Виталий Башун - Мартин Сьюард или рояль в кустах

— Был. Я уверен. Но куда делся непонятно. Жаль, что с нами нет Листика, он бы по следам нам всю картину восстановил.

Листик — эльф у меня на службе. Великолепный стрелок и следопыт. Я его оставила защищать имение, пока капитан вместе со мной отсутствовал.

— Жаль. Так хочется посмотреть, какие они, туманники?

Мне действительно было любопытно. Фантазия подсовывала образ широкоплечего блондина с голубыми глазами и добрыми, ласковыми, руками. А разум говорил, что я могу банально не узнать туманника в толпе. Нет оснований считать их особой расой мужчин. Тем более, что магорцы, где только и есть бойцы такого класса отнюдь не рослые блондины.

— Госпожа, боюсь нам надо поспешить. Думаю, враги вернутся с подкреплением, чтобы закончить дело. Их будет, наверняка, больше и с ними будут маги. Нам надо добраться до трактира.

— Да. Ты прав. Поехали.

Трактир, о котором говорил капитан, располагался на расстоянии примерно часа пути от места боя. Он стоял одиноко, но был хорошо защищен от нападений. Точнее, именно потому, что стоял одиноко, он был так хорошо защищен. Мы там ночевали, когда ехали в столицу. Хозяин, бывший воин, и семь его дюжих сыновей могли оградить своих гостей от нападок любых бандитов. Правда, на нас нападали не бандиты, но, может, они не рискнут атаковать трактир, где придется резать всех, чтобы не оставлять свидетелей. Родня купцов обязательно поднимет шум и хорошо оплатит расследование. Тогда уж убийцам точно несдобровать.

Во всяком случае, ни на что другое рассчитывать не приходится. Надеяться на помощь туманника тем более. Если бы он хотел (или мог), то не ушел бы. Но даже если бы остался, маги врага вполне могут с ним справиться.

Мы успели. Едва за нами закрылись тяжелые бревенчатые ворота, как к трактиру подскакал отряд в сотню всадников с двумя магами. Главный среди них потребовал открыть ворота и выдать нас ему. Хозяин молча открыл кладовую и стал облачаться в доспехи. Его сыновья, не обращая внимания на крики некоторых гостей с требованиями выкинуть нас за ворота, стали делать тоже самое. К чести большинства купцов из приграничья, они вместе со своей челядью также стали вооружаться. В приграничье не выдают своих.

Протрубил рог и сотня пошла на приступ. Маги слаженно ударили огненными шарами по воротам, но не разбили. Антимагическая защита оказалась на диво крепка. Я приготовилась подороже продать свою жизнь и бросила последний взгляд на слугу. Марти смотрел на атакующих, не выказывая ни малейшего страха, и на губах его блуждала саркастическая ухмылка. Похоже слугу совершенно не пугала, а даже немного забавляла, сложившаяся ситуация.

В этот момент какое-то мощнейшее заклятие обрушилось на меня. Не было сил ему сопротивляться. Я боролась изо всех сил и продержалась может быть немного дольше остальных, вокруг падали без сознания или убитые люди. Я еще успела заметить изумление на лице Марти и рухнула в омут тьмы.

— У-у-у-а-ах-х-х!! За-а-а-ар-раза! Крепка-а-а… как принципы капитана!

Штефан по кличке Потрошитель, корабельный док, мастер обучающего центра и профессиональный алкоголик (по всем профессиям эксперт с многолетним стажем), завершил очередную дегустацию… точнее, органолептический анализ, очередного экспериментального эликсира, синтезированного лабораторным комплексом «Фармацевт-4». Аппарата старенького, капризного, но, видимо, питавшего непреодолимую никакими программистами слабость к своему хозяину, поскольку, хоть и был сей старичок, патриарх славного племени медицинского оборудования, железякой бессловесной, но слушался исключительно Штефана. Под чужим управлением воспроизводил все, что угодно, но только не то, что ему указывали сделать согласно вложенному в плазменные мозги каталогу. Правда, и под руководством Штефана агрегатина, себе на уме, постоянно норовила выдать вместо, например, мази от насморка что-нибудь спиртосодержащее… с небольшой добавкой той самой мази. Док пил и уверял, что именно поэтому насморка у него не бывает. Однако команда была убеждена, что в том спиртовом растворе, который заменяет доку кровь, ни один микроб выжить не имеет ни малейшей возможности.

Капитан как-то в сердцах вдарил по сенсэкрану кулаком, чуть не развалив всю конструкцию к е… такой-то матери, когда вместо снадобья от похмелья получил стакан чистейшего спирта с убойной дозой жгучего перца. Причем пойло было качественно и с любовью к искусству замаскировано под безобидный напиток мятной свежести. Кэп (все только так к нему и обращались), плохо соображая с большого бодуна, видимо, забыл, с кем, вернее, с чем, он имеет дело, взял и решительно влил всю пайку прямо в глотку. Результат — на лицо! Вернее, на помидорно красном лице с выпученными, бешеными глазами.

Жертва самолечения, поначалу, даже говорить нормально не могла. То есть, как всегда, орать, слабо разбавляя ругательства обычными словами (в основном союзами и предлогами). Из луженой глотки вырывалось невнятное шипение озлобленных змей, похожее на хрип порванного шланга воздуховода высокого давления. Легкие судорожно пытались втянуть порцию воздуха сквозь раскаленную топку гортани, чтобы обратно выдохнуть струю пламени, способную мгновенно истощить силовую броню тяжелого крейсера.

Тогда-то Кэп и врезал от всей своей обиженной души по сенсэкрану.

Попал.

Наглый агрегат ехидно звякнул и… выдал похожий на жеваный огрызок кусок засохшего батончика гематогена. На закусь, видимо.

От полного и особо изуверского разрушения Фармацевта-4 спасло стремительное бегство потенциального убийцы роботов в сторону камбуза, дабы удовлетворить острую потребность залить пожар во рту.

Позже, влив в себя неимоверное количество ледяного пива, капитан признал, что похмелье, как рукой сняло. Поскольку моментально перешло в продолжение пьянки.

— Док! До-о-ок!! Гребут тебя крысы!! Если узнаю, что ты опять на бровях, продам вместе с уловом. Так и знай!

Музыкальный голосок старпома Лолиты, раздавшийся через связной узел лаборатории, прервал размышления Штефана на предмет: повторить ли дегустацию или сначала поэкспериментировать с компонентами. Несмотря на нежный голос и внешность невинной девочки-подростка, Лолита была на своем месте в качестве второго после капитана командира этого старого корыта, бывшего некогда лайнером среднего класса, а теперь — работорговца и пирата.

Новички частенько покупались на хрупкость фигуры и ясные глазки, начинали хамить и очень быстро оказывались под опекой Штефана, который в довершение наказания далеко не всегда был в состоянии сразу оказать им помощь. А ждать, когда он проспится и опохмелится, приходилось иной раз сутки и более.