Владимир Бочкин - Проект Психея (СИ)

Вода вскоре выключилась, но она ещё долго не появлялась. Наконец матовая дверца мягко отъехала в сторону. На девушке болтается белый банный халат. Мокрые спутанные волосы лежат на плечах. Лицо опавшее. Она остановилась, опустив руки.

- Проваливай! – сказала она и скрестила руки на груди.

- Сделай мне приятно, - сказал он, – и я уйду.

- Как?

- Удиви меня.

Она запахнула халат и обняла себя руками. Сделала несколько мягких шагов, обхватила ладошками его седую голову и наклонилась. Её мягкие губы коснулись его твёрдых губ.

Он улыбнулся.

- Удивила. Но не угадала.

Рюрик опустил ей на плечи тяжёлые руки, и она опустилась на колени.

- Проще.

Я тормознул такси примерно в километре от места, где убил бритоголового. Прошёл вдоль ручья и вышел на другую дорогу. За низинкой обнаружились какие-то трущобы. Старые облупленные хаты и деревянные дома наподобие тех, что я сжёг в Яргыле. Я попал на бедную окраину. Затеряться здесь проще, чем в центре, но только если знать окрестности. А я просто заблужусь. Пришлось вернуться на дорогу. Надеюсь, полицейские не ожидают от меня подобной наглости. Через пять минут остановил пустое такси. За это время просмотрел купюры. Их было много, но, к сожалению, большая часть в долларах. Я не стал считать. На мои нужды хватит.

Остановился потёртый синий «Рено». Я примял заднее сидение и закрыл дверь. Таксист не повернул головы. Невысокий, с круглым лицом (похоже, это норма в здешних краях) и круглым брюшком.

- Куда едем?

- Ближайший обменник.

Ближайший обменник обнаружился в трёх кварталах. Машина мягко встала рядом с трёхэтажным новым зданием под красный кирпич. В обменник вёл отдельный вход. Я не торопился открыть дверь.

- Слушай, я паспорт дома забыл. Поможешь? Десять процентов возьмешь себе на чаевые, - водитель забарабанил пальцами по рулю.

- Не фальшивые, надеюсь? – после паузы сказал он.

Я вдруг понял, что веду себя как фальшивомонетчик. Я не знаю, как ведут себя настоящие фальшивомонетчики, но впечатления достаточно, чтобы испортить дело.

- Я с тобой пойду. Рядом постою. Бухнул вчера с друзьями, всё потратил, одни зелёные остались. Даже опохмелиться не на что. Но если не хочешь…

Я потянулся к двери.

- Ладно, я просто спросил.

- Да не вопрос.

Через пятнадцать минут я рассчитался с водителем и снова сел в такси. По стеклу забарабанил тёплый дождик. Но небо по-прежнему чистое.

- Я здесь человек новый. Отвези меня в район, где можно постричься, поесть и одеться, не отходя от кассы.

Водитель отвёз меня в торговый центр. Новенькое большое здание блестело стёклами. Я провёл там пару часов.

Вышел в новеньких джинсах, футболке и ветровке. Глаза закрывали большие чёрные очки, а бейсболка голову, которую мне помыли и подстригли. На ногах чёрные кроссовки, на плече синяя спортивная сумка с вещами. Я теперь был абсолютно не похож на бродягу, которого могли опознать свидетели убийства.

В киоске купил пару дорожных карт и обозрел окрестности. Большинство дорог вели в окрестные городки и сёла. Но мне нужна была только одна трасса. Та, что вела в европейскую часть России. Я сориентировался и сказал, куда ехать новому таксисту. Он остановился перед большим крестом, который означал выезд из города. Очень символично.

Я пошёл вдоль шоссе и через полтора часа меня подобрал водитель на небольшом грузовичке.

- Далеко собрался? – спросил он.

- Так далеко, как сможешь увезти, - сказал я и улыбнулся.

Я уже знал, куда еду.

- Ну? – Адам Петрович смотрел на него.

Витёк поднял перед собой деревянную коробку со схематичным изображением птицы.

- Я принёс тебе водку мира.

Они стояли в проёме двери. Тусклый «вечерний» свет заштриховал их лица, затенил фигуры.

- Не напился ещё?

- Я не себе.

Издалека зашаркали шаги и Мельников поморщился.

- Входи.

Комнатка начальника зелёного сектора была такой же, как у всех. Но очень аккуратная. Её можно было бы демонстрировать как образцово-показательную. Кровать поднята к стене, для экономии пространства. Одежда в выдвижном шкафу. На письменном столе идеальный порядок и даже ноутбук стоит ровно. Стул приставлен к столу.

Витёк протянул коробку с бутылкой.

- Я не себе, - повторил он.

Адам Петрович отодвинул стул и сел лицом к сыну. Положил правый локоть на стол.

- Итак?

Витёк поставил коробку на стол. Она глухо стукнула. Мельников старший снова поморщился.

- Папа. Не смотри на меня так. Я пришёл мириться.

Он стоял перед отцом так же как стоял много раз пока учился в школе и даже в институте. «Ничего не меняется», - тоскливо подумал он. – «Даже когда мне будет восемьдесят, я так же буду стоять перед ним со сцепленными перед собой руками и седой бородой до пояса. А он будет смотреть исподлобья и медленным чётким голосом отчитывать меня за то, что я неправильно воспитываю правнуков».

- Мы не ссорились. Ты нарушил внутренний распорядок и был наказан за это.

Витёк прижал ладони к груди.

- Я не возражаю. Ты прав, и я это осознал. Никаких вопросов.

- Правда? – Адам Петрович приподнял брови.

Мельников-младший вздохнул.

- Я много думал эти дни. Ты прав. Я настоящий паршивец. Ты устроил меня на эту базу. Сделал для меня всё, что мог. А я только свинячу.

- Ну-ка, ну-ка. Продолжай.

Витёк пожал костлявыми плечами.

- Да собственно всё. Я не знаю, что сказать.

- И бутылку дорогой водки ты просто так приволок?

- Нет, не просто так. Я знаю твои вкусы, и теперь подлизываюсь.

Адам Петрович едва заметно улыбнулся.

- Это выглядит более правдоподобно. Не тяни.

- У меня просьба.

Старший забарабанил короткими толстыми пальцами по столу.

- Папа. Делай, как знаешь. Если мне нет места на базе, то без вопросов. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

Адам Петрович перестал барабанить и погладил ладонью по столу.

- Сынок, ты меня пугаешь. Проясни вопрос, пока у меня не начался инфаркт на фоне острого отцовского чувства.

Витёк улыбнулся.

- Я не шучу, отец. Делай, как знаешь. Хочешь, скажи, и я прямо завтра напишу заявление по собственному. Устроюсь врачом, буду брать взятки и дружить с бандитами. Живут же люди, и я смогу. Но если захочешь дать мне ещё один шанс, возьми меня в свой сектор.

- Вот так просто?

Витёк растянул в улыбке широкий рот.

- Пап. Ты всё можешь. Ты же единственный, кто участвует почти во всех делах базы. Даже Чаграй хозяин только у красных. А ты второй человек на базе.

- Естественно. На мне весь биологический материал. Ладно, подлизываться ты умеешь. А как обоснуешь?

- Инна Сергеевна меня обратно всё равно не примет. А ты выделил красному сектору двух медсестёр, приглядывать за этой красноглазой. Тебе нужны люди.