Василий Баранов - Хромой бог

— У меня дежурство было в ночь. А другая работа не ждет, надо заступать на основную работенку.

— Домой не забежал, проголодался. — Сделала вывод тетя Надя.

— Голод — не тетка, тетя Надя. Перед работой поесть не помешает.

— Все вы тетю Надю вспоминаете, как оголодаете. — Она уверена, без ее пирожков ни одной успешной операции в госпитале не проведут. И больные на ее пирожках на ноги встают быстрее.

— Ты у на одна надежда, не зря тебя так назвали родители. — Отчего не похвалить эту слдавную женщину.

Роман часть своих покупок занес в кабинет, а с оставшимся пошел к летчику. Зашел в палату.

— Как Орел, живой? — Роман подошел к кровати и сел на стул рядом.

— Живой. Скоро можно выписывать. — Голос бодрый. И впрямь, скоро можно будет выписывать.

— Успеешь. Отдохни немного. — Роман не хотел торопиться. Пусть немного подлечится.

— Чувствую себя хорошо. Твоими, Роман, стараньями. Твоими молитвами.

— Молитвами сыт не будешь. Я принес тебе кое-что, перекусишь. — Ромка протянул мешок с булочками тети Нади.

— У меня всего полно. Ребята из части приходили, принесли. — На тумбочке возле кровати лежали яблоки, апельсины. Сослуживцы позаботились.

— Ты ешь. За облаками не кормят, в полете. А тут лежи и в свое удовольствие кушай.

— За облаками и в правду не кормят. — Алексей улыбнулся.

— Расскажи, как оно за облаками. — Рома хотел знать, что обычный человек чувствует в полете. Похоже это на то, что чувствуют Древние при перемещении между мирами?

— Отлично. Словно птица. Слышишь музыку сфер. — Алексей любил небо, безграничные просторы и свободу.

— И ангелочков видишь. Они тебя оттуда и пнули. Заслушался. — Посмеивался Роман.

— Не пинали и не заслушался. Так получилось. — Железная птица не выдержала нагрузки. И он виноват, сплоховал в полете.

— Я тут тебе сувенир принес, оберег. Серебряная цепочка, на ней кругляшка. Тебя от беды сбережет. А летающих тарелок не встречал? — Эту цепочку Роман перенес из своей сокровищницы, упрятанной в других измерениях. На медальоне изображен один из символов самих Древних. Эта вещица способна искривлять пространство и время. И может спасти своего хозяина.

— Нет. У меня с головой все в порядке, к психиатру не надо. Летающих тарелок нет.

— К психиатру не надо, а к окулисту в самый раз. — Как мало люди замечают странностей вокруг. Верят, что не одиноки во Вселенной и тоскуют по внеземным контактам. И все э

То рядом, в двух шагах, только внимательнее присмотреться.

— Зачем?

— Очки пусть выпишет. Может и увидишь. — Ромка снова посмеивается.

— Ты сам, Роман, тарелки видел? — Алексей пытается доказать, летающих тарелок никто не видел, значит их нет.

— Каждый день, на столе. — Рано доказывать обратное. Всему свое время.

— А инопланетян, зеленых человечков? — Вот и доказано очевидное. Нет инопланетян рядом. До них много световых лет. Когда-нибудь встреча произойдет, но не в ближайшее время.

— Ежедневно, в зеркало посмотрю, а на меня инопланетянин глядит. Сам пугаюсь. Глазками инопланетный на меня зырк. Оторопь берет.

— А ты от зеркала держись подальше, не смотри. — Алексей смеется. Ему невдомек, Роман говорит правду.

— Рановато мне зеркала завешивать, да табуретки по среди комнаты под домовину ставить. Поживу еще. Рано полы по мне мыть. Не дождетесь.

— Я не о том, Роман.

— Знаю. Поправляйся. Ты еще полетаешь. И тарелки увидишь. Мне топать пора. У нас очередная комиссия. — Роман поднялся и пошел к двери. По дороге оглянулся. Не так долго ждать встречи с зелеными человечками, ты их увидишь.

