Александр Александров - Следователь (СИ)

...Минут пять он плескался в умывальнике, фыркая и раздраженно сопя – вода была холодная. Когда он потянулся за полотенцем, дверь открылась, и в комнату вошел Винсент Смайл. В руках у начальника тудымской жандармерии были чашка чая и блюдечко с пирожными.

- Доброе утро, Фигаро, – Смайл поставил посуду на стол. – Тетушка Марта просила передать, что вместо плюшек сегодня пирожные с кремом.

- Доброе утро, Винсент… А почему всего два?

- Одно я уже съел… А Вы неплохо устроились – дрыхните до половины десятого. Сразу видно, что Вы из города.

- Ну, родился-то я в провинции, – следователь вытер лицо полотенцем и сел за стол. – Присаживайтесь, берите табурет. Что у Вас случилось?

- Два часа назад, – главжандарм сел, скрестив руки на коленях, – в восьмом номере гостиницы «Восточный Ветер» было найдено тело мужчины. Возраст – около сорока лет. Личность не установлена – никаких документов при погибшем не найдено. В книге посетителей записей не оставлял. Зато около полуночи в этом самом номере остановился человек, записавшийся как Виктор Вивальди.

- Угу… Похоже, это его настоящее имя.

- Вас это не удивляет?

- А должно? – следователь принялся меланхолично жевать пирожное.

- Я просто не могу понять: это демонстрация презрения или просто гордость?

- Кто знает… Вам не один ли черт? Все равно Вы его пока не поймали. И вряд ли поймаете в ближайшее время… Скажите, а что вообще этот неопознанный мужик делал в чужом номере?

- Портье рассказал, что погибший весь вечер играл в покер – там при гостинице игорный дом… или, скорее, гостиница при игорном доме. Ну, неважно. Важно другое: этот тип назвался другом Вивальди, уточнил, в каком номере тот остановился и отправился наверх – судя по всему, прямиком к нашему псионику в гости. Это было около двенадцати тридцати.

- …а потом нашли уже его труп. Как он умер?

- Набрал в ванну воды, залез в нее и вскрыл себе вены.

- А… Этот Вивальди, похоже, становится минималистом. А больше «самоубийца» ничего не говорил?

- Спросил у портье, как пройти к телеграфной будке.

- В половине первого ночи? Он идиот?

- У нас, между прочим, городской телеграф полностью автоматический, – жандарм задрал нос. – Но, да – до ближайшей будки от «Восточного Ветра» далековато.

- Забавно, – Фигаро отхлебнул чаю.

- Это еще не «забавно». Скажите, как далеко могут простираться возможности этого… псионика?

- Очень далеко, – следователь развел руки. – Полностью разрушить личность, внушить ефрейтору Бубе, что он – певичка-шансонетка, заставить отряд жандармерии открыть огонь по своим, зайти в банк и выйти оттуда со всеми деньгами – перечислять можно долго. Но это, простите за тавтологию, «возможные возможности». Что он может на самом деле, я сказать не могу. До тех пор, пока не увижусь с ним лично. А этого мне ну совершено не хочется.

- Да, я помню. Вы не хотите иметь ничего общего с этим делом.

- Просто это не самый лучший способ умереть, – Фигаро допил чай и принялся одеваться. – А почему Вы спрашиваете? Хотите сколотить ударную команду по поимке псионика? Бросьте, пожалейте людей. Обратитесь в Инквизицию.

- Вы же сказали, что они не помогут.

- Не помогут. Но это дело – в их юрисдикции. А Вы переложите эту проблему на чужие плечи.

На лице главжандарма явственно отразилось все, что он думает о таком варианте развития следствия. Фигаро чуть заметно улыбнулся и примирительно поднял руки.

- Спокойно, Винсент! Я Вас понимаю: начальник жандармерии, который бежит в Инквизицию за помощью – та еще картина. Но в данной конкретной ситуации Вы ничего пока сделать не можете. Остается только ждать развития событий и не лезть на рожон. Или у Вас к главному инквизитору Френну личная неприязнь?

- Главный смотритель Френн – мой отец, – сквозь зубы процедил Смайл.

- Ах, вот оно что!

- Да. То самое. Я уважаю папашу, но его вмешательство было бы… преждевременным.

- Хорошо-хорошо. Без проблем. Но Вы ведь не просто так спрашивали меня о пределе возможностей псиоников?

- Не просто, – Смайл тряхнул головой. – Вчера ночью я допрашивал в участке хозяина «Глобуса», господина Пэрри и бухгалтера Фиддла. Ни один из них не опознал тело Виктума.

- В смысле?

- В прямом. Мертвый человек, найденный в номере Вивальди – не Альберт Виктум.

- Вы в этом уверены? – Фигаро даже перестал жевать пирожное.

- Абсолютно. Он похож внешне, но не более. Короткие черные волосы – у Виктума каштановые. Карие глаза – вместо серо-зеленых. И татуировка на правом плече – копейщик, попирающий крылатого льва.

- Тюремная?

- Нет, – Смайл покачал головой, – скорее, солдатская. Но не в ней дело. Если это не Виктум, то кто тогда?

- И где настоящий?

- Я послал к нему домой – Альберт Виктум там не появлялся. Должен был, как обычно, прийти под утро, но не пришел. Сторож в парадном и дворник тоже его не видели.

- Хм… – Следователь почесал затылок. – Все это, конечно, интересно, но… Подменить труп или колдовством сменить ему личину? Невозможно. Да и зачем? Мертвец-брюнет, мертвец-шатен – какая разница?

- Я тоже не понимаю, – главжандарм встал и принялся ходить по комнате. – Но пойму, задери меня слепая мантикора!

- Еще что-нибудь?

- Да. Экипаж Фулла, на котором Вивальди, вроде как, приехал в город, видели около полуночи в Кованом переулке. Пустой. Он стоял как раз возле круглосуточной пивнушки «Драный Кот», где, обычно, собираются извозчики, работающие рядом с Развалом. Но хозяин «Кота» не припоминает, чтобы он видел Фулла в тот вечер.

- Ого!

- Это еще не «ого». Настоящее «ого» дальше: экипаж, доставивший Вивальди в «Глобус», судя по всему, не принадлежал Фуллу.

- Что?

- А то. Лакей описал его как большую повозку красно-коричневого цвета с натяжной крышей и прорезиненными колесами, запряженную парой вороных. Очень похоже, только вот у Фулла повозка красная с черными полосками, а лошади – гнедые. Конечно, в темноте старый черт сослепу мог и перепутать. Но Адам Фулл уж точно никогда не носил бушлат. Его нашли в длинной серой дохе.

- Ничего не понимаю, – нахмурился следователь.

- Я тоже. И именно поэтому мне нужна Ваша помощь.

- Я же сказал… – начал Фигаро, но Смайл прервал его, резко подняв руку.

- Меня интересует только Ваше мнение, не более того. Вы утверждаете, что этот Вивальди – псионик. Ну так расскажите мне как его поймать. Ведь он же не невидимка, в конце концов!

- Винсент, – следователь медленно покачал головой, – это будет непросто. Боюсь, Вы не понимаете, на что он способен. Псионик может войти в чужой дом, поздороваться с хозяином, отужинать и лечь спать, а утром преспокойно уйти и никто даже не вспомнит о его визите. Вполне возможно, что сейчас он мирно похрапывает в Вашей собственной спальне. Как Вы прикажете его ловить? У меня нет никаких идей по этому поводу.