Дем Михайлов - Эхо войны

— Битум…

— Я все сказал! — отрезал я. — Либо берете хвост, либо валите отсюда к такой-то матери! И то хвост еще отработать надо — дотащите ушана до толкучки!

— Лады, Битум. Договорились, — глотая слова от спешки, согласился Федька. — Договор!

Ишь, как заговорил. Чувствует, что серьезно напортачили. Я еще добрый — часть мяса отдаю, другой давно обоих недоделков в бархане прикопал бы за такие дела. Но сегодня я и правда пышу добротой — воспоминание об утренней добыче греет душу, да и ушан оказался на редкость жирным. Я знал, кому сдам тушу: Саиду, хозяину шашлычной, что притулилась в бывшем летнем кинотеатре, в двух шагах от толкучки. Заодно и наемся от пуза, а то живот недовольно урчит, намекая, что был пропущен не только завтрак, но и обед вот-вот пройдет без крошки съестного во рту. Саид пару кусков жареного мяса всегда даст. Не зажмет. Стола в зале для богатых клиентов не накроет, но я и на краешке кухонного могу перекусить. Я не гордый.

До барахолки добрались без проблем. Запряженные в импровизированную волокушу нарки исправно дотащили тушу ушана до красного здания, где находилась ставка Пахана, и, сделав последний ударный рывок, финишировали на пятачке отгороженной мешками с песком территории толкучки.

Мешки лежали в шесть рядов, образуя стену вровень с моей головой, поверху пущены витки ржавой колючки, здесь же стояли самые настоящие ворота, грубо сваренные из арматуры. Бессадулин дело знал и постарался обезопасить свою кормушку — как-никак бывший вояка. По слухам, дослужился аж до полковника и не успел обмыть новый чин, как грянула война и все пошло радиоактивным прахом. Не знаю, какими путями, но Бессадулину удалось не сгинуть во всеобщем хаосе тех лет — по рассказам Тимофеича, творилось нечто ужасное. Более того, он не только выжил, но еще и хапнул солидный кус пирога. И умудрился удержать его, не поделившись ни с кем.

Ныне хитрый татарин является единоличным владельцем толкучки, где торговца гарантированно не обидят, но и не забудут забрать причитающуюся долю товара — за охрану. А товар здесь на любой вкус и цвет. Толкучка — она и есть толкучка. Хотя вру — огнестрелами не торговали. Стоило в городе появиться паршивому потертому ПМ, как его тотчас выкупали «весомые» люди — либо Пахан, либо Бессадулин. Причем в цене не обижали. А простому люду такие цацки не полагались. Хотя сам я обходился без огнестрелов. Ящерицу можно и так завалить, а с серьезными зверюгами типа варана я в конфликт не вступал и сразу делал ноги. Варана и с пистолетом завалить проблемно, куда уж мне с лопаткой.

Стоявшая у ворот двойка разномастно одетых охранников была мне незнакома. Так, пересекались пару раз на толкучке, но до знакомства дело не дошло. Тоже причуда Бессадулина — он категорически не поощрял панибратства базарных стражей с посторонними людьми.

— Ты глянь, как прут-то! — заржал один из охранников, глядя на пыхтящих наркош.

— Ы-ы-ы, — оскалился второй. — Стараются. А хозяин рядышком идет и кнутом погоняет.

Не обращая внимания на подколки — скучно мужикам на солнцепеке стоять, вот и прикалываются, — я остановил помощников и, откинув прикрывающий ушана брезент, вручил Федьке тяжелый хвост:

— Держи, заслужили.

Обрадованный Федор мгновенно спрятал хвост под полой рваного пиджака, но чешуйчатый конец свесился вниз и предательски заболтался промеж тощих ног, вызвав очередной приступ хохота у охранников.

— О-о, — протянул первый постовой, глядя вслед поспешно ковыляющим прочь наркотам. — Он их мясом кормит! Хищники, мать их!

Другой охранник — дюжий мужик под сорок, с ПМ на поясе — не поддержал шутки и уже на полном серьезе осведомился, кивая на окровавленную тушу ящерицы:

— На продажу? Если так, то с тебя пять процентов мяса. За вход. Либо мясом, либо деньгами. Сам решай.

— Ага, на продажу, — кивнул я и тут же добавил: — Но не сюда. К Саиду тащу. Так что насчет пяти процентов не обессудьте — не дам.

— А что так? — делано обиделся охранник. — Толкучка тебе не угодила, значит? Товар налево сдаешь?

— Не налево, а реализую по более выгодному курсу, — ухмыльнулся я. — Ладно, мужики, бывайте.

Ухватив веревки, я перекинул упряжь через плечо и с натугой потащил тушу к виднеющейся стене летнего кинотеатра — шашлычной Саида.

— Эй! Погодь секунду!

Нарочито медленно повернувшись, я вопросительно уставился на окликнувшего меня охранника.

— Свежак? — спросил тот, кивая на тушу.

— Свежак, — откликнулся я. — Меньше часа назад самолично завалил. А что?

— Да ничего. Саиду передай, чтобы от туши пару кусков пожирнее для Медведя оставил. Лады?

— Передам, — согласно кивнул я. — Пару кусков пожирнее для Медведя.

Больше ко мне вопросов не возникло, и через пять минут я стучал в закрытые ворота шашлычной. В железной створке с лязгом отворилось крохотное окошко, на меня уставился чей-то подозрительный глаз, ощупавший меня с ног до головы. Видимо, мой внешний вид не впечатлил, и вышибала включил самый пренебрежительный тон:

— Чего надо, бродяга?

— Я к Саиду, по делу, — миролюбиво отозвался я, хотя руки так и чесались от желания засунуть в окошко лезвие отточенной лопатки и посмотреть, что из этого получится. Вот ведь непруха — мужика я не знал. Видать, Саид решил увеличить количество охранников.

— Много вас таких деловых, — продолжал гундосить вышибала, окатывая меня облаком исходящего изо рта смрада.

— Просто передай ему, что пришел Битум. По делу, — буркнул я, настороженно оглядываясь по сторонам. Место здесь несколько на отшибе, и я начал чувствовать себя неуютно.

— Битум? А че тогда не Рубероид? — гнусно заржал глаз.

— Ты, мля! — начал я потихоньку звереть. — С первого раза не понял, что сделать надо? Давай, метнулся к Саиду и передал мои слова, да поживее, пока я тебя не поторопил пинком под зад! И рот прополощи, что ли, а то вонь такая, что блевать тянет!

Услышав такой ответ, мужик от неожиданности поперхнулся очередной шуткой и надсадно закашлялся. Смрад усилился раза в два, и я невольно поморщился.

Едва отплевавшись, он сипло заревел:

— Да я тебя…

— Что здесь происходит, Гугнивый? — раздался знакомый мне голос Саида, отдающий металлом. — Проблемы?

— Босс! Тут какой-то хрен с горы приперся и права качает! Ща я выйду, и проблем больше не возникнет!

— Саид Юрьевич! Это Битум, — крикнул я в по-прежнему открытое окошко. — По делу к вам.

— Битум? — Голос Саида резко потеплел на пару градусов. Оно и понятно — я ему столько мяса-свежака перетаскал, что и не сосчитать. — Гугнивый! Открой дверь и пусти гостя. Битум, ты один?

— Один я, Саид Юрьевич. Вернее, я и свежая туша ушана. Но на таком солнцепеке скоро преть начнет.