Егор Чекрыгин - Странный приятель

— А? Что? — встрепенулся он. — Извините, я кажется немного задремал.

— Похоже, молодой человек, — раздраженно ответил на это голос жреца, пробивавшийся сквозь ржание аудитории, — вас совершенно не интересует история Второго Храма! Зачем же вы тогда вообще пошли учиться в университет?

Да, интересный вопрос, который Ренки неоднократно задавал своему приятелю и по совместительству вождю.

Увы, но почти сразу с пряниками подвалила сначала ложка дегтя в виде необходимости перевесить погон на правое плечо, что означало почетную отставку, а потом еще и Готор приготовил целый бочонок дерьма…

— Ренки, — вкрадчиво сказал он уже прямо во время обмывания свежеполученных званий. — А не желаешь ли ты записаться в университет на курсы богословия?

— Зачем?! — опешил Ренки, в этот момент мысленно уже заменяя офицерские шпаги на погоне на генеральский шлем, полученный за взятие кредонской столицы.

— Ну… — как-то туманно ответил Готор. — Я тут узнавал… Настоящего исторического факультета у вас тут фактически нет. Эта ваша «реалистическая философия» — чушь собачья. Так что, если хочешь быть подкованным по вопросам древних эпох, надо идти либо на богословие, либо на факультет словесности… Но я подумал: писатели — народ ненадежный и врут безмерно. А жрецы все-таки куда сильнее блюдут канон, так что набраться полезной информации от них куда проще.

— Готор… — задрав нос, ответил Ренки. — Зачем вообще мне, офицеру, идти чему-то учиться? Даже если бы я окончил Офицерское училище, максимум бы вышел с погонами третьего лейтенанта. А мы с тобой уже вторые. Так к чему тратить два года на бесполезную зубрежку?

— Ренки… — терпеливо произнес Готор, однако в глазах его мелькнули искорки раздражения. — Забудь ты про армию. Если все пойдет как надо, мы в ней будем только числиться почетными ветеранами. А вот если все пойдет плохо, скорее всего, туда вернемся, а лично мне снова становиться пушечным мясом как-то не хочется. Чтобы этого не произошло… Ты помнишь, какое задание дал нам… сам знаешь кто? Как ты планируешь его исполнять?

— Ну… не знаю… — Благодушие, снизошедшее на Ренки вместе с офицерским званием, не так-то просто было убить. — Что-нибудь придумаем!

— Ты хочешь сказать… — Раздражение уже переместилось и в голос Готора, — что это я должен что-то придумывать, а ты лишь будешь шпагой махать да погоном сверкать?

— Ну, Готор, зачем ты так? — постарался успокоить Ренки друга. — Ясное дело, я буду тебе во всем помогать. Ты просто скажи, что сделать надо?

— Надо как минимум превосходно знать историю собственного народа. Вернее, цивилизации.

— Я и так знаю.

— И в каком году правил император Саш’ка Третий?

— Э-э-э… а разве был такой?

— При нем, между прочим, ваш материк открыли.

— А, тогда это в две тысячи триста пятьдесят каком-то году было… наверное.

— В двести шестом от постройки Второго Храма это было, — устало произнес Готор. — Ошибся всего-то на две тысячи сто лет. А в две тысячи триста пятьдесят четвертом свое первое путешествие совершил брат вашего Даагериика Первого, вот у тебя в голове, видать, эта дата и застряла. И как ты с такими знаниями собираешься искать древние сокровища? Короче, Ренки, завтра же идем и записываем тебя в университет. Кстати, в мундире там лучше не появляться. Эти зубрилки нас, вояк, не больно жалуют!

Вот так и вышло, что вместо приключений, сражений и поиска сокровищ Ренки очутился на студенческой скамье. И теперь изнывал от скуки, «хлебая из котла знаний», который тут был изображен на всех эмблемах, ибо университет Западной Мооскаа претендовал на прямое родство с Первым университетом и во всем пытался ему подражать…

Скука смертная! И если бы не долг благородного оу перед своим королем и вождем, честное слово, Ренки бы сбежал без оглядки. Лучше уж маяться животом на Зарданском плоскогорье, постоянно рискуя схлопотать пулю в голову или штык в брюхо, чем терпеть эти долгие унылые лекции и общество разных там…

Университетская среда, как известно, подчеркнуто не терпит разделения на сословия. И сын короля тут будет сидеть на одной скамье с сыном золотаря. Если, конечно, у последнего найдется достаточно денег, чтобы заплатить за обучение.

Нет, в принципе Ренки не имел ничего против этого. Он ведь и сам успел побывать и солдатом, и даже каторжником. Но эта вопиющая расхлябанность и раздолбайство, демонстративное свободолюбие и свободомыслие, подчеркнутое пренебрежение дисциплиной и иерархией… Ведь даже сейчас студенты смеются не над Ренки, заснувшим на лекции, а над профессором, которому нахамил какой-то мальчишка…

Нет, не то чтобы Ренки мечтал, чтобы смеялись над ним. Но попробовала бы хоть какая-то тварь вести себя так с полковником оу Дезгоотом! Или даже с лейтенантом Бидом! В такие минуты Ренки очень сильно жалел, что у него в руках нет капральской палки.

Правда, после той, ставшей знаменитой дуэли, когда студент оу Дарээка вызвал за утро шестерых сокурсников и всем шестерым аккуратно проколол левое плечо (сначала хотел убить, но, поняв, насколько слабы его противники, ограничился подобным предупреждением) в перерыве между утренними и вечерними лекциями, вряд ли кто-нибудь осмелился бы над ним смеяться. Но репутация психованного вояки отнюдь не способствовала приобретению популярности и новых приятелей среди студентов.

Оно, правда, ему и не особо надо было. Хватало и своих друзей, проверенных временем и многочисленными кровавыми стычками. И все же казаться чудовищем, которое обходят стороной, было как-то малоприятно. Скорее бы уже Готор заканчивал свои изыскания, чтобы отправиться на серьезное дело…

— Простите, жрец Ифаасик, я не пытался вас оскорбить… Просто ляпнул сдуру, — повинно опустив голову, сказал Ренки, подойдя к профессору после того как университетский колокол прозвонил окончание лекции.

— Прощаю… — ответил маленький пузатый человечек в заляпанной чернилами жреческой хламиде. — То, что вы не шалопай вроде большинства наших студентов, я понял еще когда вы пришли извиниться во второй раз. Но честное слово, если бы не странный запрет ректора, я бы вас выгнал со своих занятий! Абсолютно же понятно, что вам совершенно неинтересно то, что я объясняю. Вы честно пытаетесь себя заставить. Но учение не идет к тому, кто не жаждет его всей душой. Вы лишь тратите свое и мое время. Если бы только не ваши высокие покровители, я бы… Однако там стоит какой-то громила в мундире и, кажется, пытается привлечь ваше внимание… Так что идите!

— Меня Готор послал! — доложился Гаарз, изрядно раздобревший в последнее время на сытных столичных харчах и пиве. — Вас двоих срочно вызывают в Малый дворец!