Константин Стригунов - Контрмеры

В зале, куда стекалась вся информация об операции, столпилось около двух десятков человек. Подавляющая часть из них была специалистами в разных областях, как правило, ответственных за связь, получение качественного изображения, короче всего, что требовалось большому начальству, пришедшему лично проследить за выполнением операции. Кроме Паттерсона и Стивенса, присутствовали еще директор по разведке, шеф РУМО Уильям Тауэр и генерал-майор Брайан Холл.

— Сэр, изображение установлено, — сообщил офицер-техник и на одном из огромных экранов возникла картина сменяющейся местности, когда «Жнец» приближался к границе Периметра.

— Хорошо, продолжайте. — Директор ЦРУ сосредоточенно глядел вперед, засунув руки в карманы своих выглаженных брюк.

В зале ощущалась рабочая атмосфера и переговоры офицеров создавали фон, который приводил к определенному напряжению, особенно передававшимся большим чиновникам, следившим за всем позади. Стоящий среди них вице-адмирал Тауэр, с явными признаками ноябрьского насморка, скептически глядел на устроенную демонстрацию своих коллег из разведки. Тот факт, что именно ЦРУ отводилась главная роль в этой операции серьезно раздражала Пентагон, а приглашение начальника военной разведки в Лэнгли некоторыми вообще рассматривалось как издёвка. В любом случае задействованные в колоссальной цепи операций различные службы подчинялись Директору национальной разведки, а значит, во многом ЦРУ.

— Меня не покидает один вопрос, — обратился Тауэр к Паттерсону.

— Какой именно?

— Видите ли, мы могли заблаговременно поднять в воздух одну из наших птичек и привести ее по заданному маршруту к точки. Почему этого не было сделано?

Незаметно для Тауэра, Паттерсон поморщился от заскорузлости вице-адмирала, поставленного четыре месяца назад на должность главы РУМО после скандала, связанного с его предшественником. Сам же вице-адмирал относился к старой когорте, слишком медленно воспринимавшей новые течения и изменения в мире. Особенно тяжело приживались в голове этого динозавра, коим считал Тауэра сам Паттерсон, инновационные методы применения имеющихся боевых систем в условиях Зоны. Однако, не подав виду, директор ЦРУ подробно ответил на вопрос.

— Все дело в воздушных аномалиях. Нельзя без предварительной оценки их распределения запустить дрон стоимостью в десятки миллионов долларов с низкими шансами на обнаружение и распознание цели. Тем более почти трое суток назад прошел Выброс и довольно мощный, между прочим.

— Но разве трое суток мало для построения карт?

— Зависит от многих обстоятельств, — заметил Паттерсон. — Мы лишь три часа назад получили первые карты, а вложили их обработанную версию в «мозги» дронов только час назад.

— Над этим надо работать, — произнес Тауэр так, что сделанное им очевидное замечание вызвало у главы ЦРУ легкую усмешку. Такое же выражение он заметил на лице у Стивенса, стоявшего справа от него, которого также привела в состояние раздражения напускная важность слов вице-адмирала. В ответ Паттерсон лишь криво улыбнулся.

— Трёхмерная карта загружена, — сказал техник. — Оптимальный режим полета в диапазоне от четырех тысяч трёхсот до шести тысяч семисот. Отклонение от выбранных границ повышает вероятность столкновения на двести сорок процентов. Сэр, — на этот раз техник обратился к Паттерсону, — все стабильные точки отмечены в маршруте. Наличие неизвестных аномальных форм не зафиксировано. Наша оценка — можно приступать.

— Отлично, приоритет «Берлога».

— Есть, сэр.

Два оператора в командном пункте получили приказ через канал, ретранслированный спутником связи от антенны на здании в Лэнгли.

— Проверка готовности, — сообщил голос по спутниковому сигналу через пару секунд из-за задержки.

— Арес, говорит «Рич», все системы в норме, — ответил первый оператор, он же пилот.

— Говорит «Фрост», подтверждаю, — сказал второй.

И операторы в командном пункте, напоминавшем большой контейнер до предела напичканный электронным оборудованием, и аналитики в тысячах километрах видели одно и тоже — мрачную лесистую местность, плохо просматриваемую даже с высокочувствительных камер дрона. Особенно мешал туман, создававший дополнительные трудности с получением четкой картинки. В верхнем правом углу менялись цифры координат, куда в данный момент был направлен объектив камеры. Один из офицеров произнес:

— Арес, говорит Рич, до цели две минуты.

— Рич, говорит Арес, принято. Какова скорость?

— Сто тридцать, минимальная.

— Уровень концентрации АО? — поинтересовался пришедший по спутнику голос, имея ввиду аномальные образования.

— Сто шестьдесят, без учета нераспознанных.

— Продолжайте, — сообщили из Лэнгли, откуда управляли всей целевой операцией.

«Картинка» с перекрестьем прицела из визуального переключилась на режим тепловизора, окрасившись в бело-серо-чёрные цвета, а любые объекты, излучавшие в пространство тепло теперь могли быть распознаны. По обе стороны океана наблюдали за происходящим с явным азартом, всегда возникающим в таких операциях. Наконец пилот доложил:

— Арес, говорит Рич, видим цель «Берлога».

— Цель «Берлога» приоритетная, — сообщил голос.

— Рич принял.

— Фрост принял

На экране в инфракрасном диапазоне демонстрировался лес гигантских уродливых деревьев, составлявших доминирующую форму растительности в этой части Зоны. Стивенса слегка передёрнуло от мысли оказаться там на месте тех, за кем сейчас начнется охота, но до того момента предстояло решить еще одну задачу.

— Мы вышли к точке, цель опознана. Нужен ваш приказ, сэр, — офицер с гарнитурой на голове посмотрел на директора Паттерсона, который выпрямился в преддверии принятия важного решения. Набрав в грудь воздуха, он уверенным голосом сказал:

— Дать команду на поражение.

— Говорит Арес, немедленно нанести удар по цели.

В зале все замерли, сосредоточенно глядя на экраны.

— Говорит Рич, принято.

— Говорит Фрост, принято.

— Проверить по списку, — произнес «Рич». — Питание оружия?

— В процессе, — подтвердил «Фрост» — Завершено.

— Код оружия?

— Закодирован.

— Статус оружия?

— Оружие готово.

Перекрестье прицела камеры оказалось точно на подножье холма, которое по мнению совершенно незнакомых двум операторам людей, они должны будут уничтожить через несколько секунд. Вскоре цель была обнаружена.

— Проверка лазера.

— Лазер в норме. Генерация лазера… три, два, один — сброс!

УАБ — управляемая авиационная бомба — GBU-12 «Пэйвуэй II» отделилась от внутренней подвески и устремилась к подножью холма. Отраженный луч лазера, распространялся в пространстве, но некоторое время бомба летела по баллистической траектории, пока флюгерный лазерный координатор цели ориентировал ось чувствительности лазерного приемника излучения по направлению её скорости. Наконец бомба захватила отраженный лазерный луч и система управления дала команду авиарулям, чтобы они изменили движение бомбы, а её направление падения и направление, откуда приходил отраженный лазерный луч полностью совпали. Одновременно система управления вносила поправки из-за неизбежно возникающих турбулентностей и встречных аномалий, корректируя весь полет.