Алексей Корепанов - Прорыв

— Недурно, — одобрительно кивнул Силва. — Видно, что автор хорошо знает, о чем пишет.

— Это Алькор, — пояснил танк. — По-моему, один из так и неоцененных по достоинству поэтов Темных веков. Кстати, и прозу неплохую писал: «Вино Асканты»… «Время Черной Луны»… «Заколдованный остров»… «Прорыв»… «Обрыв»… Хотя нет, «Обрыв» — это Гончаров, Алькор жил попозже. Насчет того, что это всего лишь сон, понятно: оставляет лазейку, не хочет раскрываться. Но умный сообразит. Вот такое стихотворение. Тут он бьет в самое яблочко! Могу привести и другие примеры…

— А как у нас насчет «тихого часа»? — осведомился Тангейзер и страстно зевнул. — По очереди, например.

— Не понял? — сурово сдвинув брови, повернулся к нему Дарий. — А что ты ночью делал, боец?

— Так… это… Думал о нашей вылазке… И этот Бундер, зараза, под ухом храпел, как всегда… Я из-за него не высыпаюсь…

— Нет, расслабляться пока не будем, — решил командир экипажа. — Еще и трех часов в пути не провели, а ты уже… О боевой задаче непосредственно думать надо, боец, а не о том, как харю плющить. Кстати, Бенедикт, что там с пройденным расстоянием? Замедление не увеличивается?

— Пока нет, — ответил танк. — Все те же четыре тысячи семьсот тридцать семь метров в час.

— Ну, и то хорошо. — Силва откинулся в кресле. — Может, дальше все и образуется, другая полоса пойдет…

— Жизнь полосками идет, то не прет, а то попрет, — забубнил танк. — Вот и новый поворот, там совсем наоборот…

— Вот такой вот бутерброд, — сонно сказал Тангейзер, влип затылком в подголовник, сцепил тонкие пальцы на животе и закрыл глаза.

— А в туалете с водой нормально? — спросил Дарий.

— Без проблем, — заверил танк. — С душем тоже все уже в порядке. И горючки лет на пять, если экономно…

— Ну, это я знаю… Бантин — не соляра… — Силва почувствовал, как тяжелеют его веки, сел прямо и уставился на обзорный экран. — А ну-ка, прыгни пару раз на подушке, для разнообразия!

Танк прыгнул не пару раз, а три. Наверное, потому, что прыжки — понятие не парное. Прыгнул довольно высоко и далеко, но приземлялся мягко, так что танкисты из кресел не выпали. При третьем прыжке над ближайшей рощицей взвились две Простыни и зависли над деревьями, не удирая, но и не атакуя. Спиноза пролетел мимо них большой розовой птицей, не пуская в ход оружие.

— Боезапас пожалел или чертяк этих? — поинтересовался Дарий.

— Они же не полезли, — ответил танк. — И не собирались, я бы их намерения определил. У них перед атакой цвет слегка меняется.

— Боятся тебя, что ли? — предположил Силва. — Или им просто в лом? Обеденный перерыв?

— А зачем им нарываться? Мы же архамассу не добываем.

Дарий хлопнул себя по лбу:

— Точно! Значит, мы им безразличны?

— Возможно, они и чувствуют, что во мне есть архамасса, но, очевидно, им до нее нет дела, — сказал Спиноза. — А вот когда речь идет о добыче архамассы…

— Это радует, — широко улыбнулся Дарий. — Нападения можно не опасаться. Но расслабляться все равно не стоит — мало ли что…

— Начеку я всегда, не грозит вам беда! — отбарабанил танк.

— Замечательно, — сказал Силва. — Так и продолжай.

— Служу Мезвездному Союзу! — выпалил Спиноза и понизил голос: — Между прочим, консистенция тумана уменьшается.

— Отлично! — Дарий вновь растянул губы в улыбке, но тут же слегка нахмурился. — Что-то уж больно удачно у нас одно с другим складывается… Как бы все это нам…

— Тихо, Дар, не накаркай! — открыл глаза Тангейзер. — Это хорошо, когда все хорошо.

— Да, Тан, ты прав. Пожалуй, помолчу.

Силва некоторое время смотрел на обзорный экран — там открывался очередной овраг. Его противоположная серо-бурая стенка была испещрена трещинами, а когда Спиноза подъехал ближе, стало видно, что внизу, метрах в девяти-десяти от кромки, отвалился целый пласт почвы. И обнажил что-то красноватое и гладкое, напоминающее какой-то искусственный объект.

— Что это? — Дарий, подавшись к экрану, ткнул пальцем в странное пятно. — Тормозни, Бенедикт! И давай туда, вниз. Посмотрим…

— Мне и отсюда видно, — заявил танк, но послушно сбавил ход и, вместо того, чтобы перелететь через овраг на воздушной подушке, опустился в него и завис у пятна. — Показываю результаты сканирования.

На экране появился весь предмет, часть которого высовывалась из земли. Силва и Диони принялись разглядывать его.

— И что это за штуковина? — пробормотал Дарий. — Явно кусок какой-то конструкции…

— Во всяком случае, на природное образование не очень похоже, — согласился Тангейзер. — Обломок какой-то.

— Именно, — подтвердил танк. На экране было видно, что он выдвинул два манипулятора, похожих на костлявые руки скелета. — Я прошелся по базе, и вот результаты.

На соседнем экране в несколько рядов появились цветные изображения рыцарских доспехов и защитных костюмов хоккеистов, полицейских и спецназовцев. Красным был выделен фрагмент, совпадающий с тем, что находился перед танком.

— Ага, понятно, — удовлетворенно сказал Силва. — Кусок нагрудника. Ну и крупный же был его владелец, стрелять-попадать! Богатырь!

— Возможно, это часть обшивки какого-то механизма, — предположил Спиноза.

Его манипуляторы разгребли землю вокруг находки, вцепились в нее и с видимой легкостью выдернули из почвы.

— Прячь в свои закрома, — распорядился Дарий. — Пусть специалисты обнюхают и оближут.

— Я уже обнюхал и облизал, — сообщил танк.

— Не клок ли это наших пропавших роботов? — спросил Тангейзер.

— Нет, состав не такой, — возразил Спиноза. — Есть, конечно, совпадения, но отличий гораздо больше. Тут столько всего намешано… Я могу поплотнее этим заняться, подвергнуть разным анализам…

— Анализы оставим специалистам, — отмахнулся Дарий. — Ясно, что штуковина эта древняя, не наша, и кто-то здесь крепко повоевал. Как ты говорил, Бенедикт? Некроэнергия?

— Да.

— Битва гигантов… Думаю, если запустить сюда специалистов, они тут еще много интересного нароют. А у нас, бойцы, задача другая. Так что суй этот обломок доспехов в контейнер, и поковыляем дальше.

— Тут какой-то значок имеется, — сообщил танк. — Сейчас протру, чтобы вам тоже видно было.

— А ну-ка, ну-ка! — Силва заинтересованно подался к экрану, и Диони последовал его примеру.

Из-под манипулятора потекла коричневая густая жидкость. Суставчатый палец принялся тщательно растирать ее по поверхности находки. Вскоре очиститель превратился в засохшую полупрозрачную пленку. Коготь манипулятора сковырнул ее, и взорам танкистов открылся небольшой, с половину ладони, рисунок, выполненный черными линиями. Из углов ромба, расположенного вертикально по длинной диагонали, во все четыре стороны тянулись наружу стрелки — точь-в-точь графическое изображение вектора. Оба боковых и нижний были одинаковой величины, такими же, как поперечная диагональ, а верхний вектор, направленный на условный «север», — в полтора раза длиннее.