Владислав Федосеев - Искра Вселенной

– С тобой все в порядке? – крикнул мне Логан.

– Да, – ответил я, – кости вроде целы.

– Ну слава богу, а то я переволновался. – Он взглянул на скалу. – Что это было?

– Трещина, – пояснил я. – меня качнуло, и я по инерции влез в нее шипом.

– Я так и думал, черт бы ее побрал, – ругнулся Логан. – Она мне сразу не понравилась.

Это была единственная неприятность, которая случилась с нами в этот день. Купаясь в лучах полуденного солнца, мы сделали короткий привал и неторопливо продолжили свой путь, созерцая величественные, невообразимо высокие, увенчанные облаками горные хребты Гималаев. Глубокая древность минувших пятидесяти миллионов лет прямо сейчас дышала нам в лицо. Каньон Кали Гандаки тянулся на юг, огибал горный массив и вел к древнему плато, где нас должен был забрать вертолет. Впереди, словно могучий великан, вздымалась вершина высотой не менее восьми тысяч метров. Аннапурна. На местном диалекте это означает «богиня плодородия». Ее южная сторона, покрытая снежной шапкой, ослепительно блестела на солнце, словно безмерный бриллиант. Божий перстень, если можно так сказать.

Уставшие, под весом своих рюкзаков, мы медленно двигались вдоль черной реки, текущей внутри огромной чаши в окружении высоких гор. Идея о том, что мы шагаем по местности, существующей аж со времен юрского периода, показалась мне забавной.

До места посадки мы добрались часа за четыре. С огромным облегчением я сбросил на землю тяжелый рюкзак и наконец-то разогнул свою спину. Ребята разожгли костер и разогревали скудную пищу. На закате прилетел наш вертолет. Вместе с кучей мусора, которую нам необходимо было показать чиновникам в Катманду как доказательство, что мы не загрязняли местную природу, мы загрузили на борт свое снаряжение и усадили в кресла свои измотанные тела.

На обратном пути, на протяжении полуторачасового полета болтал только пилот. Все остальные устало молчали.

Погода стояла теплая, сухая. Я несколько часов потратил на прогулку по городу. Мысль о том, что нужно сесть или лучше всего полежать, казалась мне замечательной. Домики с причудливыми крышами стояли повсюду. Эти постройки сохранились с шестнадцатого века еще со времен династии Малла. Они раскинулись у подножья горного хребта, словно маленькие детские кубики, все как один выкрашенные в светло-розовые цвета. Вдоволь находившись, я опустился прямо на землю и оперся спиной на камень. С самого утра до заката солнце шпарило вовсю, но меня это не особо волновало. К жаре я привык. В Майами сейчас так же, а может, даже еще жарче. Когда зашло солнце, я все еще сидел на земле, опершись спиною о камень. Вокруг расхаживали местные жители, время от времени бросая на меня отсутствующие взгляды. Пропитанный прохладой остывающий воздух приятным бархатом теребил мое лицо. Так я и сидел, пока не вспомнил о той вещице, что попалась мне в камнях. И хотя идти мне никуда не хотелось, внезапно проснувшийся интерес острыми когтями впился мне в сердце. Вставай, Майкл, подумал я, не ночевать же тебе здесь.

На помощь мне пришел тот самый камень, который я чувствовал спиной. Затекшей рукой я навалился на него, стараясь приподнять свое бренное тело. Слава богам, получилось! Я выбрал направление, размял бока, лениво потянулся и, слегка похрамывая, побрел до гостиницы. Ничего удивительного, что практически никто так и не обратил на меня никакого внимания. Есть все-таки свой колорит в азиатской традиции, которая, как белое и черное, отличается от западного этнологического общественного мнения.

В гостинице жизнь, казалось, застыла. В холле не было не души. Старый индус сидел за конторкой, уткнувшись в телевизор. Он без всякого любопытства скользнул по мне взглядом, этакий неподвижный меланхолик с черным как смоль лицом.

Я вошел в номер и обшарил рюкзак. Он лежал на боку перед кроватью. Из заднего кармана странная вещица мгновенно перекочевала в мои руки. Немного поманипулировав таинственным предметом я задумался: что это могло бы быть? С виду обычный цилиндр, сделанный из металла. Черный, холодный. Как ему удалось сохранить холодность на такой жаре? Ведь он пролежал в рюкзаке при температуре почти плюс сорок градусов по Цельсию целые сутки! На одном конце крышка с какими-то рисунками. Я внимательно рассматривал ее, изучая символику. Странные закорючки, похожие на дым, идущий из трубы. Потом положил контейнер на стол. В центре крышки виднелся стерженек. При нажатии он оказался направленным как раз на рисунок. Из центра рисунка вылезла небольшая кнопка, я нажал ее. Крышка с шипением открылась.

Какое-то время я просто стоял с отвисшей челюстью и смотрел. Из контейнера выполз голубой огонек, здорово смахивающий на комочек желе. Внутри он двигался и переливался, будто горел. Некая невиданная сила приподняла его, и теперь он висел в воздухе в двух метрах от меня. Я осторожно приблизился. Предмет висел на уровне лба, мерно переливаясь синим пламенем. У меня чуть глаза не вылезли из орбит. Что это за штуковина? Я тщательно рассмотрел его. Это не огонь. Точно. Нет ни дыма, ни запаха. Но что может двигаться внутри желеобразного кругляша? Пригнувшись к объекту поближе, я стал осторожно присматриваться. Что исходит изнутри? Свет?

Вдруг предмет начал движение. Он медленно подплыл ко мне сантиметров на двадцать и с неимоверной силой, подобно сверкнувшей молнии, врезался в лоб. Мне чуть голову не снесло. Он буквально сшиб меня с ног. Пришлось отсидеться на полу, у кровати, прежде чем я смог прийти в себя. Я тяжело дышал. С головой вроде было все в порядке. Ни ран не видно, ни царапин. Но куда подевался кругляш? Я осмотрелся. Предмет бесследно исчез, и, как я понял чуть позже, исчез он прямо в моей голове. Спустя минуту, каким-то сверхъестественным образом я вдруг понял, что Вселенная состоит из отдельных частей. Осознание пришло как идея, на уровне подсознания. Я поднялся с пола, погруженный в размышления, подошел к окну и оперся руками о подоконник. Я долго стоял, рассуждая, пока не понял что все это бред. Кругляш оказался просто иллюзией в моем усталом, воспаленном воображении.

Я обернулся и посмотрел на стол. Черный контейнер все еще лежал на своем месте. Я подошел к столешнице, поднял цилиндр и заглянул в него, как смотрят в ствол винтовки. Он был пуст. Внезапно я вдруг стал знать, что если совместить отдельные частицы энергии, то получится простая материя. Любая ее разновидность, жидкости, газы, твердые объекты. Я уселся на стул. Не важно, о какой энергии шла речь, просто я это знал, и все. Я принялся расхаживать по комнате, потом снова плюхнулся на стул. Схватил ручку, листок бумаги и нарисовал квадрат. Закрасил его и подписал: «Материя». Потом поставил несколько точек на белом листе бумаги и подписал» «Энергия». Следующим жестом я обвел свои каракули и квадрат с точками неровным кругом. Над кругом подписал: «Пространство». Потом поднял лист бумаги, сделал из него волну и постарался подвигать, будто лист поплыл. Это, как я себе пометил, было время. Целый комплекс совмещенных друг с другом компонентов, каким-либо образом слепленных в одно целое, дает нам Вселенную. Я задумался. Энергии, отдельные части пространств, материя, что это за бред? И зачем мне все это нужно?