Алексей Корепанов - Оружие Аполлона

Светили обрамленные листвой крупные звезды, шуршала раздвигаемая телами охотников листва, витали в воздухе незнакомые ароматы. Стало прохладней, это Крис ощущал кожей лица и тыла, свободного от кокона. Казалось бы, лежи да любуйся далекими светилами родной Виа Лактеа… Как там сказал древний мудрец? «Не устаю удивляться звездному небу над нами…» Но Габлеру было не до того – он пребывал в мучительных и отнюдь не таких возвышенных, как слова мудреца, раздумьях: плюнуть на все и справить малую нужду прямо в кокон или все-таки еще потерпеть? Но вдруг форесты намерены шлепать так по лесу всю ночь?

Однако его опасения не сбылись. Прозвучали в темноте короткие непонятные слова вожака, произнесенные приказным тоном, и вскоре движение прекратилось. Судя по довольно большому куску усеянного звездами неба над головой, отряд вышел на обширную поляну. Габлера опустили на землю, засуетились во мраке тени, зазвучали голоса охотников, стали раздаваться другие звуки, свидетельствующие о том, что на поляне началась какая-то деятельность. Но, похоже, теперь форесты занимались совсем не тем, чем тешились на другой поляне. Не свальному греху предавались, а разводили костры из сучьев, заготовленных, вероятно, еще на пути в сторону океана. Потому что просто невозможно так быстро собрать топливо для костров. А костров было целых четыре. Сначала загорелся один, и Габлер увидел перед собой черное пятно кострища – сейчас на этом месте новый костер не развели. Лесные охотники доставали из мешков что-то съедобное, несли к огню котелки (кажется, глиняные), что-то еще. Прежде чем язычки пламени побежали по сучьям, сложенным еще для трех костров, Крис разглядел, с помощью чего форесты добывают огонь. Маленькие блестящие предметы, которые они вытащили из своих мешочков, привязанных к поясам, были не чем иным, как зажигалками… Самыми настоящими, издававшими характерные щелчки. Да, этим лесным жителям явно приходилось иметь дело с файтерами легиона «Аполлон». Ну, может, не именно этим, но их соплеменникам – точно. Если только зажигалками не снабдили их Хранители. Может, «братья» развернули здесь, на Втором континенте, миссионерскую деятельность – вроде так это называлось? Теперь Габлер не удивился бы, если бы оказалось, что оружие, которое он принял за дротики, на самом деле – замаскированные под примитивные метательные палки излучатели наподобие табельного оружия файтеров. Всякое могло быть…

Воспользовавшись тем, что форесты занялись приготовлением ужина, Габлер осмелился подать голос.

– Низа! – негромко позвал он.

– Я попробую попозже, – тут же откликнулась беллизонка, опережая его вопрос.

– Арамис, Кирилл, все в порядке?

– Могло быть и хуже, – сказал гинеец.

– Спина чешется, – пожаловался осот.

– Терпи, – дал мудрый совет Габлер. – Всё, молчим и молимся на даллиа Анизателлу…

Лесные охотники расселись вокруг костров и принялись за еду. Казалось, они забыли о пленных, но через несколько минут стало понятно, что это не так. Прозвучали отрывистые слова вожака, и четверо женщин поднялись с земли и направились к незадачливым поисковикам. Одна из них, гибкая, с маленькими мячиками грудей, присела возле Габлера, держа в руках глиняную миску с каким-то варевом. Из миски торчала деревянная ложка. Ну нет, совсем это были не дикари.

– Буду тебе давать есть, – сказала она на терлине. – Еда вкусная.

Крис вздохнул с облегчением. Убивать их не собирались. Во всяком случае, в ближайшее время – кто же станет кормить кандидатов в мертвецы!

Женщина, а точнее, судя по ее молодому лицу, девушка, зачерпнула ложкой из миски и поднесла ее ко рту Габлера. Пахла густая похлебка вполне съедобно, но Крис не собирался ее есть. И не потому, что, лежа на боку, делать это не очень удобно, а ради заботы о благе собственного желудка, который привык к совсем другой пище и мог взбунтоваться.

– Спасибо, я не хочу, – вежливо отказался Габлер. – Я так часто не ем. А откуда ты знаешь наш язык?

– Его все знать.

– А кто научил?

– Давно знать, все знать, – ничего не прояснила охотница.

И когда бы стафлы успели об этом позаботиться? Или обучением автохтонов терлину занималась какая-нибудь научная экспедиция? Но разве на этом континенте работали экспедиции? Или это все-таки Хранители приложили руку?

– А эти штуки, которыми вы разжигаете костры… Откуда они у вас?

– Я не могу это говорить.

– Не хочешь? Или нельзя? – не отставал Крис.

– Я не могу это говорить, – повторила охотница.

Габлер понял, что ничего не добьется, и решил сменить тему. Собственно, не все ли равно? Не за тем их сюда направили. Нужно было выяснить кое-что более в данное время существенное.

– А зачем вы нас забрали и что вы намерены с нами делать? Зачем мы вам нужны?

Девушка выпрямилась, отправила содержимое ложки в собственный рот и, облизав ее, сверху вниз посмотрела на него:

– Вы будете у нас… В нас…

И удалилась к кострам вместе со своими соплеменницами, тоже получившими отказ от других пленников.

Ответ был каким-то странным и не очень оптимистичным.

– Надеюсь, она не имела в виду желудки, – проворчал Арамис.

– Если Крис прав, то она имела в виду наши воспоминания, – заметил Кирилл. – Даллиа, ты уж не подведи.

– Постараюсь сделать так, чтобы мы были свободными, – пообещала беллизонка.

– Твои слова подобны дивной музыке! – то ли в шутку, то ли всерьез восхитился Устинюк.

Затягивать ужин охотники не стали. Быстренько улеглись неподалеку от костров прямо на траве, устроившись попарно, спиной к спине. Судя по всему, обнаженными они чувствовали себя вполне комфортно, и костры разводили не для того, чтобы греться прохладной ночью, а исключительно для приготовления пищи. Нападения зверей они явно не боялись, потому что не выставили никакого караула. Только один охотник, выполняя, видимо, приказ вожака, приблизился к лежащим пленникам. Держа в руке дротик, он уселся на землю все в той же позе Будды лицом к ним.

Наступало время Низы.

Секунды не бежали, а тянулись, складываясь в минуты, и наконец Габлер услышал ее приглушенный голос.

– Слушай меня… – прошептала беллизонка, вероятно, обращаясь к караульному. – Слушай…

Габлер затаил дыхание. Спустя несколько мгновений поблизости раздались какие-то странные тихие звуки. Они текли, дробились, рассыпались в ночном воздухе, то превращаясь чуть ли не в писк, то опускаясь до басов, они вибрировали, завораживали, опутывали мозг липкой паутиной, подчиняли себе, заставляли утратить ощущение собственного «я», создавали в воздухе над головой туманные разноцветные пятна… Крис не сразу сообразил, что это непрестанно звучит искаженный почти до неузнаваемости еле слышный голос беллизонки, а сообразив, почти сразу провалился в пустоту. Но и в этой пустоте его продолжал преследовать голос Низы.