Сергей Плотников - Техническое задание

Шаткое равновесие на поле боя – мимолётно, и одновременно – может тянуться и тянуться бесконечно долгие секунды. Потом покажется, что за эти мгновения ты мог успеть ого-го сколько, но вместо этого бездарно сидел на месте. Но это, конечно, обман разума. Разум вообще любит обманываться – только повод дай. Если даже мне была очевидна необходимость манёвра, то и профи, упорно палящим по лишённому хода внедорожнику принцессы – тем более. И начать действовать они должны были сразу же, а не выжидая чего-то, находясь в невыгодной, патовой позиции. Простая мысль, верно? Однако пришла она мне в голову с большим опозданием…

На моих глазах из-за перегородившего улицу гиганта на мгновение высунулась черноволосая девушка с косой… и метнула шаровую молнию. Вот так, запросто, махом руки – и в сторону залёгших за багги интервентов полетел сверкающий синим электрическим светом шарик размером с апельсин. Светящаяся сфера неторопливо – секунды за три – пересекла расстояние между противниками и четко влетела в один из лёгких вездеходов. И взорвалась. Если бы я смотрел на магический (а какой ещё?) снаряд своими глазами – мог бы ослепнуть снова. К счастью, планшет только отчасти смог передать яркость вспышки. Так вот чем подбили первый из преследуемых багги – результат один-в-один, только без человеческих останков внутри. Тут-то мне и пришла та самая, запоздалая мысль про тактический манёвр на поле боя – и о причинах его отсутствия. Но было поздно.

Рёв вертолётных двигателей возник внезапно – как будто его включили. Взгляд Ирис метнулся, выискивая источник звука, я успел разглядеть знакомый пузатый силуэт Ми-восьмого… а дальше андроид стремительным кувырком скатилась с крыши, приземлившись рядом. И – не успел я и слова сказать – прижала своим телом к земле. И начался ад.

То, что заметила БИУС и не успел разглядеть я – это парные пушечные блоки, [66] Ми-8 в комплектации военно-штурмовой машины может дооснащаться блоками НУРС и пушечными подвесными блоками. Последние наводятся точно так же, как и неуправляемые ракеты – поворотом всего корпуса, однако, в отличие от реактивных снарядов, пригодны для использования со сверхмалой высоты и на небольшой дистанции. подвешенные на пилоны многоцелевой винтокрылой машины. Автоматические вертолётные пушки считаются малокалиберными, и сейчас жёсткое курсовое крепление орудий считается неэффективным. Это я знал, потому что мы подвешивали один раз такую пушку к нашему изделию в качестве дополнительного штурмового вооружения. У «фурии», как я понял из объяснения Маркулова, оказался слишком маленький корпус – не поставить автоматическую турель, как на современных винтокрылых фронтовых штурмовиках. Впрочем, в отличие от пилотируемого вертолёта, наш дрон оказался заметно манёвренней, так что отстрелялась Агата просто на «ура», разнеся в щепки два десятка деревянных макетов-мишеней и наделав аккуратных дырок в двух корпусах от списанных бронетранспортеров. Обольщаться не стоило: «малым» калибр вертолётных пушек был разве что для танка.

Знакомый звук – как частые удары кувалдами по рельсе – заставил меня скорчиться под Ирис совершенно самостоятельно. Старая хохма, что «капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски» была как никогда актуальна: одно попадание неважно в какую часть тела – почти стопроцентная смерть! И для Ирис тоже – на двоих одного снаряда хватит. Правда, действия БИУС стали для меня понятны почти сразу же: очередь перечеркнула дом, за которым я выбрал позицию, и вниз посыпались куски кирпича, кровли, и осколки стекла. Проклятье! Страшно было до безумия – гораздо сильнее, чем после того, как меня чуть не пристрелили. Ужасное состояние – можно только лежать и молиться, чтобы следующий снаряд был не в тебя. Затрудняюсь сказать, сколько всё это продолжалось: те же несколько секунд, скорее всего. В какой-то момент пушки замолчали, а гул двигателей и свист лопастей приблизился, словно вертолёт оказался над моей головой… А потом Ирис резво откатилась в сторону, вскидывая автомат.

«Восьмёрка» обнаружилась не над головой – медленно и боком к нам поднималась с открытым десантным люком чуть дальше того места, где приняли бой пассажиры вездехода Анны. Автомат в руках андроида пролаял-проревел длинной очередью на полмагазина, сыпанув жёлтыми гильзами: у человека в руках ствол должно было увести вверх, у «цветка» даже не шелохнулся. А винтокрылая машина словно запнулась о воздух, неловко качнулась, кренясь – и рухнула-соскользнула вниз. Удар – неожиданно негромкий – и неожиданная тишина. Ирис, оглянувшись на меня, чётко поменяла магазин – и легко перепрыгнула через забор. Не знаю, что на меня нашло, не иначе как просто испугался остаться один – но я подхватил своё оружие, так и пролежавшее весь бой под стеной – и рванул за ней.

Никогда бы не заподозрил за собой способность с ходу преодолеть двухметровый забор. Однако, факт: видимо, уровень адреналина в крови после пережитого обстрела перешёл какой-то порог, и организм задействовал те самые «скрытые резервы», про которые так модно было писать в жёлтых газетёнках в девяностые на моей покинутой ныне Родине. Я уцепился за верхнюю кромку, подтянулся на руках, не чувствуя собственного веса, одновременно отталкиваясь ногами от опорного столба – и спрыгнул на уличный асфальт, не притормозив, без малейшего опасения как минимум отбить ноги. И даже автоматом нигде не зацепился.

Мне показалось, что проделал я всё это очень быстро, практически сразу за подопечной – однако андроид обнаружилась далеко впереди, у самого вездехода. Я увидел, как «цветок» ударом приклада в шею сзади сбила с ног одного из захватчиков – и легко вспрыгнула на крышу броневика. Похоже, под прикрытием огня с вертолёта шестёрка преследователей воспользовалась ситуаций, чтобы добраться до пассажиров транспорта Анны. Пилот щедро рассыпал смерть с предельно малой высоты, проходя над улицей: дома с «моей» стороны улицы были все в дырах от снарядов, крыши и стёкла побиты. Досталось и потерявшей ход машине принцессы: камуфляжный борт транспорта напоминал кухонную тёрку для овощей, а от пулестойких стекол не осталось и следа. У меня перед глазами словно отпечаталась эта картинка – пустая улица, залитая странным светом, не дающим теней, побитые дома, машина-импровизированная баррикада, пара тел перед ней и Ирис, уже запрыгнувшая на её крышу… Потому что в следующую секунду ночь вернула свои права.

— Р-раф! Раф! Раф-раф-раф-раф! — вырывающееся при каждом выстреле «собаки» пламя показалось мне похожим на диковинного ночного мотылька, только не летевшего на свет, а самостоятельно светящегося… Бредовое и неуместное сравнение не помешало рухнуть на асфальт улицы и откатиться в сторону: действия из «тактики огневого контакта в городе», знакомые по двум «наставлениям» (для армии и для спецназа) и по многочисленным наблюдениям как на записях, так и вживую, выполнились как бы сами собой. Под огнём необходимо уменьшить площадь поражения – залечь, потом – найти укрытие или, если его нет, просто сместиться в сторону от места, где противник видел тебя в последний раз. А потом… Да, а потом судорожно схватиться за планшет. В который раз уже. Убей – не помню, когда я успел его всунуть в карман халата, даже – до начала обстрела с вертушки или после?