Василий Баранов - Флибустьерское синее море

— Даня, Даня. Ты везде найдешь приключение. — Мария бессильно опустилась на стул.

— Мама, а у нас поесть что-нибудь найдется?

— Сейчас приготовлю. — Что делать с этим мальчишкой.

— Тогда я на минутку выскочу.

— Иди, — мать понимающе улыбнулась.

Данька выскочил в подъезд. Спустился этажом ниже, позвонил в дверь. Открыла Ирина.

— Привет, Иринка. Я вернулся со сборов.

— Проходи.

— Нет, я на минутку. Сказать, что я здесь. Мать перекусить готовит. Я только с дороги. Пойду.

— Как сборы прошли, Даня?

— Отлично прошли. — Даня махал руками.

— Вы хоть какое-то место заняли? Очки набрали или медали?

— Медали. Что б я и без медалей вернулся! Такого не бывает!

— Опять выдумываешь, Даня.

— Не выдумываю.

Ира что-то чувствовала.

— Даня, а ты не сказал мне правду? Ты все выдумал?

— Ириша, нельзя мне говорить. Не спрашивай, пожалуйста. Сейчас, нельзя.

— Хорошо.

— Я перекушу и к тебе забегу. Пойдем, прогуляемся. Не против?

— Я буду ждать тебя.

Данька убежал вверх. Ирина закрыла дверь. Постояла.

— Даня, милый лжец. Не говоришь правды. Видимо за это я тебя и люблю.

Данька вернулся в свою квартиру. Мать уже собрала на стол и он поспешил на кухню.

— Мама, давай я быстренько поем. — Данька плюхнулся на стул.

— Сейчас, Даня. Не торопись. — До чего же он нетерпелив.

— Я пойду погуляю. Меня ждут.

Данька сидел на кухне, торопливо ел. Мария Петровна сидела напротив, смотрела на сына, качала головой.

— Даня, зачем тебе это? Может, не надо? — Мария все еще не могла осознать то, что недавно узнала.

— Мама, не начинай. — Он не собирался отказываться от работы в разведке. Риск был у него в крови.

— К чему тебе еще и это, Даня. Тебе надо учиться, а это будет тебя только отвлекать. — Она так надеялась, что в этом мире ей не придется волноваться за сына.

— Мама, чего ты беспокоишься. Все нормально.

Мария Петровна не могла успокоиться.

— Мама, я побежал. — Он не только спешил к Ирине, но и избегал разговора. Надеялся, мать к вечеру успокоится.

— Иди, Даня. Вечером поговорим. — Слова матери ничего хорошего не обещали, но Данька пропустил их мимо ушей. Быстро оделся и вышел.

Мария Петровна осталась наедине с посудой, пустой и грязной, на кухне. Она сидела и думала. Господи, зачем? Почему ее мальчик должен рисковать ради кого-то? Он ее единственный сын. Лешка мал, не в счет. Неужели больше некому? Ему надо закончить институт. Сейчас вовсе не война. Без него обойдутся. Ее Данька занят делом. Сколько парней ходит по улице, слоняются без дела. Пусть они. Она с этим не согласна. Он ее сын. Она столько пережила, столько выстрадала. Не только в тот момент, когда произвела его на свет. Она растила его, заботилась. И для чего? Что бы принести его в жертву чему-то. Она не согласна с этим. Награда. Да подавитесь вы своей наградой. Зачем она ему? И ей то же? Зачем весь этот звон славы. Без этого хорошо. Ни один кусочек железа не заменит ей сына. Она не будет терпеть. Позвонит самому министру. Президенту напишет. Никто не вправе трогать ее сына! Президент ее поймет. Поймет, как мать. Он ребенок. Она напишет президенту! Мария Петровна безвольно опустила руки на колени. Данька, Данька. Я не смогла остановить тебя. Ты все решил для себя. Ты решил за всех нас. И ты не изменишь своего решения. Я тебя знаю. Господи, как тяжело быть матерью.

