Юрий Арис - Первая Стая (СИ)

Одному мне не победить стаю. Может, я и стал сильнее, даже сравнялся по силе со зверями первой серии, хоть и не со всеми, да и по разным параметрам, но… Стая это стая. Их много, и при этом они единое существо.

Мне определенно нужна помощь, только кто может помочь в этой ситуации? Звери первой серии? Нет, их стая в два счета сломает. Люди? Нет, вода слишком уж откровенно не их стихия. Эта часть плана оставалась самым слабым звеном, пока я не вспомнил об Алтае.

— Ты помнишь, как я предлагал тебе убежать от людей, скрыться в океане?

Говорить под водой — то еще ощущение. Людям не понять, у них органы чувств другие. Но мы можем, и этого мне было достаточно.

— Да, — ответил он.

— Ты не сделал этого тогда… А сейчас бы сделал?

— Нет.

— Прочему? Из-за Софии? Слушай, я вижу, ты не считаешь ее своей наставницей. И ты ее не любишь…

— Люблю, — Алтай удивленно приподнялся на локтях. — Почему говоришь, что не люблю?

Ну и как я мог объяснить ему, что мы воспринимаем слово «любовь» по-разному? Алтай и предположить не мог, что человеческую самку можно воспринимать так, как я… С другой стороны, мне это тоже раньше казалось извращением, а потом я последовал совету Юлии и смирился.

К счастью, зверь первой серии не стал ждать объяснений:

— Люди были близко со мной всегда… Когда я появился, они были. Как семья. Но я было скучно, а потом пришла Софья. Я помогаю Софье, потому что я так хочу. Другие звери думают, что люди плохие… Это правда. Есть люди плохие. Но я не хочу, чтобы хорошие люди умирали вместе с плохими.

— Запутано у тебя все… Но это как раз то, что я хотел услышать.

— Почему?

— Не важно. Я потом расскажу.

Солнечные узоры меркли, день близился к закату. Наконец я решил, что нам пора возвращаться.

— Плыви вперед, — велел я Алтаю. — Я скоро догоню!

Он не стал спорить, путь к хижине он мог найти и без меня. Видимо, в его понимании я навсегда останусь хоть и другом, но странным.

Когда он исчез из виду, я поднялся к поверхности и вогнал хвост в здоровенную льдину. Что ж… если я решился действовать, надо будет знать свои силы.

Я закрыл глаза и «дотронулся» до белого пламени, которого раньше боялся. Вспышка все равно была и был странный звук — как взрыв. Открыв глаза, я увидел, что большой глыбы нет, а вокруг меня плавают крошечные льдинки. Огонь внутри меня исчез, но я не сомневался, что рано или поздно он вернется.

Ничего не понятно. Что это за штука и как она работает? Ну, хоть выяснил, что мне это не вредит. А на следующем эксперименте вместо льдины будет Кархародон!

Ничего себе…

А что еще я мог подумать, глядя на стол, уставленный всевозможными тарелками, мисками, блюдами и прочей посудой? Я, конечно, знал, что в хижине есть отдельная комната для приема пищи, но мы с Литой никогда ею не пользовались. У нас вообще не было специального времени для еды.

— Она готовила все то время, пока вы плавали, — шепнула мне Лита. — Как узнала, что тебе можно есть человеческую еду, так прямо вся засияла и принялась за дело. Не забудь ее похвалить, а то хвост откручу.

Мою смотрительницу это все, похоже, забавляло. Меня — нет. Чего это София проявляет ко мне такое внимание?! Жутковато…

Алтай был в не меньшем замешательстве, судя по всему, его к нормальной еде раньше вообще не подпускали. Я надеялся, что он не начнет ревновать, но зверь первой серии был далек от этого. Вряд ли он вообще связал странное поведение своей смотрительницы со мной.

— Прошу, — София стояла у стола. На ней было длинное, простое и, вероятно, очень дорогое платье с меховой накидкой. Из льняных волос девушка соорудила нечто похожее на гнездо… очень элегантное, но все же гнездо.

Лита явилась в джинсах и свитере.

Возле стола стояли четыре стула, два из них — металлические, способные вынести даже наш с Алтаем немалый вес. Мы сели с одной стороны стола, смотрительницы — с другой. В камине горел огонь… я даже не знал, что тут есть камин.

Я с удивлением смотрел на посуду из тонкого стекла, стоящую передо мной. Они что, издеваются?

— В чем дело? — у Софии было такое выражение лица, будто я ее ударил. — Вам это все не нравится?

— Избегай подобных фраз, а то он поверит, что его мнение действительно кого-то интересует, — посоветовала моя смотрительница.

Лита сходила на кухню и принесла деревянную посуду, из которой я обычно ел. Ну нелады у меня со стеклом, слишком оно хрупкое! Надо больше тренироваться.

— Ой, — на щеках младшей смотрительницы вспыхнул болезненный румянец. — Я и не знала… Я много чего не знаю…

— Вопрос времени.

Я задумчиво смотрел в глаза вареных креветок, соображая, сколько этой мелочи мне нужно запихать в рот, чтобы почувствовать вкус.

Литу еда интересовала меньше.

— Так когда ты начала работать? — обратилась она к Софии.

— Всего пару месяцев назад… То задание на подводной станции было нашим первым.

— Очень серьезное задание, — нахмурилась моя смотрительница. — Слишком серьезное для дебюта. Слушай, извини за бестактность, но сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

Даже я знал, что это очень мало.

— Девятнадцать?! Да как ты умудрилась академию закончить?

— Я не заканчивала… — признала София. — Ну, не заканчивала полностью. Сейчас при академии есть специальные курсы для смотрителей, они всего полгода идут, я сразу после школы пошла.

— Все равно, поступив на базу, ты должна была не меньше года отработать стажером, прежде чем получить своего зверя.

— А я сейчас еще стажер, это все моя практика идет.

— Практика? — поразилась Лита. — С участием в ликвидации Первой Стаи?

Я решительно ничего не понимал. Мало того что София слишком молода, так она, судя по всему, умудрилась пропустить солидную часть своей подготовки. Я не видел причин, по которым для нее сделали такое исключение. Я уже теперь мог сказать, что она не очень решительная, Алтай ее воспринимает скорее как друга, физически она подготовлена не просто слабо, а очень слабо. Как ей дали такую работу?!

Лита оказалась более прозорливой. Она спокойно спросила:

— Кто в Совете работает? Мама или папа?

— Мама, — едва слышно произнесла девушка.

Алтай на происходящее вообще не обращал внимания. Он радовался своему первому знакомству с человеческой едой, остальной мир для него перестал существовать. Блин… сейчас нашпигуется, а завтра потонет, придется мне его со дна доставать.

А между тем на глазах Софии блестели слезы. Если бы кто мою смотрительницу довел до слез, я бы снес голову уроду, а не куриными окорочками развлекался!

— Я знаю, о чем вы думаете, — всхлипнула София. — Что благодаря маме я получила все это… Что сама я ничего не добилась…Что маменькиным дочкам все можно…