Михаил Кисличкин - Центурион Империи Зла

— А раз он стае больше не нужен, вы его перестаете кормить? Или выгоняете? — Спросил Илья.

— Что? — наморщила лоб Ллайда. — Почему? Илья! — Наконец, до девушки начало что-то доходить. Ты с кем нас сравниваешь? С какими-то насекомыми?!

— Тише ты, не кричи. Ни с кем я вас не сравниваю, просто разобраться хочу. Момент тонкий, поэтому прошу тебя, объясни все как есть. Мне один раз уже Лена объясняла, но есть кое-какие несостыковочки, между тем, что мне она говорила и тем, что я наблюдаю.

— Илья извини, но этот разговор тебе лучше продолжить с Леной. Это особые дела стаи, очень личные. Ты мой командир и… даже больше чем командир, ты мне как свой в стае. Но я на эту тему больше ничего не скажу, — Ллайда побледнела, но вид у нее был самый решительный.

— Хорошо. Не пытать же тебя, — улыбнулся ей Илья. — Не скажешь, значит разговор окончен. Только видишь ли, Ллайда, для меня эта тема тоже, получается, очень личная. Да и тебя на самом деле это все касается. Тебе же нравится Максим, не так ли? Нравится. Не хочу тебя шантажировать, но если он захочет написать с тобой рапорт об отношениях, я объясню ему какие у вас в фиолетовой стае порядочки. Он мне тоже не чужой. Объясню, как понял. А понял я, что мужиком быть у ленааа веселого мало. Плохо кончится.

— Это все не так! Ты ничего не понял!

— Тогда объясни мне, где я заблуждаюсь.

Ллайда посидела с минутку, потом налила себе в кружку воды и выпила залпом. Поднялась с лавки и начала ходить по комнате. Решение давалось ей непросто.

— Мы не перестаем кормить бесплодных, старых и больных самцов, — сказала, наконец, девушка. И не выгоняем их из стаи. Мы же разумные и моральные ленааа, как ты мог такое про нас подумать? Но должна признать, что в снабжении по второй иждивенческой категории хорошего мало. Один брикет водорослевого корма в день и место в пещере для социального балласта — не самое приятное, что может произойти. Долго не протянешь…

— Согласен. Полностью.

— Но эта участь лишь самых ленивых и самых гадких самцов! Высокомерных, злых, думающих лишь о себе, плохо работающих. Тех, которых вы называете чудак на букву м.

— Опять не понял, Ллайда. Разверни.

— Да все ведь на поверхности Илья. Да, основное предназначение самца — делать детей и давать ленааа свою любовь. Мы пробовали опыты с искусственным осеменением. Но это не то, подобный подход уничтожает сам дух стаи. За что воевать, если и мужчины не увидишь? Дети должны делаться естественным путем, ленааа должны знать мужчин и проводить с ними время, встречаться, флиртовать, релаксировать, иначе просто психика не выдерживает. Любовь должна быть. Особенно во время войны. И если мужчина относится к своей работе с душой и самоотдачей, делится со своими ленааа любовью и теплом своего сердца, а не просто, как вы говорите "трахается", если он оставляет у своих партнерш прекрасные воспоминания и красивых, сильных и умных дочерей, то разве же бросят они его в старости или немощи? Нет. Поделятся в складчину частью своего социального ресурса, возьмут к себе жить, не оставят одного без присмотра в болезни. Благодарить хорошего мужчину — это добровольный долг, но не обязанность. Если же мужик ухитрился за время своей работы не оставить о себе у партнерш ни единого хорошего воспоминания, то кто ему виноват, что потом он оказался никому не нужен? Он, получая свой усиленный паек самца и привилегии, работал на стаю кое-как. Его кое-как покормят за счет стаи, когда придет срок. Это же не из жадности в стае такие порядки. Просто у мужчины должен быть стимул держать себя в форме как можно дольше и делать свою работу хорошо и с любовью.

— Охренеть, — прервал монолог Ллайды Илья. — Это просто охренеть. Нет слов. Как ты там говорила? — С душой надо трах… так, ладно, отставим это. А если, например, парень не хочет такой работы? Мечтает космонавтом стать или ученым, а не…проституткой?

— Какая проститутка? — взвилась Ллайда. — Я знаю кто это такие, но у нас не так. Самцу никто не может навязать свою волю, а платить ему, пока он не вычеркнут из реестра производителей, нельзя. Его шикарное содержание, пока медкомиссия не покажет неприемлемое ухудшение его спермы и здоровья — общее дело всей стаи. Он сам выбирает, как и кого любить, с кем флиртовать, как и с кем лечь. Может послать любую не понравившуюся ему ленааа вне зависимости от ее положения…лесом. Он независим в решениях, на этом основан базовый принцип справедливости стаи — любая ленааа имеет равные шансы у самца. Но свое дело делать должен. Есть еще традиции — мастер-ножи грубоваты, но отказывать в краткой любви солдатам не принято. Особенно после рейда.

— А если он не хочет…быть гейшой?

— Что значит, не хочет? В стае все делают то, что нужно стае, а не что хотят. Если самец бесплоден с детства и не по своей вине, а медицина не помогает, то комиссия по делам мужчин при вожатой найдет ему другую работу. Но это именно исключения, которые решаются в индивидуальном порядке. Самцов слишком мало, чтобы использовать их не по назначению.

— И так у вас всегда было?

— До горячей фазы войны порядки были мягче. Самцов было побольше, они могли выбирать работу, они заседали в совете стаи и претендовали на власть. Но это было неправильно, это снижало эффективность. Поэтому права мужчин стали урезаться по мере усиления противостояния с далззаа.

— Вот они и восстали, сговорившись с красноглазками…

— Они не восстали! Илья, это предательство, только и всего! Самцы предали стаю! Что им не хватало, объясни мне?! Самая лучшая еда и одежда, работать и воевать не надо, рожать не надо. Возможность заниматься политикой и какое-то дурацкое право на выбор судьбы и профессии? Слышали мы эти подлые мужские разговорчики… Бред это все, предназначение мужчины не в этом и незачем подрывать нравственные устои стаи. Надо было раньше у них права отобрать и загнать в воспитательные лагеря, не было бы таких жертв.

— Ешкин кот, Ллайда, ешкин кот… — Илья сидел, обхватив голову руками. — Как у вас все запущено.

— Меня предупреждали, что не надо говорить об этом с земными парнями, — виновато сказала Ллайда, успокаиваясь. — Вы другие, и у вас все по-другому, я понимаю. Но ты сам этого хотел, батька.

— Хотел… — У Ильи в голове роилось сразу множество мыслей. — О чем-то подобном я догадывался, но догадываться и знать, это разные вещи. — Я понимаю, Ллайда, вы такие, какие есть, не мое дело вас судить. Тем более в вопросах морали и нравственности.

— У нас такой ерунды нету, — заметила, ставя на стол котелок с травяным взваром Скада. Естественно, она прислушивалась к разговору. — Мужчины, конечно, должны слушаться жену, но брак — это святое. Один муж и одна жена — никак иначе. Ну, в теории и на Славии, — вдруг, запнувшись, добавила девушка и, слегка покраснев, искоса посмотрела на Илью. Здесь другой мир. И другие порядки. Как здесь с нами будет, Батька? — Просто поинтересовалась она.