Даня спустился этажом ниже. Опять звонил в знакомую дверь. Открыла Иринка.

— Ира, ты готова? — Можно хоть на время забыть о мелких неприятностях.

— Зайди, Даня. Минутку. — Она исчезла в комнате. Собиралась.

В прихожую выглянула бабушка Ирины.

— Здравствуй, Даня. Вы гулять?

— Да, пройдемся немного. — Даня смутился.

— Ира сейчас будет готова. Вы только допоздна не ходите.

Бабушка ушла. Выбежала Иринка.

— Я сейчас. — Она быстро надела сапожки. Накинула шубку, надела шапку, и они вышли на улицу. Улица в снегу. Они шли молча. Потом Ира спросила:

— Ты мне ничего не рассказываешь о сборах.

— Сборы прошли отлично. Все было так здорово организовано. — Потом смолк, продолжил уже другим тоном. — Я не был на сборах.

Она ждала чего-то подобного, но не такого. Остановилась.

— Как? Совсем не был?

— Не был. Не был и все. — Произнес это угрюмо.

— А где ты был, Даня? — Ирина растерялась. Она не могла понять, что имел ввиду Даня.

— Это была другая командировка. — Лучше сказать сейчас, зачем тянуть.

— Какая? — Ирина не знала, что предположить.

— Я давно…. Я сотрудник ФСБ. Я там работаю давно. — В конце концов если их отношения продолжаться надо будет сказать.

— Даня, а вас уже на первом курсе привлекают к работе? — Ирина задохнулась, произнося эти слова.

— Нет. Я уже давно, больше года. Я курсант школы разведки.

— Зачем, Даня? — Что за бред. Очередная выдумка. Конечно, он все придумал.

— Так получилось. У меня способности, говорят. — Данька улыбнулся.

— А куда ты тогда ездил? — Она узнает, сейчас он засмеется и признается в своей выдумке.

— Ой, Ирина, как тебе сказать. Наши ребята… — Данька начал рассказывать о ребятах. — Сергей прыгал первым, у него парашют не раскрылся.

Ирина застыла. Парашют мог не раскрыться у Даньки, он мог погибнуть. Ей сделалось страшно.

— Я прыгнул в затяжном, поймал его в воздухе. Мы приземлились на одном парашюте.

Данька говорил об этом так, словно он каждый день прыгал. Ловил кого-то в воздухе и было это обыденным. И если у него не раскроется парашют, то его поймают на лету.

— Даня, ты мог погибнуть?

— Ерунда. Я живой. После мы потопали к воинской части этих придурков.

Он рассказывал обо всем так, как будто ходил в поход ребятами. Прогулка. И часовые, которых он убил, не более, чем досадный эпизод.

— А как ты их убил? — Спрашивала не из интереса, а потому, что не могла понять, как можно убить человека. Для Дани это было частью работы. Незначительный момент.

— Я метнул ножи и точно в сердце. Я специалист по метанию ножей. Я всегда в цель попадаю, даже с завязанными глазами, как в цирке.

Ее Даня убивает. Рассказ продолжался.

— Но и тебя Даня могли убить. — Ирина была не на шутку обеспокоена.

— Мне везет.

— Тебя могли ранить. Или вас могли схватить. — Господи, как он не понимает таких простых вещей.

— Это было. Меня пару раз ранили. Шпага. Шальная пуля. — Для него это было малым эпизодом, тем на что и обращать внимания не стоит. — Схватить? Этого не будет. Живым меня не возьмут. Я поклялся в этом, и выполню клятву.

— Было два раза. Будет третий. Или ранят так, что ты не сможешь сопротивляться и схватят. Может тебе, как у вас бывает, подать в отставку?

— Если смерти, то мгновенной, если раны небольшой. Смерти я не боюсь. Отставка? Нет, это совершенно не возможно. Это моя жизнь, я не могу без этого. Я не могу без этого жить. Это часть меня.