Игорь Федорцов - Сталкер-югенд

Подо-чаги! [10] Подо Чаги — удар ногой сбоку с уходом назад 2-м номером отпадает выдвижная столешница.

Долио-чаги! [11] Долио-чаги — удар ногой сбоку, боковой удар в тхэквондо — сушилка для тарелок в гармошку.

Мальчишки геройствовали перед девчонками, девчонки не уступали мальчишками. Каждый отличился перед другими.

Чили не осталась в стороне. Не могла остаться. Закон стаи, закон команды. Била, раскидывала, переворачивала. Но как-то нехотя, без азарта. Глаза застил мираж − мир залитый солнцем. Она, как в яви, чувствовала его тепло. Девушка словно стеснялась видения. И горы, и река, и солнце, и люди наблюдали за ней… за ними.

Хаос закончился. Страсти угасли, вандалы выдохлись. Из трофеев только царапины и ушибы. Нечего вспомнить и нечем хвастаться. Энергия иссякла. Пусто.

Остановились неподалеку, перед началом нового отрезка пути. Присели где кто устроится. На корточках, на приступочках, Джок и Зои на поломанном стуле. Лонко просто прислонился к стене. Радио отстраненно вещало.

−…Как утверждают власти, новый сбой обусловлен массовым появлением представителей рода Gromphadorhina. Внезапное нашествие насекомых пока необъяснимо. Ученые не пришли к единому мнению, что послужило причиной внезапной миграции…

− Я же говорил из-за нас, − виновато проронил Харли.

Радио зашипело, мигая индикатором устойчивости приема. Как Джок не старался, вновь оно не заговорило.

— Оказывается они там и вправду в полной жопе, − произнесла Джилли без обычной запальчивости.

− А мы тут, − напомнил Феликс, осматривая прокус на ноге Влада. — Как будущее светило медицины, авторитетно тебе Цыпа заявляю. От этого не умирают. Но продезинфицировать не помешало бы. И прививку от бешенства поставить. И от столбняка.

− Обойдусь, − буркнул Влад. Легко отказываться от того чего нет и скоро не возьмется. Дезинфицировать? Чем? Соплями?

Светлый коридор. Из-за стен. Белая краска хорошо отражала лучи фонарей. Определенно плюс! Заряд в аккумуляторах стоило экономить.

Стеклянная раздвижная дверь. Замок не поддался дешифратору. Три попытки и в пустую.

− Облом, − признал поражение Джок.

− Еще какой, − отстранил его Лонко, размахиваясь киркой.

Первый удар отскочил, следующий стекло растрескал. Третий вывалил внутрь крошку с пленкой вместе.

− Задача на сообразительность, − Феликс раскланялся с Джоком, пропуская раздосадованного умника и его женский эскорт.

Бывший больничный покой. Койки, стойки капельниц, прорехи в колонках, обозначающие места приборов.

− Все утащили! — разочарован Джок до глубины души. Уж он бы развернулся, попадись ему в руки оборудование.

Решили осмотреться. Каждый исследовал свой угол или закуток. Нашелся повод подурачиться. Харли завалился в гинекологическое кресло. Не посвящен по молодости о принадлежности конструкции!

− Земля? Земля? Я Марс. Как слышите? — бухтит он, изображая космонавта в невесомости.

Девчонки ухохатываются космической позе с ногами на подставках.

Джилли от смеха свалилась на кушетку.

− Я сейчас рожу! — уссывалась она над звездным скитальцем.

− К вашим услугам, − готовится принять «роды» Феликс и закатывает рукава.

Ржач еще больший.

Зои любила рисовать. Своих рисунков посторонним она не показывала, но мама хвалила, у нее здорово получается. Особенно всякие мелочи. Нет не маленькие предметы, а именно мелочи. Складочки, фитюлечки, неровность неоднородность цвета, пятнышки, соринки и прочие вроде бы малосущественные детали. Глаз художника должен подмечать все. Зои не считал себя художником. Возможно зря.

