Сергей Попов - Я иду

– Да и электричество их неплохо так… заряжает, – позволил себе неуместную шутку Марк и как-то странно посмотрел в глаза профессору, словно ища поддержки. Но тот сидел с серьезным непроницаемым лицом и хлопал глазами, глядя на него, как на законченного истукана.

– Поддерживаю, – все-таки кивнул тот и опять приник к монитору, – но сейчас вам лучше вернуться к окну – пропустите самое важное.

Марк повернулся, опять встал возле окна, сложил руки и пригляделся, больше не боясь быть ослепленным – свет теперь казался ровным, мягким, не разящим. Но едва опустил глаза, – у него буквально перехватило дыхание: там, внизу, раскрылся огромный зал со множеством прожекторов и стоящим ровно по центру гигантским морфом-стражем. Его задние лапы намертво скованы тяжелыми браслетами, передние – растянуты толстыми стальными канатами, а приплюснутую бронированную морду наполовину скрывала металлическая маска, из-под какой то и дело доносился глухой сдавленный хрип. Сам же морф лишь изредка потрясал могучим телом, облепленным различными датчиками, сотрясал канаты, вертел головой, словно дикий зверь, мерцал серыми глазами и временами вздрагивал, как от внезапного удара хлыста. Испепеляющий свет, что недавно наполнял весь зал, по-видимому, все-таки пробудил его, хоть и не до конца, вернул в сознание, но почему-то не вызвал гнев – скорее всего, стража предварительно усмиряли электрическим током.

– Морф-страж, в отличие от остальных разновидностей инопланетной формы жизни, обладает уникальной и единственной в своем роде структурой крови, способной вступать в симбиоз человеческой, – начал свое изложение Гельдман и тут Марк похолодел, безотрывно глядя на некогда грозного морфа, трагически унесшего жизнь Чаку Теперь в голове понемногу складывалась воедино жуткая мозаика: Гельдман проводит на похищенных людях опыты. – Но не это самое главное! – весь загорелся, глаза засветились. – А то, что при таком вот синтезе образуется пахучее токсичное вещество темно-синего цвета, являющееся смертельным как для морфов, так и для их флоры. Отростки и растения, что имеются в нашем распоряжении, чахли и обмирали прямо на глазах! Это прорыв, сержант! Оружие, на чьи поиски затрачено так много времени и сил, наконец-то найдено! С его помощью Сумеречную Зону еще можно остановить…

Гельдман вдруг взял паузу, передохнул.

– Однако есть один существенный нюанс, – переведя дух, продолжил он, – кровь, что мы взяли у троих из четырех подопытных, оказалась зараженной неизвестным вирусом. В итоге синтез был нарушен уже через две минуты, а конечное вещество, принимающее непосредственное участие в серии экспериментов, распалось, превратилось в воду. Попытки продлить ему жизнь хотя бы на минуту любыми доступными нам средствами тоже не увенчались успехами – оно становилось инертным ко всем известным нам химическим реагентам.

Он вздохнул.

– Надежда теперь на четвертую, самую молодую участницу экспериментов, – вдруг как-то холодно произнес Гельдман, – но она наотрез отказывается идти на контакт с кем-либо, почти ничего не ест и проявляет открытую агрессию по отношению к нашим сотрудникам. В прочем, все это лишь вопрос времени…

Лицо Марка побагровело, но он сдержался.

«Мне нужно как можно скорее увидеть ее, – с тревогой подумал он, – нельзя упускать шанс».

– И как вы собираетесь применять это вещество? – бросив взволнованный взгляд на профессора, спросил Марк.

– Над этим еще стоит подумать… – моментом дал ответ тот и, по-стариковски прокряхтев, приподнялся с кресла, деловито похаживая возле рабочего стола со сложенными за спиной руками. – Я, конечно, не военный… – снял очки, встал возле Марка, – поэтому я и хотел с вами посоветоваться, так сказать, получить квалифицированное мнение человека, сведущего в вооружении.

