Иван Белов - Ненависть

– К чему отговорки? – еврей смотрел насмешливо. – Боишься, так и скажи.

– Я ничего не боюсь! – вспылил уязвленный Штольке. – Давай прямо сейчас!

– Успокойтесь оба, – оборвал Стрелок. – Никто здесь пускать кровь никому не будет, прыткие больно, – он перешел на свой язык что-то живо обсуждая с евреем, и вновь обратился к Штольке. – Знаешь, мне насрать на твои промытые мозги, но если попробуешь еще раз броситься, как бешенная собака на человека, я тебя удавлю. Ты в гостях, изволь вести себя подобающе, даже с такими недочеловеками, как мы.

– Хорошо, – буркнул Штольке, уже проработав про себя план побега и убийства еврейского недоноска.

– Вот и договорились, – удовлетворенно кивнул Стрелок. – А сейчас Рома задаст пару вопросов, а ты постараешься честно и вежливо отвечать.

Руди сдержался, промолчал и угрюмо кивнул. Ничего, он подождет, его час скоро придет.

– Забудем старые обиды, и приступим к нашим делам! – возвестил Роман, раскрыл тетрадь и взял шариковую ручку. - Поехали

Ожидаемого допроса с пристрастием не последовало. Никто не угрожал, не играл в доброго и злого следователя, не пытался купить, не лупил стопкой журналов по голове, и не пытался подвести электрический ток к Рудиным яйцам. Только вопросы. Дотошная жидовская морда хотела знать все на свете: последние новости из Эккенталя, прилегающих городов, Германии, всего мира. Курсы валют, подробности личной жизни киноактрис, новые марки автомобилей, система охраны, зарплаты, виды на урожай капусты, сорта хорошего пива, имена руководителей медного комбината, подробности работы мусорщика, количество наемных рабочих, возможный доступ в любые районы города. Через двадцать минут голова пошла кругом и Руди с трудом удержался, чтобы не выдать всю правду матку. Хитрющий еврей искусно расставлял ловушки, плел словесные кружева. Вся информация тщательно и скрпулезно заносилась в тетрадь. Стрелок сидел и со скучающим видом смотрел в окно.

– Своей айнзацгруппы в Эккентале нет? – уточнил еврей.

– Никогда не было, – с готовностью подтвердил Руди, намешав до этого добрую толику лжи. Айнзацгруппы действительно в городе нет, эти особые подразделения, составленные из отпетых головорезов, занимаются подавлением бунтов среди местного населения и отличается резкостью нравов и методов. В Эккентале они были только однажды, проездом, вызвав бурю эмоций и восхищение среди мальчишек. Еще бы, сильные, суровые мужчины, разительно отличающиеся от регулярной армии разнообразием экипировки и снаряжения, увешанные оружием с ног до головы. Останавливались на один день, так пока в ресторане на Фолькштрассе гуляли, с девками, драками и морем вина, даже полиция их не трогала. Айнзацгруппа тогда половину заведения разнесла и умудрилась бордель подпалить. Им никто не указ, настоящие псы войны.

– Марка твоего грузовика? – еврей вполне довольствовался ответом.

– Это так важно? – не удержался Рудольф. – Зачем эти вопросы о количестве мусора, последней моде и фильмах в кино? Чем пригодится подобная информация в вашей глуши?

– Просто интересно, – пожал плечами еврей. – Простые человеческие радости доступны и нам. Ах да, чуть не забыл, мы же нелюди, верно?

– А разве люди? – вспылил Рудольф. – Посмотрите как вы живете, нищета, грязь, срать ходите в яму, у вас же ничего нет!

Еврей откинулся на спинку стула и глянул оценивающе, вылупив свои проклятые, рыбьи глаза.

– Зато у нас есть то чего нет и никогда не будет у тебя и тебе подобных, – неожиданно жестко ответил Стрелок.

– Ручного медведя? Так его и у тебя нет! – криво улыбнулся Штольке. – Чего например?

– У нас осталась память и немного достоинства, – ладонь бандита, лежащая на столе, сжалась в кулак.

– Достоинства? – Руди едва не расхохотался. – Прозрей уже наконец! Вы жалкие бандиты, живущие в лесу и убивающие людей!

– А мы не всегда были бандитами и жили в лесу, – с затаенной грустью возразил Стрелок и повернулся к еврейскому выродку. – Ром, покажи что-нибудь.

Кудрявый зверь в образе человека, встал и ушел за стеллажи припадая на правую ногу. Вот оно следствие вырождения и кровосмешения – брезгливо отметил Штольке, – Немощный, сведенный наследственными болезнями организм, наказание за свальный грех в котором зачинаются эти животные. Еврей отсутствовал пару минут и вернулся со стопкой книг, обращаясь с ними как с маленькими детьми. Бережно положил на стол, подвинул к Руди и произнес:

– Посмотри, тебе будет интересно. Вот как мы жили.

Руди с опаской взял верхнюю, большую, тонкую. На обложке замок из красного кирпича, с алыми звездами на зубчатых башнях. На титульном листе незнакомые буквы. На латиницу мало похожи, какой–то мертвый язык. Год издания 1938, настоящая древность черт побери, семьдесят с лишним лет, мечта букиниста. Он зашуршал ветхими, пожелтевшими страницами. Внутри поблекшие фотографии и немного пояснительного текста на все том же, чужом языке. Огромные города, стройки, заводы, доменные печи, старинные паровозы и корабли, бескрайние поля колосящейся пшеницы, улыбающиеся, сильные и горделивые люди, счастливые дети, солдаты с суровыми лицами в смешных касках. Узкоглазые азиаты и люди нордической внешности вместе. Картинки чьей-то незнакомой, ушедшей навеки жизни.

– Что это? – спросил Руди, перевернув последнюю страницу.

– Советский Союз, – откликнулся еврей. – Была такая страна, где в мире жили сотни народов: унтерменши, недочеловеки, евреи и даже немцы. В это трудно поверить.

– Не слышал о таком, – признался Рудольф. Чего только унтерменши не напридумывают от собственной ущербности – вот ярчайший пример, утопическая страна где все жили долго и счастливо. Идиоты.

– А откуда тебе слышать? – тон еврея стал снисходительным. – У вас повсюду третий Рейх, а все остальные варвары и недочеловеки. Ознакомься, – он раскрыл ветхий, географический атлас, и пододвинул вплотную.

Руди сориентировался достаточно быстро, так, политическая карта, знакомые очертания Евразии, только на огромной территории раскинулась не Германия, а окрашенная красным страна с большими буквами СССР. А вот и фатерлянд, крохотное коричневое пятнышко посередине Европы. Бред какой-то.

Руди пролистал атлас в начало и обнаружил год выпуска, «1940». Все встало на свои места, становление великой империи в самом начале, подошва кованного немецкого сапога занесена над мировым еврейством. Железные дивизии победоносного вермахта добивают подлых англичашек, вышвыривая их с континента, и готовят разящий удар на восток.

– Вы бы мне еще карту восемнадцатого века подсунули, там вообще Германии нет, – фыркнул Рудольф. – А про СССР я вспомнил, была такая недоразвитая, варварская страна, постоянно несущая угрозу Европе и быстро прекратившая свое существование. Где-то тут вроде ,– он неуверенно потыкал в атлас. – У вас карта неверная.