Алексей Корепанов - Авалон

То и дело поглядывая на неподвижную спящую красавицу, Дасаль привел машину к разлому в каменной толще — и едва удержался от того, чтобы не врубить форсаж и убраться оттуда как можно быстрее и дальше. Потому что над ущельем висел темный диск — воздушный глаз супертанка серии «Мамонт». Умелец не сделал этого лишь потому, что понимал: его непременно догонят. Если и не силовым полем, то гранатометным выстрелом. Груйк не сомневался, что разъяренный следователь Шерлок Тумберг в состоянии убедить танкистов применить оружие. Хотя это, вероятнее всего, не понадобится — Спиноза просто догонит мобиль.

Несколько секунд Умелец пребывал в растерянности, а его машина тем временем продолжала лететь к ущелью. Воздушный разведчик оставался на месте, не выныривала из разлома розовая туша с длинным стволом — и вспотевший до пяток груйк убедил себя в том, что его опасения напрасны: танка там все-таки нет. Сбросив ход, он заставил модуль буквально подкрасться к пропасти, и с замиранием сердца посмотрел вниз. Среди камней извивался ручеек, плескались в нем какие-то серые пташки, разбрасывая брызги, а бронехода действительно не было. Дасаль облегченно выдохнул, подвел модуль к темному диску и, приоткрыв дверцу, сцапал разведывательное устройство танка серии «Мамонт». Этот приборчик можно было выгодно кому-нибудь продать, и Умелец уже знал — кому. Нет, не зря он собирал сведения о дельцах черного рынка!

— Попался, глазастый, — пробормотал он и аккуратно положил тяжеленький аппарат под сиденье.

И почему-то привиделось ему лицо Хорригора. Бывший главарь силы Ирг смотрел на него и ехидно усмехался.

Умелец тряхнул головой, отгоняя видение, и заставил мобиль ускориться. Нужно было действовать дальше.

Полет к намеченному пункту по прямой не занял бы много времени, но Дасаль продолжал осторожничать. Он не только летел зигзагами, но и то и дело приземлялся и ехал по извилистым горным дорогам, чтобы нависающие скалы скрывали машину от объективов орбитальных спутников. Возможно, не стоило так тщательно заметать следы, однако Дасалю очень не хотелось и тут, в прошлом, иметь проблемы с полицией. Стоило ли бежать от угрозы очутиться в тюрьме, чтобы обрести такую же угрозу?

Наконец мобиль опустился в узкой ложбине, поросшей кустарником. Перед машиной темнел вход в пещеру. Дасаль уверенно въехал туда, выключил двигатель и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Это обширное углубление в боку скалы находилось в нескольких километрах от его родного селения. В школьные годы Станис не раз тут бывал, вместе со сверстниками устраивая в пещере и возле нее разные увлекательные игры. А потом единственный более-менее удобный путь сюда завалило камнепадом, и эти вылазки прекратились.

Умелец покосился на девушку. Глаза ее по-прежнему были закрыты, сквозь майку проступали небольшие соски. Аккуратненькие груди Рини так и хотелось потрогать, ощутить их упругость. Усыпляющий газ сделал ее совершенно беззащитной, и с ней можно было вытворять что угодно…

Станис Дасаль сглотнул. Мысленно пристыдив себя, полез в пакет и вытащил ручные и ножные кандалы.

…Когда девушка очнулась, ее похититель, сидевший возле мобиля, подобрав под себя ноги, вскочил и молча уставился на нее. Приближаться к спортсменке Умелец не собирался, опасаясь за свое здоровье. Рини непонимающе осмотрелась, попыталась отбросить накидку, которой укрыл ее Дасаль (в пещере было прохладно), — и поняла, что с ее руками что-то не то. И с ногами тоже. Обнаружив, что ее заковали в кандалы, девушка подалась к открытой дверце. Глаза ее были полны страха и недоумения.

— Ты кто? — дрожащим голосом спросила она. — Что ты со мной сделал? Где я? Зачем я тебе? Ты что, маньяк? Почему ты…

— Стоп-стоп-стоп! — мягко прервал Дасаль поток ее вопросов. Начиналась, пожалуй, самая тяжелая часть его плана. — Не тарахти, Рини. Понимаю, ты напугана… Еще бы! Какой-то незнакомый тип соврал, усыпил, уволок неизвестно куда и обвешал кандалами. Я бы тоже испугался. Но поверь, это был единственный способ…

— Способ чего?! — нервно выкрикнула девушка, распахнув карие глаза. — Ты меня изнасиловал?!

— Да не насиловал я тебя, успокойся, — так же мягко ответил Умелец. — Не в моих это правилах.

Он хотел добавить, что чтит уголовный кодекс, но не стал — такое утверждение не соответствовало бы истине.

— А браслеты на тебя нацепил, чтобы ты не убежала, — продолжал Дасаль. — И еще чтобы физиономию мне не расцарапала. Ты же спортсменка… Понимаешь, Рини, мне обязательно нужно тебя задержать.

— Зачем? — теперь к испугу и недоумению девушки добавилось любопытство. — Тебе кто-то заплатил? И кто ты такой, в конце концов?!

Дасаль мысленно вытер со лба трудовой пот: кажется, истерики удалось избежать.

— Мне никто не платил, Рини, — сказал он. — Я сам решил тебя задержать. Для твоей же пользы, это если мягко сказать.

— По-моему, у тебя не все в порядке с головой, — заявила девушка. Видимо, в ее глазах на злодея Дасаль никак не тянул, и она осмелела. — Хватает, увозит непонятно куда и говорит, что для моей же пользы!

— Именно так, — кивнул Станис.

Девушка вгляделась в его лицо.

— Слушай, а ты не брат нашего Шакшана? У него, кажется, есть братья, кто-то говорил…

Умелец болезненно скривился и ничего не ответил. Шакшаном его называли в группе. Именно так он, из-за своей шепелявости, произносил название большой реки Саксан, берущей начало в Пардинских горах.

Рини возмущенно потрясла наручниками.

— Представляешь, что тебе за это будет?

Дасаль представлял. Если девушка расскажет о похищении полицейским, и они снимут ее мнемограмму, то проблем не избежать. Это же не банальная кража, а насилие над личностью, и срок за такое можно отхватить немалый. Нужно было обязательно убедить Рини не обращаться в полицию.

— Я знаю, что очень рискую, — сказал он. — Закроют надолго, и… как говорится, погибли юность и талант — зла немерено… Но если ты меня выслушаешь, то все поймешь. И я уверен, что ты на моем месте поступила бы точно так же. Сейчас я все расскажу, а потом дам тебе комм, и ты сообщишь Корзе, что цела и невредима и скоро вернешься в общежитие.

— Ты и Корзю знаешь? — подняла брови девушка. Корзя была ее соседкой по комнате в общежитии и одной из тех, кто считал себя подругой Рини. — А скоро — это когда? И ты мне объяснишь наконец, зачем ты все это устроил? Прямо как в фильме! Это Шакшан тебя попросил, да? Тогда он вообще дурак! Как будто это что-то изменит… Я же вижу, как он на меня глазеет, только пусть лучше глазеет на кого-нибудь другого. На ту же Корзю, например. Хотя и с ней у него ничего не выйдет, да и вообще…

Умельцу больно было слышать такое, однако он терпел. Понятное дело, он и тогда, семнадцать лет назад, знал, что у него нет никаких шансов… Но, как говорится, сердцу не прикажешь.