Ярослав Мороз - В погоне за мечтой

Я не спеша убрал обратно свой ПДА и продолжил слушать рассказ Шустрого, а вместе со мной гости и проводник. Они как раз разобрали свои вещи, сложив их в стороне, и расположились вокруг костра.

– В общем, сидим мы возле костра, вас дожидаемся, как слышим собачий вой. Сначала одна собака выла, потом ее поддержала вторая, третья, пока нам не стало ясно, что в воздухе витает запах керосина. Мы выглядываем из валунов и видим, что к нам приближается стая. Ну такая небольшая, голов десять-пятнадцать. Мы задумались: слышали примерно тридцать собак, а бежит от силы пятнадцать. Где же остальные? И ответ пришел незамедлительно, еще как пришел… – Шустрый на мгновение замолчала, о чем-то задумавшись. Вздрогнув, он вновь продолжил: – Эта стая оказалась приманкой – отвлекшись на нее, мы проморгали атаку со спины. Три десятка голов клюнули, как петух в мягкие ткани. Это взбодрило нас так, что мы, покусанные, исцарапанные и ослабевшие смогли все-таки забраться на валуны, где мы одиночными расстреливали стаю. А все потому, что половину боезапаса истратили на то, чтобы отразить атаку со спины, а потом еще и с боков. Пришлось экономить, ведь нам еще сколько топать и топать. Жаль, когда нас атаковали, рюкзаки и разгрузки были не на нас, так бы мы их гранатами в два счета сделали. – Вздохнул Шустрый.

– Я думаю, оно и к лучшему, иначе нас могло осколками тоже посечь. – Подал голос Боб. Мы больше не пересекались взглядами, а глядели по сторонам, да на гостей с проводником. Хотя это Боб смотрел на всех, оценивал каждого, размышлял, кто на что способен. А я поглядывал только на Чуба. Тот сидел смирно, внимательно слушая рассказ Шустрого, как и гости.

– В общем, когда от стаи осталось от силы полтора десятка голов, мы спрыгнули с валунов и наделали шума, чтобы прогнать стаю. Как видно, это сработало. Кстати, Айс, у тебя есть мазь? – Спросил Шустрый, сделав акцент на слово «мазь». Поняв, на что он намекает, я достал из рюкзака аптечку, открыл ее и, найдя определенный тюбик, передал его Шустрому.

– Много только не трать, а то не хочу через всю Зону тащиться еще за одним таким тюбиком. – Посоветовал я ему.

Шустрый взял мазь и, отойдя к своему рюкзаку, закатил штаны и начал разбинтовывать ноги. Все-таки неслабо им досталось. Их месть будет страшна, если стаю на самом деле натравили на них.

– А что это за мазь? – Поинтересовалась Юлия. Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Никто из парней группы туристов не решился что-либо сказать, даже на ушко кому-нибудь шепнуть, а она решительно задала вопрос, причем вопрос касался сталкерских хитростей. Наверное, так думали и остальные, ну может кроме Шустрого, который в этот момент был занят совсем другими делами.

В воздухе повисла немая пауза, настолько длинная, что становилась неприличной. Наконец, я ответил:

– Эта мазь предназначена для ускорения заживления открытых ран на теле, будь то укус, царапина, колотая рана, либо огнестрельное ранение. Правда, с последним сложнее, это и понятно. Сделана мазь на основе крови ведьмы – это такой мутант, очень редкий в Зоне, при этом считается самым опасным. Ну а раз так, то и мазь очень редкая – умельцев, которые могут сделать такое чудо, раз, два и обчелся.

На самом деле, я не давал Шустрому никакую мазь, сделанную на основе крови какого-то там мутанта. Эта мазь сейчас лежала у меня в рюкзаке в специальном кармашке, и просто так я бы ее не достал. Еще чего не хватало – я что, идиот, чтобы раздавать такое средство направо и налево. Помимо того, что эта мазь очень редкая и в Зоне мало тех, кто может сделать ее, оно еще и баснословных денег стоит. Хотя мало кто об этом знает, иначе Шустрый мне бы не вернул тюбик. Мазь я берегу на особый случай, когда ничего, кроме нее, не сможет помочь, а тут и обычный биоклей справится, что я и дал Шустрому. Точнее, не обычный, а выстоянный на настое из зонных растений, поэтому тоже эффективен.

