Иар Эльтеррус - Наследник

— Экипаж подобран? — Глаза Михаила горели предвкушением.

— Практически, — безразлично отозвался директор. — Возьмешь с собой двух своих друзей. Все остальные — штрафники. Импы.

— Импы?!. — вытаращил глаза курсант. — Но…

Однако тут же задумался. Не простые ведь штрафники, а те, кто сам посчитал себя в чем-то серьезно провинившимся и подал рапорт о переводе в ДИШП [5] ДИШП — добровольные имперские штрафные подразделения. . В основном там служили бывшие офицеры. Таких в просторечье почему-то называли импами — причин давно никто не помнил. Они бросались в самое пекло и, бывало, зубами выгрызали победу, не жалея себя.

— Импы… — повторил Михаил, сразу заподозрив, кем ему придется командовать. — И «безумцы», небось, есть?..

— Эскадрилья, — подтвердил Томилин.

— Капитан Суровцев со товарищи… — тяжело вздохнул курсант. — Так?

— Они самые, — кивнул директор, сверля его взглядом.

Некрасивая история на станции «Роберт Хайнлайн», во время которой из-за глупой ошибки других офицеров вынужден был застрелиться контрадмирал Карл фон Бок, долгое время была у всех на слуху. Виновные из русских дружно подали в отставку и ушли в импы. Остальных, впрочем, тоже отозвали их правительства, даже американцев.

— Плюс бывший полковник Хмелин, подполковник Круглов, майор Штейнберг и капитан Тупило, все четверо хорошо известные личности, — добавил Томилин. — Круглов и Штейнберг, помимо основных специализаций, — отличные операторы сканирующих систем, твоему Когану до них пока далеко. Пусть поучится у профессионалов. С остальными членами экипажа познакомишься в рабочем порядке.

Немного помолчав, он добавил:

— Передаю все данные и допуски на твой коммуникатор. Только не забывай, что практику в КВИБ-1 и экзамен по истории никто не отменял. Старт через две недели, после того, как все сдадите. Материальную комплектацию экспедиции поручишь Даниилу, он справится. Все, свободен.

Михаил вскочил и поспешил покинуть кабинет, пока директор не придумал еще что-то, способное задержать старт. Томилин проводил его понимающим взглядом, едва заметно улыбаясь. Вспоминалась собственная молодость — ему бы кто на предпоследнем курсе предложил такое приключение. Руками и ногами бы ухватился.

За дверью директорской приемной Михаила уже поджидали друзья — Айзат Алиев и Даниил Коган, татарин и еврей.

— Ну, чего от тебя Зубр хотел-то? — подался вперед первый.

— О-о-о… — мечтательно прищурился Михаил. — Практику в Думе нам отменили. Другую дали…

— Нам? — подозрительно уставился на него Айзат. — Интересненько…

— Какую другую?! — загорелись глаза Даниила.

— Ну-у-у… — протянул лидер их тройки, хитро ухмыляясь. — А сами как думаете?

— Я давно перестал пытаться угадывать, что еще придет в извращенные умы наших кураторов, — отмахнулся татарин. — Колись давай.

— Ладно, так и быть, — бросил на друзей предвкушающий взгляд Михаил. — Нам поручена миссия в дальнем космосе! Выделен экспериментальный особо скоростной фрегат!

— Брешешь! — разом выдохнули оба.

— Ловите предписания, черти.

Он протянул вперед руку с браслетом и сбросил друзьям зашифрованные допуски и предписания. Они быстро просмотрели полученное на личных голотерминалах [6] Голотерминал (в просторечие глаша или глашка) — голографический терминал. Здесь обозначает терминал, вживленный прямо в роговицу правого или левого глаза. и восторженно выматерились — не сдержали напора чувств. Ведь случилось чудо, никак иначе все это назвать было нельзя. Вместо скучнейшего торчания в Думе и копания в политической грязи — поиск в дальнем космосе!

Михаил и сам пребывал в эйфории, однако в то же время пытался понять, почему столь важное дело, как поиск корабля Лонхайт, поручили курсантам. Да, почти выпускникам лучшего учебного заведения Империи, но все равно курсантам. Что-то тут не складывалось, он подсознательно ощущал подвох, неправильность. А значит, надо будет тщательно проанализировать каждую мелочь, чтобы не влететь по полной.

Юноша давно отметил особое внимание к себе со стороны преподавателей и кураторов, его гоняли в несколько раз интенсивнее, чем остальных курсантов, заставляли изучать порой совершенно идиотские предметы, наподобие этикета на дворцовом приеме в честь прибытия иностранного монарха или тонкого манипулирования группами в крупном коллективе. Особенно тошнило от последнего — откровенные пошлость, подлость и жестокость. Использование для своей выгоды всего — от самых лучших до самых худших человеческих качеств. Михаила однозначно к чему-то готовили, но к чему? Понять этого молодой человек так и не смог. Ясно, что к какой-то особой службе, но кроме этого ничего выяснить он не сумел. А задавать прямые вопросы было глупо, никто не ответит, только посмотрят, как на идиота.

— Айда в кафешку, — предложил Даниил. — Надо же отпраздновать такое дело!

— Ладно, пошли, — согласился Михаил. — А в какую?

— В Питере сегодня бардовский концерт в арт-кафе «Чужое небо» на Лиговке.

— Тогда надо в гражданку переодеться, нельзя там формой светить.

И троица друзей двинулась по коридорам к выходу, обсуждая все на свете, но только не свое задание — молчать о важном их научили еще на первом курсе. Кое-что сказать возле кабинета директора ребята позволили себе только потому, что никого рядом не было, да и каждые пять метров коридоров Академии отделялись глушащими полями. А к тому, что любую информацию кураторы в любой момент способны считать с их глашек или коммуникаторов, курсанты давно привыкли.

Навстречу друзьям попался высокий шатен с холодными синими глазами. Он вежливо кивнул и двинулся дальше. Михаил ответил и проводил однокурсника взглядом. Этот парень, Александр Коломцев, никогда ему не нравился, было в нем что-то скользкое, что-то вызывающее настороженность и даже неприятие. Возможно, он неправ, но довериться Коломцеву стало бы ошибкой, тот вполне способен идти к своей цели по головам. Поэтому Михаил старался держаться от него подальше. Соблюдал вежливость — и не более того. Интересно, куда это Коломцев пошел? Похоже, тоже к Зубру.

Выбросив из головы неприятного ему человека, Михаил с друзьями направился в общежитие — переодеваться. А переодевшись, они отправились на телепортационную площадку, откуда перенеслись в Санкт-Петербург. Никто из курсантов не знал, где на самом деле находилась Академия, ведь попасть в нее можно было только при помощи телепортации. Зато из нее можно было переместиться в любой город России, даже в Луноград, Марсополь и Титанис, столицы русских секторов на Луне, Марсе и Титане. По слухам, тайная система телепортов связывала вообще все поселения Империи. Естественно, в пределах одной планетной системы — межзвездная телепортация так и осталась загадкой для физиков. Но они надеялись со временем преодолеть и этот барьер.