Сергей Попов - Я иду

Своего же проводника сумел обнаружить лишь через несколько минут – хорошо затаился. Тот с оружием наготове засел в луже возле груды металлических ограждений и кирпичей и то и дело выглядывал, будто наблюдая за кем-то.

– Майк?.. – почувствовав что-то неладное, едва слышно позвал я и, крадучись, направился к нему, готовый стрелять в любого, кто попадется на глаза. – Ты чего…

– Тихо!.. – оборвал на полуслове Майк и, вновь скрывшись за ограждениями, посмотрел на меня каким-то полубезумным взглядом и слегка дрожащим голосом произнес: – Мы не одни, Сид…

Промолчав, я перешагнул через лужу, слушая какое-то чавканье, отпихнул Майка, присел рядом.

– Ну-ка, – крепче сжав рукоять арбалета, промолвил я и, собравшись духом, осторожно высунулся, тотчас становясь свидетелем кровавой трапезы морфа-охотника, обгладывающего дохлую тушу собаки возле детской коляски. – Господи…

– Пока он там, во двор нам не попасть, – пояснил Майк и на корточках подполз ко мне, – не успеем.

– Ну, тогда валить его по-тихому надо, – не глядя на того, высказался я и поймал на мушку мерзкую голову морфа, измазанную собачьей кровью, – и всего делов…

Напарник почему-то промолчал, не стал спорить.

И вот когда палец уже лег на спусковой крючок, из недр двора, утонувшего в темноте, вдруг вырвался громогласный хрип, да такой силы, что моя душа живо ушла в пятки, а охотник, позабыв о недоеденной мертвечине, стремглав умчался прочь. А следом прогремел второй, третий, шестой и… перепуганные морфы, повылезавшие кто откуда, за несколько секунд породили живую черно-серую реку, как цунами пронеслись мимо нас. Одни спрыгивали с верхних этажей, другие – шмякались прямо на наше укрытие, с невероятной быстротой убегали вслед за более проворными морфами, а третьи мчались куда-то в сторону строений, заросших лианами, будто бы надеясь отыскать там спасение от порождений ночи.

– Это нас шанс! – выйдя из оцепенения, воскликнул Майк и, вскочив, хлопнул меня по плечу: – Бегом! Бегом!

– Куда теперь? – проводив ошеломленным взглядом два высушенных длиннолапых силуэта, перепрыгнувших через едва различимые очертания детских качелей, спросил я, пока оставаясь на месте.

– Нам через двор надо, – сразу выдал ответ спутник и ткнул стволом ружья в сторону неприметных с виду руин, расположенных левее домов, опутанных язвенными лианами, – там заночуем, а утром, чуть свет, спокойно двинем к Скупщику, – внимательно посмотрел на меня, – респиратор-то есть у тебя?

– А как же? – хмыкнул я, разглядывая окрестности, почти полностью исчезнувшие во мраке. – Конечно, есть, и нехилый.

– Отлично, – кивнул Майк, – ты уж прости: лучше я сейчас у тебя это спрошу, чем потом…

Я промолчал.

Напоследок осмотревшись и больше не обнаружив ни единого морфа, проводник жестом поманил и спринтером сорвался с места, устремляясь вверх по едва различимой дороге. Я последовал примеру, и уже через несколько секунд дружно бежали в сторону черных руин сквозь двор, наполненный жуткими хрипами, гремящими откуда-то справа. Отродья, что выдавливали этот дребезг из луженых глоток, на охоту выходить пока не собирались, а продолжали сотрясать оглушительным рупором ближайшие пустые дома, словно демонстрируя всем свое неоспоримое господство.

– Демоны чертовы… – негромко выругался Майк, заслышав очередной голосистый хрип, хлестнувший, как плеткой, по ушам. – Охотиться надумали. Собираются, кличут друг друга…

– Да было бы на кого, – возразил я и, обежав смятую забрызганную кровью легковушку с истерзанным трупом, сидящим у радиаторной решетки, перевел дух и нейтральным тоном пояснил: – Охотники с нюхачами, думаю, уже всех переловили в городе. Мы одни остались.

Майк на это как-то тяжело вздохнул, ничего не ответил.

К тому времени уже совсем стемнело, и все то, что еще недавно хоть сколько-нибудь удавалось разглядеть, теперь безнадежно растворилось в зябкой осенней ночи. С ее приходом все вокруг как-то незаметно переменилось, наполнилось опасностью, подстерегающей чуть ли не за каждым столбом, и раскатистыми хрипами, раздающимися теперь уже отовсюду.

– Давай-ка сбавим темп и тихонечко, тихонечко!.. – почти неслышно посоветовал Майк. Он, как призрак, то и дело выныривал из темноты, показываясь частично, и пропадал обратно. – Хорошо?..

– Хорошо, – так же тихо откликнулся я, слушая то шелест опавшей листвы где-то вдалеке, то скрип качелей, от какого замирало сердце, то плеск в лужах.

Майк вел нас крайне осторожно: грамотно подбирал обходные пути, заставлял подолгу высиживать то за заброшенными припаркованными машинами, то за рухнувшими фонарными столбами, то за пустыми помойками, где крысы уже давным-давно навели «порядок», опустошив все то, что можно было сгрызть. Порой протяжные разноголосые хрипы громыхали где-то совсем неподалеку, и тогда мы с Майком вынуждено прятались за какой-нибудь кучей мусора или в мясистых кустах, подолгу выжидая, когда же эти твари уйдут. Но те уходили не сразу, а продолжали настойчиво лазить среди обломков, шуршать камнями, сопеть, как-то даже забавно ворчать, принюхиваться и чем-то елозить по мокрой дороге, изрядно щекоча нам нервишки. А иногда и вовсе затевали какой-то дебош во тьме, словно деля найденную добычу, громыхали металлом и распалялись воинствующими хрипами, от каких меня бросало то в жар, то в холод. Звуки невидимой борьбы за считанные секунды разлетались по ночному Грултауну, бесцеремонно залетали в каждый дом, но больше никого не тревожили – город спал черным сном, терпел всю эту вакханалию, творящуюся во дворах и улицах, и молчаливо дожидался рассвета. И день за днем так.

– Чего они там делают-то?.. – не выдержав томительного молчания, спросил я, а сам осторожно раздвинул корявый склизкий куст и высунулся, видя лишь темноту с редко-редко мелькающими силуэтами. – Блин, не видно ни хрена.

– Может, падаль какую-нибудь нашли?.. – предположил Майк и тоже рискнул посмотреть, что там происходит. – Даже не…

И, словно в подтверждение его слов, вблизи раздался глухой хрип, громко затрещала по швам чья-то изношенная одежда, и в следующую секунду до нас донесся смачный хруст ломающихся костей, хрящей, сопровождающийся смакующим ворчанием.

– Вот и до тебя добрались… – с неподдельным сочувствием вымолвил я, уже имея представление о том, кого только что употребили в пищу – разодранного трупа, покоящегося у машины. – Спи спокойно… – перекрестился, – теперь уж отмучился.

– О ком это ты?.. – не понял сразу Майк, но потом вроде как догадался и угрюмо протянул, вздохнув: – В этом проклятом городе умирать просто-напросто нельзя, – опустил ружье и фатальным голосом продолжил: – Сожрут, сволочи, и даже не побрезгуют.