Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

Сит медленно двигался вперед, все время оглядываясь по сторонам. И то, что он видел, было куда страшнее знакомства человека с Фларом и спэро. «Хаос в золотой оправе» никого и ничто не обошел стороной. Он постучался в каждую дверь и навсегда вошел в каждую жизнь, если к тому времени еще не успел ее отнять. Разрушения и паника царили во всем мире, а там, где уже успели объявиться крэторны, балом правила смерть, не знающая пощады. Крэторны, пожалуй, были в тот момент единственной силой в мире, которая имела четко определенную направленность. Все остальные пребывали в бессмысленном, если не сказать безумном, движении или полной прострации, облегчая и без того не очень сложную задачу пришельцев, которая и состояла то лишь в том, чтобы убивать и разрушать. Даже арлемы, повстречавшиеся на пути Сита, выглядели ничуть не лучше людей. Казалось, они заново переживают ощущения, которые испытали при падении их собственного мира.

Когда эльф наконец–то добрался до Хабола, он сам уже почти лишился рассудка. Он долго стоял напротив Корса и Глеба, будучи не в силах произнести ни единого слова.

— А где Анабель? — все, что смог выдавить из себя окончательно растерявшийся арлем.

— Единственный принцип, которым мы должны и имеем полное право руководствоваться в принятии решений, — это благополучие Алэнта. Все остальное не имеет значения, будь то Флар, Земля или Эйлеф. Представьте, что обитатели одного из этих миров превзошли аголов в могуществе и уже сам Алэнт представляет для них какую–то угрозу. Какой принцип поставили бы они во главу угла? Я думаю, ответ на этот вопрос однозначен. Некоторые из присутствующих на этом совете могут возразить мне, что в данном случае мы решаем судьбу аголов, покинувших Алэнт и поселившихся на Земле. И я отвечу, — мы должны исходить из принципа благополучия всего нашего мира, а не отдельных аголов, к тому же добровольно сделавших свой выбор и ставших волунами. Теперь же они своей деятельностью на Земле представляют серьезную угрозу нашему существованию. Если им удастся повести за собой людей, нам очень скоро придется искать новый источник энергии. Вы скажете мне, что есть еще Эйлеф. Но тогда ответьте на вопрос, что произойдет с нами, если и там нас будет ожидать нечто подобное? Что тогда, я вас спрашиваю? Новый Алэнт, как они называют свое прибежище, должен быть разрушен. В противном случае, рухнет Алэнт старый, и тогда все мы превратимся в волунов — изгнанников.

Когда Улф закончил свою речь, наступила полная тишина. Никто из аголов не решался первым поддержать его и таким образом разделить с ним ответственность. Но никто из них не сомневался в том, что предложение Улфа будет принято. Алэнт — превыше всего.

— Кто и как это осуществит? — не выдержал, наконец, один из присутствующих.

Сам по себе вопрос был совершенно бессмысленным. Так как с некоторых пор Улф взял на себя решение всех проблем, возникавших у аголов, и большинство из них были этому только рады. Что касается старейшин, то поначалу они довольно ревниво восприняли рост влияния Улфа, но так как тот особо не злоупотреблял своими возможностями непосредственно на Алэнте, предпочитая проводить большую часть своего времени на Земле, постепенно они успокоились. В конце концов, в случае какой–то неудачи, всегда можно было свалить всю вину на него и призвать к ответу. В общем, сложившееся положение вещей устраивало абсолютно всех. Вот и сейчас без особого интереса выслушав план действий Улфа. Участники совета разошлись по своим делам и вскоре забыли о волунах, судьбу которых они передали в руки Улфа. Никто не сомневался, что у него, как и всегда все получится.

Сам Улф не стал терять времени зря и сразу же отправился на Землю осуществлять задуманное. В первый и последний раз он оказался в непосредственной близости от Нового Алэнта и с привычной ухмылкой наблюдал за тем, как все, созданное огромными усилиями волунов, рушится под напором стихии, навсегда исчезая с лица Земли. Глядя на то, как подавленные произошедшим крушением волуны покидают свое пристанище, Улф впервые с благодарностью вспомнил старика из Морока, сделавшего ему такой чудесный подарок. Власть, которой наделил его старик, стала смыслом его существования. Каждый раз, когда Улфу выпадала возможность ее применить, он испытывал ни с чем не сравнимое блаженство. И единственным, кто не давал ему спокойно наслаждаться своим могуществом, был Вэлэвин. С тех пор, как Нэбэлит, лишившись кристалла и возможности вернуться на Алэнт, затерялась среди людей, желание сделать то же самое с Вэлэвином стало для Улфа навязчивой идеей, первопричиной большинства его поступков. Агол не мог или не хотел объяснить причину своей ненависти к тем, с кем он вместе появился на Алэнте. Улф просто знал, что ради поставленной цели он готов пожертвовать всем, кроме своего колпака. Если будет нужно, даже Алэнт станет для него всего лишь разменной монетой в этой безумной игре. И никто из соплеменников Улфа даже представить себе не мог, что лежит в основе его поступков. Никто, кроме Вэлэвина, которого старик наделил способностью проникать в самые темные уголки чужого сознания и находить там ответы на самые невероятные вопросы.

Когда земля стала уходить из под ног, когда огромные волны накатывались одна за другой, когда величественные строения, казавшиеся незыблемыми, рушились словно песочные замки, Вэлэвин уже знал причину катастрофы, постигшей волунов. Он знал, что где бы теперь не оказался, подобное будет повторяться снова и снова до тех пор, пока Улф не добьется своего. Вождь волунов не знал только одного, — как всему этому противостоять.

— Вэлэвин, нам нечего больше здесь делать. Аголы не оставят нас в покое, пока мы не уйдем из мира людей, — спокойным голосом сказал ему Флодин, все это время державшийся рядом с ним.

— Я знаю, — ответил ему Вэлэвин и протянул кристалл Нэбэлит. — Возьми. Когда придет время, ты будешь знать, что с ним делать.

— Что ты задумал? — удивился Флодин, но его ученик не стал ему отвечать. Он молча ждал, когда волун возьмет у него кристалл и покинет вместе с остальными павшую твердыню, на которую они возлагали столько надежд.

Вскоре Вэлэвин остался один на один со стихией и спокойно смотрел на неумолимо приближающуюся величественную и беспощадную волну. Когда она накрыла собой руины Нового Алэнта, закрылась и последняя страница его прежней жизни, полной устремлений и надежд. После всего пережитого осталось только ощущение абсолютного одиночества и бессилия. Каждый обитатель этого мира пошел определенной ему дорогой, и только Вэлэвин застыл на обочине, не зная, к чему теперь стремиться. Каждый получил свое: аголы, арлемы, люди и даже волуны, которые могли теперь со спокойной совестью уединиться где–то на окраине миров и свысока наблюдать за копошащимися ничтожными существами, которым уже никогда не стать равными им. И только Флодин все никак не мог угомониться, долго выискивая место для нового пристанища. Лишь найдя алтарь мироздания, он нашел и новое место пребывания для волунов. При этом Флодин впервые испытал чувство, сильно смахивающее на месть.