Михаил Ланцов - Русский медведь. Император

Из-за этого неприятного инцидента пришлось переделывать весь план наступления. И ждать, когда от Севастополя подойдут дополнительные силы. В частности, шесть новеньких канонерских лодок, оборудованных паровым двигателем, тяжелой курсовой стопятидесятимиллиметровой пушкой и четырьмя картечницами для самообороны.

И только после того как подошли подкрепления, силы русского Черноморского флота вновь перешли в наступление, имея ядро из двух могучих броненосцев, способных своим огнем подавить любое сопротивление противника. Конечно, они были чрезвычайно медлительны из-за большого водоизмещения и слишком слабых машин, но при определенной поддержке «мелочью» ордера подобное качество не являлось сильным недостатком.

Крепость Йорос прошли без каких-либо приключений. Тихо и спокойно. Да иначе и быть не могло. Ведь фактически к тому моменту она уже превратилась в «античные руины». Владимир Петрович распорядился потренировать на ней старшего артиллерийского офицера и расчеты. Благо что выстрелов было в достатке. Впрочем, другие крепости, что стояли по ходу движения флота, тоже никакого сопротивления не оказывали. И лишь бдительность Владимира Петровича заставляла их обстреливать на проходе. Мало ли что?

Но любой идиллии когда-нибудь приходит конец. Так и тут.

Оказалось, что османы после битв при Босфоре и Йоросе сделали правильные выводы и стянули к Стамбулу все силы, которые только можно было подключить к обороне. И артиллерию, и пехоту, и кавалерию. Все. Поэтому на подходе к столице Османской империи русских ждали огромные силы. Сонм самых разнообразных пушек. Всех, что только смогли найти. Некоторые из которых помнили, по-видимому, еще осаду Константинополя. И даже две батареи новейших французских нарезных орудий, заряжаемых с дула, установили. Вроде тех, что русские применяли в полевых сражениях десять лет назад. Поэтому за какофонией бесконечной стрельбы и взрывов Владимир Петрович был сильно удивлен, когда заметил серьезные столбы воды, поднимающиеся у борта вырвавшейся вперед канонерской лодки. Даже сразу и не поняли, откуда эти подарки прилетали. А когда разобрались, канонерская лодка «Сивуч» исчезла в сполохе взрыва. Ведь небольшой корабль был буквально завален снарядами к орудию…

Но жертва не была напрасна. Новейшие батареи противника были подавлены серией близких накрытий.

Залп. Залп. Залп.

И на месте батарей противника, стоящих в прямой видимости, – одни воронки.

Впрочем, спокойно идти дальше было нельзя. Повторять печальный опыт не хотелось. Поэтому Владимир Петрович начал высаживать десант, который и должен был при поддержке дальнобойных корабельных пушек зачистить берег.

Французские, испанские, итальянские и османские полки раз за разом пытались выбить первые десантные команды. Впрочем, безуспешно. Ведь тех не только поддерживала мощная и современная корабельная артиллерия, но и сами они были превосходно вооружены. Карабины, револьверы, картечницы, минометы «шестерки», ручные гранаты. Для начала XVIII века – просто невероятный набор. Всесокрушающий!

Владимир стоял на мостике броненосца «Орел» и аккуратно потягивал свежий, ароматный, горячий кофе. С виду спокойный и уравновешенный, но глаза горят. Просто пылают.

– Два века прошло… – наконец тихо произнес он.

– Что? – Удивился Апраксин.

– Говорю, два века прошло с того момента, как турки овладели Константинополем. И вот мы здесь. Ничего не чувствуешь?

– Нет, ничего. Разве что гарь и пороховые дымы, – хмыкнул адмирал. – Впрочем, подойти – не значит взять.

– Тоже верно. Но даже подойти – уже свершение. Кто бы мог подумать о подобном хотя бы полвека назад? Османы нагоняли страх и ужас на всю Европу. Да и мы сидели тихо, терпеливо снося набеги их ручных татар с Тавриды. А теперь мы тут…

– Главное, голову не теряй! – усмехнулся Апраксин. – То дело не хитрое. Видишь, как идут? – махнул он рукой на сонм малых судов, мерно выгребающих против черноморского течения, гонящего свои воды в Мраморное море. – Почитай, тысяч десять «сабель», если не больше. А ну как дойдут?

– Так встретим! – Улыбнулся Владимир и поправил кобуру с револьвером.

И он не один был с такими настроениями. Палуба его «Орла», как и соседнего броненосца, полнилась от егерей, с нетерпением сжимающих свои карабины. В бытность Крымской и Северной войн они были конными егерями, но сейчас оказались важнее в иной роли. Да и навык точной стрельбы с неустойчивой платформы имелся. Так что надвигающуюся мелочь ждал натуральный свинцовый град, довершающий действие артиллерии.

Бах! Ударили пристрелочным выстрелом с «Елены» – головной шхуны отряда. А спустя несколько секунд с сочным хлопком снаряд лопнул в воздухе, оставив после себя дымную кляксу да осыпав всех моряков внизу картечью. Начались своего рода фронтовые испытания первых образцов шрапнели.

Бах! Бах! Бах!

Задолбили остальные пушки «Елены», после корректировки порождая все новые и новые «облака» над надвигающимся москитным флотом.

Бабах!

Жахнула канонерка своей «пятнашкой», поднявшей большой столб воды в десятой части кабельтова от довольно крупной галеры. Вроде как флагмана. Причем снаряд не просто плюхнулся в воду, а детонировал, окатив низкобортный корабль водой вперемежку с осколками.

Бабах! Бабах! Бабах!

Заговорил бортовой залп «Орла», бьющий по площади. Благо что практически все снаряды взрывались от удара о воду из-за довольно чувствительного взрывателя, так что осколки густо зажужжали над водой, выкашивая десант и экипажи с легких, хлипких корабликов и лодочек.

Ду-ду-ду… ду-ду-ду… застрочили первые картечницы головных канонерок ордера, осыпая градом пуль наиболее ретивых бойцов коалиции. Ду-ду-ду… ду-ду-ду… отзывались ей товарки с соседнего корабля.

Бабах! Вновь ударила «пятнашка» одной из канонерок.

А в небе от дымных облачков уже и солнце если было видно, то в разрывах. Практически штиль да частая стрельба всех четырех шхун в тридцать два бортовых орудия очень способствовали этому.

Впрочем, совсем от ближнего боя оградиться не получилось. Под финиш пришлось «Орлу» с «Победой» разворачиваться лбом навстречу этой толпе мелюзги и под всеми парами, на предельной скорости переть вперед, буквально втаптывая мелочовку в толщу воды своими шестью с лишним тысячами тонн. Эффект от них был примерно такой, как от утюгов на неровностях одежды. А с их высоких бортов неустанно били картечницы и без малого восемьсот егерей, буквально аннигилировав все живое в радиусе нескольких сот метров.

Эта контратака «мастодонтов» стала финалом затянувшейся битвы. Флот коалиции дрогнул и, заходя в циркуляцию, стал стремительно убегать, стараясь как можно быстрее «свалить» от столь неприступных русских кораблей. Не прошло и часа.