Дмитрий Пучков - Санитары подземелий

Подземелье огласил дружный вопль обезумевших от страха монстров, а Негатив снова дернул за рукоятку спуска. Шар на подлете выпустил из себя первые три луча, а второй уже стартовал следом. Толпа строггов вышла из оцепенения и бросилась врассыпную, по большей части – навстречу второму Шару. Не дожидаясь детонации, Пушистый пустил по скоплению противника три гранаты подряд, и когда первый Шар выпустил все пять лучей, среди мечущейся толпы взорвались гранаты.

Бум! Бум! Бум! – взрывы гранат рвали монстров на части и расшвыривали в стороны. Первый Шар ударил в стену и сдетонировал, превратив всех, кто находился в радиусе двадцати метров, в кровавый пар. Второй Шар, грамотно пущенный Негативом с недолетом в пол, сдетонировал перед толпой, испепелив оставшуюся ее часть. Пушистый на всякий случай пустил туда еще пару гранат, однако это было уже напрасной растратой боеприпасов, что немедленно вызвало замечание Угрюмого о грубейшей расточительности в условиях непрерывных тяжелых боев.

Негатив возился с BFG и тихо ругался.

– Ну, чего ты там? – спросил Кабан.

– Да опять заклинило ручку, блин! Вечно с ней одни проблемы!

– Оставь ты ее. Все равно батареек здесь нет. Брось, не таскай.

Негатив размахнулся и бросил BFG в воду. Раздался громкий всплеск, и поломанное суперружье камнем ушло на дно.

– А я вот еще посмотрю, что ты старшине наверху скажешь по поводу наличия отсутствия табельной BFG! – ехидно заметил Угрюмый.

– Пусть только вякнет, урод! Повешу на портянках прямо в каптерке! И все остальные утоплю! – огрызнулся Негатив. – Разве это оружие?! Где мой рэйлган?!

Боец подхватил с пола свой верный рэйлган и пальнул в ту сторону, где минутой раньше беспокойно суетились враги.

– Прекрати тратить пульки! – продолжал нудить Угрюмый.

– Да ты-то хоть отвали, Угрюмый! Штаны свои лучше подтяни!

Маленький отряд тронулся вперед. Миновав место расправы над караулом, в полной темноте диверсанты быстро пробирались вдоль реки, лавируя между богато расставленными ящиками по широченной дороге до самого ее конца. Становясь все уже и уже, понемногу прижимаясь к стенке, дорога плавно сошла на нет. Слева открылся вход в очередной туннель, и диверсанты, на дух не переносившие заходы через единственный, не предоставляющий выбора проход, с крайней неохотой осторожно вошли в него.

Когда через десять минут хода они увидели вентиляционную решетку, все десять человек без промедления забрались через нее в трубу и мгновенно растворились в темных хитросплетениях воздушных шахт и распределительных коллекторов.

Немного погодя, миновав пяток здоровенных пещер и несколько помещений поменьше, они устроили небольшой привал в маленькой, бочкообразной технологической камере возле большущей вентиляционной шахты. Бойцы расселись на полу и немного расслабились. Сидя на корточках и повернувшись к остальным спиной, Гоблин копался в рюкзаке.

– Пушистый, Тарзан, осмотритесь там, чего и как, – не оборачиваясь, сказал он.

Оба диверсанта тихо ускользнули в разные проходы. Ждали они их недолго, минут через пять оба вернулись.

– Доклад, – бесстрастно приказал Гоблин.

– Значит, так, – сказал Пушистый. – Впереди что-то серьезное. Ни до чего добраться не смог.

– Это еще почему? – спросил Гоблин.

– А потому, – вытирая пот со лба, сказал Пушистый, – что им тут уже на все наплевать: понизу все люки заварены, поверху все трубы заминированы наглухо, а уж сигнализаций я разновидностей штук семь насчитал. Все насторожено, и по всему видать, что нас тут активно ждут.

– Тарзан?

– Точно такая же херня, – кивнул и сплюнул солдат. – Пройти можно только через туннель.

– Ну что, граждане диверсанты, поздравляю вас: приплыли! – хмыкнул Гоблин. – Вы хорошо смотрели?

– Ты что, не веришь? – с обидой спросил Пушистый. Гоблин медленно наклонил голову, и внимательный взгляд серых глаз из глубоких глазниц смерил бойца с головы до пят.

– Если бы я верил всему, что вы мне тут буровите, то давно бы уже в яме сгнил. Угрюмский?

– Мы совсем рядом. Я чувствую. Максимум – километр. – Угрюмый призадумался. – Больше ничего не скажу, потому что ни фига не понятно. Как под одеялом чего-то нащупываешь, ничего не пойму. Как мы от реки отошли, так все разладилось.

– Гас?

– Аналогично, – кивнул Гастелло и, будучи технически грамотным, добавил: – Я так думаю, что там могучее магнитное поле, из-за которого ничего не видно.

– Так и должно быть. Мне самому третьего дня видение было! У кого какие предложения?

– Раз ждут через трубы, значит, надо идти по открытой местности! – высказался Пушистый.

– Ты че, совсем рехнулся, идиотина тупорылая? – вежливо поинтересовался Угрюмый. – Вообще смотрю, поляну не стрижешь! В армии всегда так, – пояснил он общественности. – Набирают здоровых, а спрашивают потом как с умных. Посмотри, сколько их на постах стоит и рядом круги нарезает! Куда тут соваться?!

– Че ты орешь, баран?! Ничего я там не вижу! Вот докопался, мутант контуженый!

– Твои предложения, Угрюмый? Сам-то как думаешь? – спросил Гоблин.

– Ну, я даже не знаю… А вообще – че тут думать? Все давно уже придумано! Идем по открытой местности, конечно! Только надо бы как-то маскирнуться.

– Я предлагаю лучший вариант, – с серьезной физиономией завел свою обычную песню Крюгер. – Надо запустить вперед Угрюмого в этих «тропиканосах», тогда часть монстров сразу со смеху подохнет.

– Лучше тебя вперед запустить вообще голого, – язвительно огрызнулся Угрюмый. – Тогда они вообще сразу все от изумления подохнут.

Все фыркнули, а Крюгер довольно заулыбался. Слава о размере его мужских достоинств гремела по всей дивизии, ибо там действительно было от чего прийти в изумление.

– А может, их как-нибудь тово… загипнотизировать на расстоянии? – осторожно спросил Кабан. – А, Гоблин? Угрюмый же у нас телепат бешеного разряда.

Гоблин устало махнул рукой:

– Толку от этого… Я тебе так скажу: лучший способ передачи мыслей на расстояние – это прицельная стрельба. Все остальное – баловство. Ладно, для начала посмотрим, чего там конкурирующая фирма затеяла…

Гоблин расстегнул нагрудный карман, вытащил из него плоскую металлическую коробочку, подцепил грязным обломанным ногтем застежку и открыл крышечку. Угрюмый встал на цыпочки и, высунув от любопытства язык, заглянул Гоблину через плечо.

Изнутри коробочка была выстелена серой бархоткой и имела десять выемок, в каждой из которых сидела здоровенная черная муха. Мухи были не живые, а механические, и при полнейшем внешнем сходстве с местной разновидностью на самом деле являлись сверхмалыми разведывательными аппаратами, способными проникать в самые труднодоступные места. Плюс ко всему в случае необходимости каждую муху можно было взорвать как по отдельности, так и в составе группы.