Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

Наверное, мне все–таки везет. Я вернулся в этот мир. Вернулся таким, каким когда–то и пришел, растеряв все ненужное по дороге в каменный лес».

В один из вечеров, когда Адам был предоставлен сам себе, он решил наведаться в гости к Кранцу. Будучи человеком тактичным, он не часто беспокоил своего нового знакомого, хотя и начал испытывать к нему дружеское расположение, особенно после того, как убедился в его сугубо платонических отношениях с Глорией. К тому же Адама притягивало все необычное, а Карл явно выделялся среди прочих его знакомых. Обычно они за чашкой кофе вели интеллектуальную беседу, во время которой Кранц преимущественно молчал и слушал собеседника, лишь изредка задавая ему вопросы. Вытянуть же из него что–то стоящее Адаму удавалось чрезвычайно редко, и обычно он уходил домой с не полностью удовлетворенным любопытством, надеясь, что в следующий раз ему удастся разговорить своего соседа. В этот вечер, почувствовав, что все развивается по тому же сценарию, молодой человек решил изменить тактику. Адам решил, что если Кранц не спешит с ним откровенничать, то пускай за него говорят его картины, которые он еще не демонстрировал своему гостю. Не особо надеясь на успех, Адам высказал свою просьбу Кранцу, и к его удивлению никаких возражений не последовало. Вскоре он получил возможность увидеть как некоторые сохранившиеся старые работы, так и последние, написанные уже в новом жилище. Первое, что бросилось в глаза гостю, это существенные различия между старыми и новыми работами, как будто они принадлежали разным авторам. И причина была не только в совершенно разной тематике. Будучи по натуре человеком чувствительным, Адам не мог не заметить и различие в настроении, переданном в картинах. В старых работах чувствовалась ирония автора и его несерьезное отношение к своему творению. В новых же, как раз, наоборот, — присутствовала какая–то особая тщательность, возможно, связанная с тем, что у Кранца было предостаточно времени для основательной работы. Но что касается чувственной нагрузки, то она как раз почти полностью отсутствовала, даже ирония. Казалось, что автор просто передает то, что видит в своем воображении, предоставляя воображению зрителя самостоятельно дополнить работу.

— Ну, как? — спросил Карл, наблюдая за реакцией своего гостя, и тут же прямолинейно попросил. — Только давайте обойдемся без излишней тактичности. У меня нет привычки обижаться на толковые замечания. Тем болеe, что я и сам достаточно самокритичен.

Прежде чем ответить, Адам еще какое–то время рассматривал картины, заодно все–таки стараясь как можно более мягко сформулировать свой ответ.

— В каждой работе есть свои сильные и слабые стороны, — сказал он уклончиво и посмотрел на своего собеседника. И тут же пожалел об этом. Пришлось отвечать более конкретно. — Старые работы более живые, а новые — более качественные. Такое впечатление, что в них продумано и передано все, до мельчайших деталей, и очень мастерски. Но при этом, кажется, была упущена эмоциональная сторона. В общем, в них гораздо меньше жизни.

— Более точной оценки быть просто не может, — усмехнулся Карл. — Полностью с вами согласен.

Адам вздохнул с облегчением и, расслабившись, продолжил свои откровения.

— Стоит все же заметить, что новые работы очень необычны, в первую очередь — их тематика. В них есть что–то мистическое. — Продолжил излагать свое мнение молодой человек. А потом задал первый из возникших у него вопросов. — Почему так часто встречается клоун? По–моему, он не всегда к месту.

— Наверное, потому, что, наблюдая за человеческой глупостью, я иногда прихожу к мысли, что лишь участие клоуна может служить им хоть сколько–то разумным объяснением, — немного подумав, ответил Кранц, вспомнив при этом одно из своих видений. Его объяснение, судя по всему, не совсем удовлетворило собеседника, но тот решил не задавать уточняющих вопросов, перейдя к картине, которая заинтересовала его больше всего.

— Я уже видел нечто подобное, — сказал он, глядя на изображение креста с цветком. — Роза на кресте является одним из символов тайных сообществ. Только вот у вас она какая–то странная. Никогда не доводилось видеть розу такого странного цвета.

— А это вовсе и не роза, — возразил ему Кранц. — К тому же у цветка другие листья, которые даже между собой не похожи по форме.

— И что же это за цветок?

— Я назвал его Сэнсо. Мне кажется, это название подходит ему. Но если честно, оно само пришло мне в голову. Как и сам цветок.

— Странная картина, — будто не слыша его, продолжал вслух рассуждать Адам, и тут неожиданная идея пришла ему в голову. — У вас нет желания посетить одно занимательное собрание?

— Какое? — скорее из вежливости, чем заинтересовавшись, спросил Кранц.

— В городе как раз существует ложа масонов. И я имею честь состоять в ней. Если вы согласны, я мог бы добиться разрешения на ваше присутствие на завтрашнем заседании. Думаю, вам будет интересно.

Карл в ответ лишь пожал плечами, и Адам принял это как знак согласия.

Кранц не отнесся серьезно к этой затее, но на следующий вечер его молодой друг явился за ним.

— Собирайтесь, нас ждут, — довольным тоном сообщил он и, дожидаясь пока Карл будет готов, продолжил. — Даже не думал, что будет так легко уговорить руководителей ложи. Как только я назвал им ваше имя, они тут же дали согласие. Для пущей убедительности я рассказал им о вашей картине, и, по–моему, даже заинтриговал их. Надеюсь, вы не осудите меня за это. Ведь у человека, которому приходит в голову такое, должны быть хоть какие–то общие взгляды с масонами. Если вас пугает человеческая глупость, то проявление человеческого разума должно вам понравиться.

— Возможно, — согласился с ним Кранц, заодно не сомневаясь, что причина покладистости масонов кроется не столько в его имени, сколько в его богатстве. Но вслух он эту мысль не высказал, не желая обидеть Адама.

Вскоре они оказались за городом, в одном из роскошных имений. Массивное здание встретило их множеством свечей и соответствующим антуражем. Несколько десятков гостей, одетых во все черное, объединялись в небольшие группы и о чем–то беседовали приглушенными голосами. Появление Кранца не осталось незамеченным и стало, похоже, главной темой разговоров. Многие, не стесняясь, поглядывали в его сторону. На лицах некоторых из них при этом явно проглядывалось недовольство. Карла это ничуть не смущало, в отличие от его молодого спутника. Когда же началось само заседание ложи, Кранца, наконец, оставили в покое, дав ему возможность самому превратиться в наблюдателя.

То, что он увидел, показалось ему довольно забавным. Напускная таинственность, конечно, была понятна, но в хорошо известном всему городу месте, где к тому же собрались довольно известные в обществе люди, многие из которых отродясь не держали язык за зубами, она выглядела в лучшем случае бутафорски. Хотя организации самого мероприятия нужно было отдать должное. В целом оно прошло без видимых помарок, органично переходя из одной фазы в другую. Чувствовалась рука опытного организатора, умеющего предвидеть даже самые неожиданные повороты.