Юрий Арис - Первая Стая (СИ)

Так что заберемся сверху, по борту. С нашими когтями это несложно, а если Кинг не выдержит, я справлюсь сам.

Завтра, около четырех часов вечера, если погода будет прежней, они войдут в запретную зону, там и разберемся. А пока нет смысла дергаться, к тому же, солнце уже пошло к закату.

Нужно вернуться и рассказать все Олегу. Он, конечно же, согласится с моим планом, завтра мы все сделаем. Элементарно.

Сквозь воду звезды казались бесформенными и дрожащими. Здесь они были не такими огромными, как возле острова крокодилов, но все равно больше, чем я привык. Я смотрел на них, лежа на дне бассейна, и думал, что сейчас они уже не кажутся мне такими красивыми. И не потому что они другие, а потому что я один.

Мы с Кингом спали в маленьком бассейне на яхте. Ночевать в океане я отказался наотрез, потому что под нами было слишком глубоко, и потому что… я никак не мог избавиться от ощущения, что когда-то в океане меня убили.

Для безопасности наш бассейн накрыли сверху тентом, чтобы нас совсем уж не было видно. Но под тентом было темно и скучно, поэтому, как только люди ушли, я убрал эту бесполезную тряпку. Кто нас может здесь увидеть?

Разглядывание звезд развлекало меня очень недолго, если вообще развлекало. Накатывали мрачноватые мысли, от которых я надеялся избавиться на задании. Я хотел даже растолкать Кинга и погонять его в океане, но передумал. Зверь казался очень усталым и спал крепко.

Интересно, чем сейчас она занимается? Так, меня опять понесло, это ненормально. Надо сосредоточиться на задании.

Был один момент, который мне не совсем нравился, а именно — запретная зона. Хоть я и старался убедить себя, что там нет ничего странного, определенная настороженность осталась. Наверное, мне не следовало так необдуманно подталкивать людей к этому месту.

Олег, как и следовало ожидать, мой план одобрил, ну так что с того? Ему было все равно, с чем соглашаться, лишь бы самому не думать. Даже если меня не накажут за провал операции, я не хочу быть виноватым в гибели живых существ, пусть даже людей.

Ну а что делать? Пойти проверить, что там такое, чтобы знать все наверняка? Можно, конечно, но не сейчас же! Хотя… А почему, собственно, и нет?

Я осторожно выбрался из бассейна, стараясь не разбудить Кинга — его помощь мне сейчас не нужна. Людей поблизости не наблюдалось, они либо спали, либо собрались в другой части яхты, так что моего исчезновения никто не заметит до утра.

Ночью я видел хуже, всего на пару метров вперед. Хорошо еще, что мне не нужно полагаться только на зрение. Дорогу я уже знал, ориентирами могли служить суденышки спасателей и захваченный корабль; я чувствовал и дно, и поверхность. В принципе, я вообще мог плыть с закрытыми глазами, но это было совсем уж непривычно.

Я знал, что люди на кораблях сопровождения не спят. Более того, у них даже были с собой фонари, достаточно мощные, чтобы осветить значительную часть воды, так что мне пришлось опускаться глубже. Проплывая мимо, я чувствовал их волнение. Боятся все-таки тех вод! Люди обладали забавной способностью убеждать себя в том, чего нет. Например, в существовании чудовищ. Глядя на меня, многие из них наивно предполагали, что я чудовище и своим видом подтверждаю их нелепые сказки.

Но только я не чудовище, нет во мне никакой магии. Все способности, которыми я обладаю, даны мне природой, так что сверхъестественными не считаются. Знать бы только, откуда я взялся.

На захваченном корабле люди спали, но, конечно, не все. Я еще раз проверил количество заложников, однако ничего не изменилось. Одного человека по-прежнему держали отдельно от остальных… любопытно, почему?

Задерживаться у корабля я не стал, поплыл дальше, в черную пустоту. Невольно начали вспоминаться мои кошмары, черная тень, выплывающая из такой вот точно бездны…

Чтобы отвлечь себя, я начал думать о Кинге. Мы ведь с ним, по сути, тезки! Я совсем недавно узнал, что это такое, но решил, что мне это определение подходит. Лита сказала, что «кинг» на каком-то там языке означает «король», а меня тоже сначала королем обозвали, насилу упросил изменить это имя хоть немного.

Но, кроме имен, у нас не было ничего общего. Кинг старался держаться в стороне от остальных зверей, говорил мало, но не потому что не мог, а потому что не хотел. На людей он не злился и когда-то даже помог мне их спасти, когда базу захватили. Следовательно, причина его замкнутости не в ненависти.

Если жить не нравится, надо либо что-то менять, либо умирать. А так… мазохизм какой-то!

Чем ближе я подплывал к запретной зоне, тем меньше мне хотелось думать о Кинге или о чем-то еще. Я начинал чувствовать, что приближаюсь к чему-то странному, пока еще, в силу расстояния, не совсем понятному, но все же знакомому. Я ошибся… что бы там ни скрывалось, оно совсем не безобидно.

У меня так бывало довольно часто: мне начинало казаться, будто я вспоминаю что-то, чего на самом деле не было и не могло быть. И не придумываю, а именно вспоминаю, как часть меня, моего опыта. Нечто подобное происходило и на этот раз…

Пока я продвигался вперед, пробуждались инстинкты, которым подвластно каждое животное. Они кричали мне, что отсюда нужно убираться, что в такие места мне ход закрыт. Но… какие именно «такие места»?

И вдруг я вспомнил, а когда вспомнил, то застыл на месте, не в силах больше двигаться дальше.

Я приближался к охотничьей территории.

Свою охотничью территорию выделяют многие хищники — и земные, и водные. На земле животные отмечают ее своим запахом, но под водой запахов как таковых нет, у нас другие законы. Хищник обозначает охотничьи угодья самим своим присутствием. Его можно не видеть и не слышать, только чувствовать. Чем больше и сильнее хищник, тем более четко ощущается его присутствие.

Тварь, обитавшая здесь, была огромной и непобедимой. Это читалось в каждой капельке воды, окружающей меня. Почти всем хищникам, включая меня, дана способность распознавать сильнейшего. Я знаю, что меня можно победить, и не отрицаю это. Хотя у меня охотничьей территории нет… Зато она есть у акул, но даже самые сильные из этих тупых и агрессивных рыбин осознают, что они не всесильны, и всегда выдают свою слабость.

Существо, живущее здесь, было непобедимым, и оно это знало. Может, где-то в океане и есть тварь, равная ему по силе, но они никогда не встретятся, потому что у каждого из них свои охотничьи угодья. А бродяг вроде меня оно не боялось.

Существо было могущественным, смелым и очень старым — я понял это еще до того, как ступил на саму территорию, просто приближаясь к ней.

Мне бы повернуть назад, но Лита всегда говорила, что я с придурью. Выходит, права была.

Теперь уже я плыл медленно, осторожно. Я пересек черту, которую пересекать нельзя — ни при каких обстоятельствах. За ней существо имело полное право меня убить. Оставалось лишь надеяться, что его не прельстит такая мелкая добыча — белой акуле не пристало гоняться за креветкой.