора культурно-просветительской работы в области рационального использования частей Вселенной, но в этот момент я вдруг ощутил чье-то присутствие. Такое у меня уже было. Я чувствовал, что за мной наблюдает кто-то. Но кто? Неужели судьба вновь решила дунуть в меня своим ветром перемен? Дело в том, что в этот момент я уже знал совершено определенно – это существо внеземного происхождения, и оно желает говорить со мной. Я сбросил с себя одежду и влез в большую круглую кровать. После всех тех событий, произошедших со мной за последние сутки, мне следовало хорошо отоспаться. Я не хотел думать о завтрашнем дне. Когда я засыпал, будущее казалось мне наполненным таинственной неизвестностью. Это было то будущее, в котором судьба деловито играла в кости оставшимися у нее авантюрами.

Ладно, сказал я себе. Как говорится, утро вечера мудренее.

Уставший, я поудобнее улегся на мягкой подушке, завернулся в черное шелковое одеяло со сложным золотым узором и затих, погрузившись в глубокий сон.

Возможно, я не совсем еще оправился от последствий собственной популярности, а может быть, непрекращающаяся, растущая известность сказалась на координации моих способностей, но я с превеликой осторожностью и чрезвычайной осмотрительностью добрался до моего маленького домика, откуда недавно меня увез президентский эскорт. Опасаясь излишней шумихи в прессе, я не стал использовать пространственное перемещение, а просто пришел туда пешком, рассматривая издалека, нет ли здесь микроавтобусов, под завязку наполненных представителями средств массовой информации. На улице возле домика было спокойно, как никогда.