Юрий Арис - Первая Стая (СИ)

— Датчика нет! — Кархародон чуть осмелел. — Я убрал!

— Да, вы все вместе убрали датчики из груди. Но в тебе было два датчика. Только в тебе, ни в ком больше! Мы знали о твоей способности исцеляться и предполагали, что один тебя не убьет. Второй датчик все еще в тебе — в голове. Я пришла сюда, чтобы покончить с тобой.

Я слушал ее, как зачарованный, думал, что мое вмешательство уже не имеет значения. Однако в этот момент Лита скользнула по мне взглядом, — на большее у нее не было времени, — и я понял, что расслабляться очень рано. Наше положение хуже, чем она старается показать.

Нет в нем никакого датчика, это полнейший блеф со стороны моей смотрительницы. Лита, как и я, не любила убивать, а уж тем более мучать перед смертью. Если бы она могла подорвать Кархародона изнутри, она бы сделала это сразу, без разговоров и объяснений.

Так что это все обман; она хочет помочь мне. Если присмотреться к ее ауре повнимательней, можно почувствовать страх под ледяной стеной спокойствия. Но Кархародон, к счастью, не присматривался — либо не мог, либо был слишком напуган.

Лита сделала шаг вперед, зверь отступил на такое же расстояние. Похоже, он начисто забыл обо мне. Не стоит напоминать ему, это слишком опасно. Я затаился, прижался к полу и начал медленно продвигаться ему навстречу.

Больше всего мне хотелось побежать, быстро покончить с этим, но тогда он очухается, и все будет кончено. Пока что Лита может играть на его воспоминаниях и чувстве вины, въевшемся в него несмотря на зов. Зверям первой серии с момента их пробуждения внушали, что убивать людей нельзя, теперь это внушение работало на нас.

Лита держалась отлично. Не знаю, как ей это удавалось, но она контролировала даже свое тело — ни капельки пота на лбу, ни одного нервного движения, ни одного лишнего взгляда. Я мог представить, каких усилий ей стоит эта иллюзия, Кархародон — нет.

— Эта ловушка была нужна не для того, чтобы отрезать вас от моря и стравить с нашими зверями, — глаза моей смотрительницы казались черными, непроницаемыми, как во время нашей первой встречи. — В воде ты бы не услышал мой голос, а здесь услышишь.

Она отгоняла зверя назад медленно, стабильно, не давая ему и секунды простоять без движения. Да, я был напуган риском, которому она себя подвергает. Но вместе с тем я гордился ею, я знал, что не каждый человек способен на такое. В тот момент я не стыдился, что люблю ее… жалко, что подобные моменты не длятся вечно.

И вдруг Кархародон остановился. Я почувствовал, что он нарочно распаляет в себе злость; он понял, что его загнали в угол. Любое животное опасно, если чувствует себя загнанным; огромный зверь первой серии бесконечно опасен.

Он начал переносить вес вперед, готовясь к прыжку. В этом одна из главных проблем зверей первой серии: они не только недостаточно маневренны, но и слишком долго готовятся к любым атакам. Поэтому я напал на него раньше, чем он успел прыгнуть. Я оттолкнулся руками и ногами от пола, не знаю, как у меня это получилось, но я преодолел расстояние между нами.

Закрепился я только за счет проплешин в его броне, пробитых мною же в начале нашей схватки. Он легко мог бы меня скинуть, но я не дал ему такого шанса. До того, как он успел сообразить, что происходит, я вогнал хвостовой шип в основание его черепа.

Почти в ту же секунду я почувствовал, что он мертв. Его тело все еще стояло, заваливаться оно начало несколькими мгновениями позже; сердце по инерции гнало кровь по венам, и все равно я осознавал, что все кончено.

Я отскочил в сторону, у меня не было желания оказаться под его тушей. Ощущение смерти несколько выбило меня из колеи, я не сразу вспомнил о Лите…

Она оставалась спокойной, пока я не подошел к ней. Но потом она прижалась ко мне и долго не отпускала, как маленький ребенок. Я чувствовал, как ее колотит — не от страха или холода, просто так уходит напряжение.

Я успокаивал ее, тихо говорил… Наговорил больше, чем следовало бы. Но она, казалось, не воспринимала смысл слов, ей важен был сам голос. И хорошо, потому что некоторые вещи говорить рано! Чтобы она быстрее оправилась, я даже частично убрал броню, хотя девушка все равно вымазалась в крови, пролившейся на меня.

— Я не знаю, хвалить тебя или сердиться, — усмехнулся я. Думать о том, что с ней мог сделать Кархародон за десятую долю секунды, теперь не имело смысла.

— Хвалить, — всхлипнула Лита. Она не плакала, просто всхлипывала. — Я молодец.

— Да уж… ты молодец.

Скоро она окончательно успокоилась, дрожь отступила. Теперь моя смотрительница волновалась за меня:

— Ты не ранен?

— Нет.

— А по тебе и не скажешь!

— Это не моя кровь. Меня больше беспокоят остальные.

Под нами было подозрительно тихо. Может, потому что металл не пропускал звуков… или все уже кончилось? Но тогда кто победил?

Я прижал руки к полу, чтобы лучше чувствовать происходящее внизу. Четыре зверя, моя четверка! Все живые, это уже хорошо. Но больше там никого нет… Неужели они убили всю стаю? Нет, не может быть. Значит, что-то пошло не так.

— Надо проверить, как они, — Лита разгадала причину моего беспокойства. — Можно мне пойти с тобой?

Был соблазн повредничать и оставить ее здесь за то, что она не послушала меня и пошла на риск… Нет, это несправедливо. Неизвестно, как бы закончился этот бой, если бы она не вмешалась. Да и вообще, нечего ей делать рядом с трупом Кархародона!

Мы спустились вниз на платформе. Я сразу же почувствовал близкую воду, обернулся по сторонам, стараясь заметить пробоину. Но пробоин не было, кому-то удалось приоткрыть люк. Вода не проникала внутрь зала благодаря конструкции склада, просто океан теперь был совсем близко.

Оскар сидел у стены и печально смотрел на свои руки. Похоже, он не считал переломы трагедией; так, мелкая неприятность. Алтай и Титан были у люка, но их интересовала не вода. Рядом с ними неподвижно лежал Цербер.

— Черт! — я побежал к нему, Лита чуть отстала.

Звери, заметив меня, отступили.

Он был жив, но не двигался, его глаза горели яростью. Из-под треснувшей на плече брони выбегали юркие ручейки крови, других ран я не видел. Но не могла же такая мелочь свалить его!

— Его ударил самка, — пояснил Алтай.

Проклятье, теперь все понятно!

— Я же предупреждал, что они ядовитые! Зачем вы подпустили их близко?

— Они быстрые… Они с нами дрались… Другие готовили побег… Дрались хорошо!

Я не знал, что делать с ядом… можно ли после этого выжить? Цербер был полностью парализовал, но он не выглядел так, будто ему больно.

— Которая ужалила? — деловито поинтересовалась Лита, осматривая плечо зверя. — Рыжая или лиловая?

— Лилвая… — с трудом выговорил Титан.

— А, тогда не беспокойтесь, он выживет.