Егор Чекрыгин - Странный приятель

И вот этому могущественному человеку зачем-то захотелось встретиться с шестью малозаметными солдатами-гренадерами. Взлет или пучина? Стремительные крылья за спиной или бешеный полет на волне, завершающийся чудовищным ударом о камни? Малый дворец с легкостью мог обеспечить и то и другое!

К великому человеку они попали далеко не сразу. Сначала их долго мариновали в коридорах дворца, отправляя из одной комнаты в другую, каждый раз демонстративно выясняли, кто они вообще такие, и давали понять, что таких тут «много ходют».

Потом вдруг засадили писать отчеты о произошедших событиях, участниками которых они стали. И только лишь спустя часов пять этой бюрократической волокиты и часа сидения в приемном покое они наконец-то удостоились чести лицезреть старшего цензора.

Кабинет Риишлее был сравнительно небольшим, но казался еще меньше из-за многочисленного хлама, которым, похоже, было заполнено все пространство помещения.

Вдоль всех четырех стен сплошняком, до самого потолка выстроились стеллажи, на которых лежали кипы бумаг и какие-то свитки, стояли книги, папки, шкатулки, ящички и даже, кажется, образцы товаров со всего королевства… Все это создавало ощущение полного бардака и хаоса.

И тем больший был контраст с самим Риишлее — высоким подтянутым мужчиной лет пятидесяти с подчеркнуто прямой, как у истинного оу, спиной. Аккуратно напомаженная, как у придворного, седеющая шевелюра контрастировала с заплетенной на жреческий манер бородкой на идеально выбритом лице.

Одет он был вроде бы в простую жреческую мантию. Однако то, как играл свет на складках черной хламиды, заставляло подозревать сумасшедшую стоимость пущенной на нее ткани и кропотливую работу множества слуг, ежедневно приводивших одежду верховного жреца в порядок.

И как завершающий штрих — большой кавалерийский пистолет, лежащий на столе, под правой рукой старшего цензора, на первый взгляд используемый для прижимания бумаг к столу. Однако его расположение и ухоженный вид прямо-таки кричали о готовности хозяина пустить это оружие в ход в любую секунду. И, судя по легкому блеску масла на элементах замка, можно было даже не сомневаться, что осечки не будет.

Практически не взглянув на вошедших посетителей, Риишлее принял от секретаря несколько бумаг, в одной из которых Ренки узнал свое собственное недавнее сочинение, и погрузился в чтение. Молча… Лишь изредка позволяя себе легкой гримаской породистого длинноносого лица выразить свое отношение к прочитанному.

— Готор… — по-прежнему не глядя, наконец произнес он тоном строгого школьного учителя, постукивая при этом длинным тонким пальцем по лежащему перед ним письменному творению данного человека. — Стиль, конечно, далек от привычной канцелярщины… Но, я вижу, что писать подобные отчеты вам не впервой. Более того, скажу, что тут чувствуется набитая рука. Все очень четко, по делу, без ненужных художественных подробностей и нелепых попыток украшательств слога, коими сильно грешит ваш молодой товарищ, оу Дарээка. Написано очень грамотно, ни единой ошибки, и даже каждый знак препинания на месте. Такое, признаюсь, в среде людей военных встречается нечасто. Но при этом нет попыток заумно рассуждать и лить воду, коими обычно злоупотребляют представители ученого люда. И все же после прочтения у меня создалось впечатление, что, вопреки показаниям на первых допросах четырехмесячной давности, вы проходили там , у себя, не по научному, а по военному или, возможно, даже сыскному ведомству. Это так?

— Не совсем, э-э-э… старший цензор. Скорее, я всю жизнь разрывался между армией и желанием стать ученым. Даже почти окончил одно учебное заведение, вроде вашего Офицерского училища. Но все-таки выбрал ученость. А ученость выбрала отправить меня на поиски мудрости и знаний в далекие от наших островов земли, надеясь, что навыки, приобретенные мною на военном поприще, помогут мне справиться с этой задачей.

— Об этих «островах» мы еще поговорим, — сказал в ответ Риишлее, буквально пронзив Готора острым, как стальная шпага, взглядом. — Сейчас же меня интересует иное. Считаете ли вы совпадением, что найденная вами вещь оказалась древностью, коими, как я понял, вы сильно интересуетесь?

— На этот счет у меня нет никакого мнения, — честно ответил Готор. — Я допускаю как и случайность, так и то, что вы заранее догадывались о сути переправляемого предмета.

— И что вы думаете об этой вещице?

— Очень старая… Несколько тысяч лет. Но без специальных изысканий точнее я сказать не могу. Обломок рукояти булавы или, возможно, какого-то ритуального жезла.

— О каких изысканиях идет речь? — Риишлее вперил в Готора такой взгляд, что тому показалось, будто он смотрит в жерла готовящейся выстрелить батареи. И все пушки нацелены на него одного.

— Обычных, — пожал плечами Готор. — Чтобы оценить древность предмета, надо сравнить его с другими древними изделиями, чье время изготовления известно достаточно точно. Библиотеки, архивы, хранилища древностей… Если хорошенько покопаться там, возможно, я смогу установить более-менее точную дату.

— Ну так наши ученые и сами умеют… — без всякого выражения сожаления на лице прокомментировал ответ Готора Риишлее. — Я думал, у вас есть какие-то иные способы. Вы ведь, кажется, довольно сильны в науках преобразования веществ и алхимии? И кстати, что вы там устроили на постоялом дворе? У меня уже накопился десяток отчетов от самых разных людей, в том числе и непосредственных наблюдателей. И все они, скажем так, грешат излишним разнообразием версий.

— Обычное развлечение в моих краях, — пожал плечами Готор. — Я был удивлен, узнав, что у вас такого нет. Не более чем игры с огнем, порохом и разными добавками. Изначально я сделал эти штуки, чтобы отпраздновать уход Шестого Гренадерского на войну, как благодарность городу Фааркоону, нас приютившему. Думаю, зрелище было бы потрясающим. Фааркоон нас запомнил бы надолго. Но когда пришло это задание, подумал, что можно применить их для иных целей.

— А насколько безопасно было использовать это ваше «развлечение»? — поинтересовался Риишлее. — Не подвергали ли вы жизни людей излишней опасности?

— Нет, — правильно понял подоплеку вопроса Готор. — В военном плане эти штуки абсолютно бесполезны, они могут только напугать. Ну или сгодиться для подачи сигналов. В крайнем случае можно устроить небольшой пожар, но того же можно добиться и куда более простыми и дешевыми методами.

— Хорошо, — кивнул головой Риишлее. — И все же потом изложите принцип работы этих ваших — как вы сказали? — фейерверков. И рецепты «добавок». А заодно уж изложите свои знания по части минного дела, в коем, как я понял, вы тоже весьма искусны. Отдам все это нашим ученым и войсковым инженерам, пусть изучают. Обидно, что вы уже применили эти фейерверки… в таком деле. Судя по отчетам, зрелище и впрямь впечатляющее, а теперь придется держать все эти знания в секрете. Ну хотя бы какое-то время. А ведь скоро Праздник коронации. Впрочем, не важно…