Алексей Корепанов - Месть Триединого

По вигиону, кстати, совсем не было видно, что он употреблял в штабной компании какой-либо напиток крепче компота. Хотя никогда не числился абсолютным трезвенником. Эфесы сделали вывод, что их командиру все же досталось за такие, пусть и временные, потери личного состава. Что же касается Томаша Игрока, пострадавшего у горного храма больше всех, то было уже известно: с того света он, скорее всего, вернется, но продолжить службу в Стафле вряд ли сможет…

Покончив с канцелярскими хлопотами, связанными с переходом в новый статус, собравшиеся в отпуск файтеры вознамерились было устроить отвальную, но вигион на корню пресек эту попытку.

‒ Во-первых, отпуск у вас только с завтрашнего дня, ‒ заявил он. ‒ А во-вторых, мы все еще находимся на боевой операции. Кто сказал, что противоборствующая сторона откажется от активных действий? Так что давайте не будем. Вы свое наверстаете в самое ближайшее время, в этом я ничуть не сомневаюсь, а остальным служить надо, а не алкоголь пьянствовать. Каждый из них тоже наверстает, только в свой срок. Как говорится, каждой бутылке свое время и место под небесами, понимаешь…

Вице-вигион Янек Бут, Расуль Сагдиев и Микаэль Таварес намеревались вместе с центурией возвратиться на базу, на Эдем-V, а уже оттуда разлететься по домам. У трех мушкетеров, а также Годзиллы, Криса и Гранаты были другие планы. Они собирались добраться до местного космопорта и там сесть на галеры. Атос возвращался на свою Нирвану в системе Карменты, Арамис ‒ на Беловодье, Криса ждал родной Форпост, а темнокожего Годзиллу ‒ планета Миноха [31] Миноха ‒ африканская богиня. в системе Вирбия. Портос домой, на Гею, сразу не собирался; уж очень ему хотелось побывать в самом сердце Империи, Грэнд Роме ‒ столице планеты Вери Рома, где пребывал Император. Что же касается Гранаты, то он пока не определился, где проматывать отпускные. Но был склонен поначалу наведаться на Китеж, а дальше… «Посмотрю по ощущениям и по деньгам, ‒ сказал он. ‒ Может, махну на Элизиум, там, говорят, курорты ‒ закачаешься! Со всеми удовольствиями…»

После ужина все внимательно смотрели ньюзы, но медиары ни на одном канале ни словом не обмолвились о странном приказе по Стафлу. Как, впрочем, и о мятежах. А завершился вечер просмотром отличной тиви-арты «Семнадцать весенних мгновений», в которой симпатичный и немногословный секретный сотрудник имперских спецслужб удачно действовал в самом логове врагов-автохтонов на придуманной планете Алеманния.

…Габлер лежал и все смотрел и смотрел в белый потолок. Он уже предвкушал, как окажется дома и как начнет обходить всех приятелей. И как отправится на рыбалку вместе с отцом и кузеном Йеспером ‒ денька на три-четыре, не меньше. И как будет с аппетитом поедать мамины пирожные, рассказывая о своей службе…

Флаинги заходили на посадку один за другим, в казарму доносились голоса прибывших полицейских, и вслед за Габлером начали просыпаться и другие эфесы.

К шести тридцати все были уже на ногах ‒ как отпускники, так и те, кто оставался в строю. Возвращавшиеся на базу намеревались весело провести время в полете ‒ на ротунде были предусмотрительно припрятаны кое-какие запасы спиртного.

Крис, как и другие, тщательно упаковал боевой комбинезон, сдал оружие и амуницию. Хорошо было бы заявиться домой в парадной форме ‒ цвета тусклого серебра, с золотистыми звездами, ‒ но парадка осталась на базе, и ради нее, пожалуй, не стоило переться за тридевять земель, на Эдем-V. Пришлось довольствоваться служебным комбинезоном. Впрочем, тоже довольно эффектным ‒ темно-синим, с красивыми инсигниями: [32] Инсигния ‒ знак различия. белыми буквами «МНР» ‒ «Минерва» ‒ на обоих рукавах и пурпурно-золотой эмблемой Стафла на груди. Прыгунцы на ногах он сменил на еще более легкие бегунцы. Личных вещей у Габлера было совсем немного ‒ смена белья да тюбик с шейв-пенкой, да зубная паста и еще кое-какие мелочи, плюс медикаменты от живота, головы и прочего ‒ так что нэп оказался почти пустым. Все было разложено по привычным местам ‒ Крис любил порядок.

Сунув руку в один из кармашков нэпа, файтер проверил, там ли стерео, которое он всегда брал с собой. Со стерео беззаботно улыбались трое: он сам, Улисс и Коди Акробат. Совсем молодые, веселые… Первокурсники нэви-колледжа. Коди погиб нелепо, даже не в космосе, а в воздухе. На обычном аэротакси. Если бы не его смерть, Крис ни за что не стал бы таскать с собой это стерео. Потому что на нем были не только он и Коди, но еще и Улисс ‒ Эрик Янкер.

Носовой платок и жвачку он уложил в левый боковой карман комбинезона, черную плитку унидеска ‒ в правый. Коробочка с драже-стимулятором уместилась в правом же, только нагрудном; об убийственном «камешке» из горного храма Крис даже не вспомнил, потому что мыслями был уже далеко. В левом нагрудном кармане, в футляре, расположились документы, «великолепная пятерка»: инка, банка, ливка, медка и пейка. [33] Инка, ин-кард (от англ. individual card) ‒ индивидуальная карточка, удостоверение личности. Банка, банк-кард ‒ банковская карточка. Ливка, лив-кард ‒ документ, подтверждающий пребывание файтера в отпуске (от англ. leave ‒ отпуск). Медка, мед-кард ‒ медицинская карточка. Пейка, пей-кард ‒ расчетная карточка (от англ. pay ‒ платить). («Пейка ‒ какое точное название! ‒ как-то заметил Граната. ‒ Платим-то мы больше всего за выпитое в кабаках. А кто не пьет, тот полный идиот!») Банк-кард Крис уже проверил и убедился, что финансия [34] Финансия (от лат. finansia) ‒ бухгалтерия. центурии сработала четко: согревающий душу крупный бонус за участие в боевой операции был приплюсован к его счету. Жизнь становилась все прекраснее.

Прилепив липучки почти невесомого нэпа к комбинезону на спине, Крис подошел к большому зеркалу у двери казармы. Сюда он больше возвращаться не собирался. Из зеркала на него смотрел высокий широкоплечий парень с неожиданно мягкими чертами лица и короткими, тоже мягкими на вид, темными волосами. У парня были карие, чуть раскосые, глубоко посаженные глаза, слегка вздернутый нос и ямочка на подбородке. Его можно было бы принять в легких сумерках за юнца, но этому мешали резкие глубокие складки: одна пара вертикальными полосами поднималась от переносицы на лоб, а другая, расходясь сторонами треугольника, опускалась от крыльев носа к уголкам губ. На темно-синем комбинезоне, под правой ключицей, четко выделялась круглая эмблема Стафла ‒ золотой орел с воздетыми параболой крыльями на пурпурном фоне. Птица, везде сопровождавшая бога Юпитера.

Зашедший сбоку Граната бесцеремонно отпихнул Габлера от зеркала:

‒ Красавец! Посмотрелся сам, дай посмотреться другим. ‒ Кросс прищурился, оттопырил нижнюю губу, рассматривая себя, и сделал вывод: ‒ И я тоже неотразим, аж плакать хочется. Сегодня все девки наши!