Коробка на полке − чужеродный предмет. Инородный. Одного взгляда достаточно понять, ей здесь не место. Но увидеть коробку и понять её чужеродность, вздорность присутствия, надо быть художником. Надо чувствовать объект. Зои чувствовала. И потому когда все бесились и гоготали, подошла к шкафу с грозной табличкой: Смотри что берешь! Коробка пряталась за пустой двухсот пятидесяти миллилитровой тарой.

− Глюкоза… Кальций Хлор… Натрий хлор…., − читала она названия растворов отставляя емкости.

Попробовала заглянуть и в коробку, но мешали полки. Тогда отважно сунула руку внутрь, представляя что сейчас её кто-нибудь цапнет. Извлекла бутылочку темного пластика. Прочитала.

— Антисептический раствор. Для наружного применения. Девяносто пять процентов. Этанол.

− Ну-ка, − подскочил к ней Джок. Забрал бутылочку, встряхнул, открыл и понюхал. — Спиртишок!

− Хо-хо-хо! — расцвел Лонко, презрев свою индейскую невозмутимость.

− Слава склеротику забывшему его здесь! — выкрикнул Феликс.

Одна из бутылочек пошла по кругу. Помацать счастливую находку должны все.

− Может не трогать? — усомнился в правильности последующих действий Влад.

− Цыпа? Это же для дезинфекции! — проорал ему в ухо Феликс.

Перво-наперво база. Бывшая перевязочная подошла как нельзя лучше. Вода наличествует в виде тонкой струйки из никелированного крана. Широкий удобный стол, кушетки. В дополнение, до комплекта, приперли несколько стульев. Пятизвездочный люкс готов!

Пока Джок разводил спирт, собрали остатки еды. Печенье, шоколад, объедки бутербродов и пиццы. Все что съедобно. В воде растворили лимонную карамельку. Толкач готов!

Пили по очереди. Кто морщился, кто отдувался, кто закашливался. Лонко держал марку. Мапуче он или нет?!

Чили сделал пару глотков. Третий задавила. Замерла, сдерживая порыв рвоты. Жидкость цепляясь, провалилась. Запекло. Затеплило. Приятно замутило голову.

Усвоили первую порцию — подавай вторую! Вторая лучше первой! Мягче. Даже толкач не нужен! Мужчины не закусывали. «Икра и осетрина» только для прекрасной половины!

Джок на скорую руку скрестил аккумуляторы из фонарика, радио и плеер Джилли. Зазвучала музыка. Бу-бум-бу-бу-бум!

Третий тост за любовь! За нее окаянную!

Бу-бум-бу-бу-бум.

Танцы! Юноши и девушки похожи на запрограммированных роботов. Однообразные движения. Смешные, но кажущиеся эротичными позы. Поскакушки-попрыгушки… Весело, легко, беззаботно.

За что пьют четвертую, никто не знает, но пьют. Перекрикивая друг друга, толкаясь и пихаясь. Харли и Анни пьют на брудершафт. Скоро и неумело. Следом банкуют пятую и прицепом шестую. Жизнь размазалась безвременьем.

Опять танцы. Дамы приглашают кавалеров.

Харли и Анни… Дуэлянты-любовники. Обмениваются поцелуями. Феликс таскает на себе Клэр и нахально её тискает. Одним глазом наблюдает за Чили и Лонко. Чили, обвив шею партнера, плотно к нему притиснулась. Вызывающе улыбается. Ждет, когда у парня сдадут нервы, а они обязательно сдадут! и он полезет целоваться. Потомок гордого народа спокоен как чучело орла в музее, откуда выдернул перо. Чили жмется сильнее, дышит ему за ухо, ложиться головой на плечо. Сердчишко выдает Лонко, отбивает сто семьдесят, но на лице невозмутимость.