Алексей окликнул Романа.

— Заходили они, Роман. Выспрашивали. Комиссия. Я говорю, не помню ничего, не знаю. Они не верят. Быстро на поправку пошел.

— Неугомонные. Мрут больные — плохо. Поправляются — еще хуже. Пошел я. Выздоравливай.

На этот раз комиссия в госпитале пробыла не долго. Прошли по палатам. Осмотрели тринадцатую и убыли.

Важного пациента доставили в госпиталь к обеду. Позвонил Павел Павлович:

— Рома, зайди в тринадцатую, я туда же направляюсь. Посмотрим на нашего больного.

Роман пошел. Опираясь на свой верный костыль. В палате собрались врачи, медсестры, Павел Павлович. В постели лежал мальчуган лет четырнадцати. Осунувшийся, под глазами черные круги. Неподвижное тело, только руки перебирают край одеяла. Во взгляде нет надежды, только отчаяние и неверие в жизнь.

— Что скажете, коллеги? — Спросил Павел Павлович. Но больше всего он хотел услышать мнение Романа.

— Надо провести комплекс анализов, потом посмотрим. Полное обследование. — Ничего другого оттт коллег врачей Павел и не ждал.

— Что ж, проведем обследование. Все свободны. Роман, задержись.

Врачи покидали палату.

— Как тебя зовут, парень? — Спросил Павел Павлович у мальчишки.

— Вадик. — Слабый, полный тоски голос.

— У нас военный госпиталь, поставим тебя на ноги. Что скажешь, Роман?

— Что сказать. — Роман подошел ближе к больному, откинул с тела одеяло, посмотрел на худую грудь. — Удохлик. Не долго, Павел Павлович, продержите вы его на своих таблетках. С обезболивающими вы уже дошли до предела.

— Ты чего, Рома. Мы должны вытащить парня.

— Ничего. Он не идиот, сам все понимает. Не долго задержится на этом свете при таком лечении.

— А ты что предлагаешь? — Умеет Роман все раскрасить черной краской.

— Иное здесь требуется лечение. У вас такого лекарства нет. — Роман видел, нелепая случайность. В истории Земли такое происходило. Космический ветер занес клетку чужеродного организма. Она попала в тело человека с вдыхаемым воздухом. Теперь им суждено умереть вместе. Взаимная непереносимость. На нынешнем уровне медицины болезнь даже не определить.

— Где его взять? — Если у нас нет лекарства, то это вовсе не значит, что его нигде нет.

— Далеко. Далеко надо идти. Это первая ласточка, мы еще много раз встретимся с такой болезнью. Связано заболевание с костным мозгом. Ветрами из космоса занесено. Случайно. Возбудитель болезни стойкий. Ему не по чем жар и холод космоса. Постепенно дойдет до головного мозга.

— Что за лекарство поможет? — Роман не тяни, говори, где его взять.

— Корень нужен. Вытяжка из Змеиного корня. — Древние знают все тайны Вселенной. Они едины с ней.

— Так надо найти этот корешок. — Настаивал Павел.

— Это не Жень-Шень, что в китайской лавке можно купить. Ты, Вадик, не грусти. Поправишься. Здесь все знают, мое слово верное. Я шаман, колдун. Так меня прозвали. Рассказывают, я ночами по улицам в козлиной шкуре бегаю, магию творю. Страшно? — Рома приставил пальцы к своей голове, изображая рожки.

— Нет, — парнишка улыбнулся.

— Мне тоже не страшно. А с болью мы будем бороться другим, моим способом. Приступ боли начнётся, меня кликнешь. Кнопочка рядом. Сестра придет, попросишь меня позвать. Боль сниму. Полежишь дня три, витамины попринимаешь, а после все решим. Найдем лекарство. Роман-шаман сказал, сделает. Эта палата счастливая. Отдыхай. А мы пойдем пока.