Марк хмыкнул, призадумался.

– Как вариант, можно сделать что-то наподобие газовой бомбы с часовым механизмом… – принялся рассуждать он, – проблема лишь в том, как безопасно доставить ее до пункта назначения, не подвергая тряски.

– К счастью, у нас есть вертолеты, – прозрачно намекнул профессор Гельдман.

– Хм… – промычал на это Марк, – в Сумеречную Зону?.. На вертолете?

– Не просто в Сумеречную Зону, – поправил тот, – а в Эпицентр. В ее, так сказать, самое сердце…

– Что?.. – опешил вначале Марк и переспросил: – В Эпицентр?.. Вы шутите, что ли, док?!..

– А что вас, голубчик, так, собственно, испугало? – деликатно поправив очки, удивленно спросил Гельдман и посмотрел через окно на пошатывающегося исполина. – Я ведь вам и вашему отряду выделил новейшее снаряжение. Причем, если вы уже успели заметить, оно учитывает целый ряд минусов, что, к сожалению, имеют стандартное вооружение и броня. Неужели вы думаете, что я буду просто так дарить такую уникальнейшую экипировку?

Марк поморщился – проклятый профессор и здесь успел перехитрить и его, и весь отряд.

– Вот как… – даже не столько обиженно, сколько ошеломленно протянул он, – ясно тогда…

– Вот и чудно! – повеселел Гельдман. – О времени же, когда будет снаряжаться полет к Эпицентру, мы с вами еще поговорим. А сейчас позвольте, наконец, продемонстрировать вам, как происходит забор крови у стража!

Не дожидаясь ответа, профессор подбежал к компьютеру, кликнул пару раз мышкой, и в следующее мгновение из-под пола возле морфа показались два небольших извивающихся жгутика с острыми, в палец толщиной, иглами. Те секунду-другую покрутились вокруг огромных лап морфа, словно думая, куда бы впиться, а потом почти одновременно вонзились и принялись высасывать всю живительную силу. Морф тут же заревел от боли, игнорируя маску, тщетно заерзал на месте, яростно задергал конечностями, заставляя удерживающие канаты натужно заскрипеть, но потом те огрызнулись жестоким разрядом тока, и тот вмиг остепенился. Оглушительно завыв от своего собственного бессилия, страж в последний раз раскатисто прохрипел и смолк, словно смирившись со своей плачевной участью, позволяя ненасытным иглам спокойно выпивать из него всю кровь, окрашиваясь в чернильно-черный цвет.

Понаблюдав за этим нелицеприятным процессом еще немного, Марку вдруг стало нехорошо, он потребовал прекратить это издевательство:

– Хватит… – и окончательно отвернулся от окна.

Гельдман в одно нажатие клавиши закрыл жалюзи.

– Согласен, зрелище специфическое… – безразлично протянул профессор и тут вопросительно посмотрел на Марка: – Я так полагаю, вы собрались уходить?

– Пора уже…

– В таком случае я не смею вас больше задерживать, – с охотой обходительно проговорил тот, – но перед тем как вы покинете это место, позвольте мне… напомнить вам о конфиденциальности: о том, что вы здесь увидели и услышали говорить никому не нужно. Это ясно? В противном случае вы повторите судьбу вашего предшественника, – привстал и как-то страшно посмотрел на Марка: – Прошу вас, сержант, не испортите наших доверительных отношений. Я ведь недаром выбрал именно вас и ваш отряд – вы себя хорошо зарекомендовали, в отличие от этих трутней, что отсиживаются на территории Горизонта-26, проедают наши запасы, тратят драгоценную энергию и наивно полагают, что они под моим прямым покровительством. Спешу вас заверить – это не так. Я желаю работать только с теми людьми, кто готов делать все не только на благо нашего общества и науки, но и на благо всего человечества.