– Как же все-таки у вас в Зоне интересно, господин Айс. – Протянула Юлия. Я улыбнулся ей, мол, рад был вам угодить.

После потекли все новые и новые рассказы и занимательные истории. И я, и Боб разговаривали без умолку, даже Шустрый, занятый лечением своих ран, вставлял время от времени свои реплики. Пару раз гости пытались попросить Чуба что-нибудь свое рассказать, но он отнекивался и сидел в стороне от всех нас, но все равно продолжал внимательно слушать меня и моих компаньонов.

– Каков дальнейший план действий? Группа сопровождения теперь полностью в сборе, можно безопасно отправляться дальше. – Предложил Чуб в перерыве между нашими рассказами. Он больше обращался ко мне, чем к кому-либо, но ответил ему Боб:

– Давай мы немного передохнем, а после выдвинемся. Я, конечно, не против отправится и сейчас, но наша скорость будет существенно ниже.

– Я все понял, – ответил он и, поднявшись, подошел к своим вещам. Подняв свой рюкзак и оружие, он отошел к валунам, где и устроился. Никому из нас было не понятно, отчего же Чуб решил расположиться в стороне от нас, поэтому я спросил у Алексея:

– Господин Рыжов, а что это с нашим проводником?

– Если честно, я и сам не знаю. До того, как мы пересекли Периметр, такое с ним не случалось.

Получив не совсем удовлетворяющий меня ответ, я заметил, что на меня посмотрел Боб и что-то пытался сказать. Я понял его с одного взгляда.

– Выдвигаемся, – сказал я, и наш относительно небольшой отряд покинул Кривой Рог.

День клонился к вечеру: солнце решило, что пора возвращаться в свою постель, поэтому все ближе и ближе опускалось к горизонту. Еще пару-тройку часов и совсем стемнеет… будь мы на Большой земле. Кто, как ни мы, сталкеры, понимаем, что раз в Зоне появляются первые сумерки, то пора искать место для ночевки. Это понимал и я, и Боб, и Шустрый, и, как это ни странно, Чуб. Поэтому никто не стал задерживать весь отряд, и мы уже через полчаса шагали к нашей следующей точке, а именно, к Баклани.

Проводник в этот раз шел с равнодушным лицом, но всем было понятно, что лучше его сейчас не беспокоить. Из-за этого все шли более-менее тихо, только туристы изредка переговаривались между собой. И мне спокойней было идти, потому что, во-первых, я не люблю лишних разговоров в дороге – на привале хоть хором запивайте, но, пока мы идем, говорить только по делу. А во-вторых, в сумерках звук распространяется намного быстрее, да к тому же дальше. Ночные охотники совсем скоро отправятся на поиски добычи, и любой шум, исходящий от нас, легко может их заинтересовать, чего мне сейчас очень не хотелось бы.

Вдалеке раздавались вой, рычание, какое-то ели заметное хихиканье и еще куча всевозможных звуков. Было страшно: иной раз казалось, что сзади меня кто-то шел и дышал… нет, не в спину, а в само ухо. Так надсадно, жадно и взахлеб, как будто этот кто-то боролся с желанием прямо сейчас броситься мне на спину и растерзать на части, на кусочки, и насладиться моей теплой кровью. Но сколько бы ни оборачивался, сколько бы ни всматривался в стелящеюся сзади меня темноту, я ничего не находил. Ни ПНВ, ни датчик движения, ничего не могло меня успокоить. В очередной раз обернувшись, я задержался на столько, что чуть не упустил отряд. Тогда я понял, что это всего лишь плод воображения моей расстроенной психики и что, если не прекращу останавливаться, то окончательно потеряю из виду свой отряд и останусь здесь навсегда. Больше я не останавливался и даже не оборачивался, а звуки вскоре растаяли в темноте. А может просто в моей голове.