Дем Михайлов - Крепость Надежды

Он выжил, оправился от смертельных ран, только для того, чтобы узнать, что своими прошлыми деяниями, обрек сотню людей на верную смерть в Диких Землях.

Ох. Как же меня мутит. Голова ноет как больной зуб. Так плохо, что и глаза открывать не хочется. Полежу ка я еще немного. Сил нет как плохо. Что-то стекает по лицу. Дождь? Солоноватые капли попадают в рот. Знакомый вкус. Кровь. Моя? Плевать. Мне сейчас на все плевать.

– Господин. Господин, очнитесь.

– Да тише ты! Чего ты его трясешь?! Не видишь, что ли как кровь с башки хлещет – в сердцах, рявкнул второй голос.

– Так я ж как лучше хотел. Может его в ручей макнуть? Водичка то ледяная, враз в себя придет.

– Я сейчас тебя туда макну! И больше оттуда не вытащу! Беги за друидом давай. Да поживее! А ну шевелись, склирсово отродье! – заорал второй.

– Да бегу я уже, бегу, – примирительно отозвался удаляющийся голос первого.

– И скажи, чтоб поторопился, – крикнул ему вдогонку первый, – И одеяло захвати.

Каждый звук отзывался в голове гулом. Как удар колокола. Я поморщился и попытался попросить говорить потише, но из пересохшего рта раздалось лишь сипение.

– Потерпите господин, сейчас друид придет. Он живо вас на ноги поставит, – забубнил голос над ухом, – Только не шевелитесь, уж очень сильно вас кабан порвал то. Трофиса так вообще насмерть задрал.

Кабан? Порвал? Так, теперь понятно, почему мне так плохо. Надо открыть глаза, посмотреть что с мной. Неужели все так страшно…

Сделав над собой неимоверное усилие, я заставил один глаз приоткрыться. Оказалось, что я лежу на боку, уткнувшись лицом в землю. Трава. Зеленая трава, густо залитая ярко красной кровью. Столько крови и все из меня? Теперь медленно повернуть голову…

Темная пелена накрыла меня тяжелым покрывалом и я потерял сознание.

****

Очнулся. Больно. Очень больно. Что вы со мной делаете? Как сильно болит голова. Я застонал, на мокрый лоб, сразу опустилась прохладная рука.

– Держи ровнее! Не видишь, рана открывается. Ровнее!

– Да держу я, держу. Брыкается он. Посмотри, как ногами дергает.

– Терис, навались ему на ноги, чего смотришь? Крови не видел?!

– Кажись, отходит он.

– Чего несешь?

– Так кровь, уж не выходит даже. Не осталось ни капли.

– Заткнись! Велена, подай бинты… вот… потуже, потуже перетягивай. Друид куда запропастился?!

– Все будет хорошо, господин. А теперь засыпайте. Засыпайте.

Забытье. Темнота.

Над головой покачиваются ветви деревьев. В просветы между ветками виднеется голубое небо. Значит, сейчас день. Все покачивается из стороны в сторону. Меня куда-то несут и скорей всего на носилках. Пошевелиться не могу – нет сил. Носилки дернулись, и сразу же вернулась ослепляющая боль. Ох… Болит все тело. Я вскрикнул от особенно резкого толчка. Над лицом нагнулась тень, в пересохшие губы ткнулось холодное горлышко фляги.

– Выпейте, господин. Враз, полегче станет. Вино оно завсегда помогает, – раздался над ухом заботливый голос.

Горлышко наклонилось и в рот потекло вино. С трудом глотнул. Только сейчас понял, как сильно хочу пить. Еще. Вино смочило пересохшее горло и потоком устремилось в пустой желудок. Хорошо. Еще глоток.

– Хорошо. А теперь надо поспать господин. Все будет хорошо.

Я закрыл глаза и попытался последовать доброму совету. Серьезно меня потрепал кабан. Вот только, вспомнить никак не могу ни кабана, ни что произошло. Все как в тумане.

– Несите осторожней олухи – произнес голос, сердито, – не дрова несете!

Хор голосов, заверил, что стараются из всех сил и понимают все возложенное на них бремя ответственности за молодого господина.

Какой господин?

Почему меня называют господином?

Мысли опять разбрелись и потихоньку я провалился в забытье.

На этот раз, я проснулся сам. Особенно радовало, что именно проснулся, а не очнулся. Глаза открылись легко. Боль осталась, но не такая сильная. Тоже радует. Повернув голову, я постарался осмотреться. Небольшая поляна окруженная высокими деревьями до отказа заполнена народом. Навскидку, человек восемьдесят взрослых, много детей разного возраста. Мужчины собирали хворост для костра и умело натягивали походные тенты. Посреди поляны полыхал костер, над которым висел огромных размеров котел. Рядом с костром хлопотало несколько женщин. Готовят. В воздухе плыл вкусный запах каши и дыма.

Прислушавшись к себе, я понял что проголодался. Совсем хорошо. Значит, иду на поправку. Откинув в сторону одеяло, я попытался встать, но из этой затеи ничего не вышло – удалось лишь сесть и то, голова сразу же немилосердно закружилась. Затошнило. Похоже сотрясение мозга. Осторожно ощупал голову, пальцы наткнулись на плотную повязку покрывавшую всю голову и часть лица. Точно сотрясение. Левая нога туго обмотана окровавленными тряпками от колена до паха. Штанов нет. Вообще ничего нет. Из одежды только одеяло. Стыд какой. Прикрыв одеялом срамное место, я осторожно шевеля головой, огляделся в поисках своей одежды. Оказалось, зря я это затеял. Только привлек к своей персоне внимание.

– Слава Создателю! Господин очнулся – донесся радостный голос с поляны.

После выкрика, поляна замерла, а затем с радостными криками, все кинулись ко мне. Не затоптали бы. Меня вмиг окружили возбужденно гомонящие люди. Все стремились прикоснуться ко мне, дотронуться хоть до края одеяла. От гвалта и мельтешения загудело в голове, я невольно поморщился.

– Очнулся! Очнулся!

– Господин выздоравливайте.

– Слава Создателю, на поправку пошел.

– Мы молимся за вас.

– Ох, лицо то, как сильно порвали то, – запричитал женский голос.

– Цыц, дура. Не в красоте дело.

– Руки ноги целы и ладно.

– Шрамы красят мужчину!

– А ну разошлись, – раздалось за спинами, – разошлись, кому сказал! Чего рты поразевали?! Заняться нечем?

К моему удивлению, толпа послушалась и все начали расходиться, не забывая пожелать мне скорейшего выздоровления. На лицах искренняя радость и облегчение. Странно, я не знаю этих людей. Абсолютно незнакомые лица.

– Мы все рады, что вы поправляетесь мой господин, – передо мной склонился в поклоне мужчина огромных размеров. Поверх одежды кожаный безрукавный доспех, за поясом заткнут массивный боевой топор, – Не сердитесь на этих скудоумных. От радости, что вы очнулись, совсем голову потеряли.

– Спасибо, – ответил я, – Как я могу сердиться на заботившихся обо мне людей. Только благодарить от всего сердца. Надеюсь, я смогу отплатить за вашу доброту.