Юрий Арис - Перерождение (СИ)

— Предатель не из смотрителей.

У смотрителя, которого, как я уже выяснил, звали Артем, были сломаны ноги, три ребра и повреждено легкое. Пока серьезной угрозы жизни не было, и все же я чувствовал, что он лишь усилием воли удерживает в себе сознание. Его подопечный был в гораздо лучшем состоянии, от усталости еще никто не умирал. По крайней мере, я таких не знаю.

Мы донесли Артема до комнаты, которую, наверное, смог бы найти только он, настолько великолепно она была скрыта. Добраться до тайной двери было не так-то просто — от стадиона мало что осталось, здесь потолок обвалился почти полностью. Однако комната с тремя мониторами уцелела.

Она была гораздо меньше той, что я видел наверху, поэтому вместе с Артемом смогли войти только я, Цербер и Лино. Остальным было поручено охранять нас, на случай, если те звери вернутся.

Морщась от боли, смотритель начал возиться с панелью управления. Один за другим ожили все три экрана. Перед нами замелькали комнаты, пустые, разбитые разрушенные, со следами крови и мертвыми телами. Мы осматривали этаж за этажом, коридор за коридором, пока не нашли то, что нам нужно.

Это было похоже на очень широкий тоннель, перекрытый металлическими воротами. В эти ворота бились десятка два зверей, в основном самцов, грязных, в каких-то лохмотьях. За спиной у них, в окружении больших пустых аквариумов, стояли четыре человека; одного я узнал.

— Антон!

— Тюремщики, — подтвердил смотритель. — Все четверо.

— Но где люди?

— Не знаю… давай попробуем посмотреть, что здесь было минут пятнадцать назад.

Монитор на секунду погас, а потом я увидел на нем этот же тоннель, но гораздо более просторный, без ворот. Туда звери приносили бесчувственные тела людей. Пятеро смотрителей, две смотрительницы, три женщины, одна из которых в белом халате. И один хорошо знакомый мне мужчина…

— Лименко? — Я присмотрелся повнимательней. — Что он здесь делает? Ведь ваше начальство, вроде бы, не присутствует на базе постоянно!

— Нет. Скорее всего, он опять приходил говорить с Лолитой. В последнее время он это делает чаще и чаще. Сейчас он зашел в очень неудачный момент.

Людей на время оставили в покое; некоторые из них уже начали приходить в себя. Я видел, как зашевелилась Лита. Антон, похоже, только этого и ждал. Он схватил ее за длинные растрепавшиеся волосы и оттащил от остальных. Некоторые из очнувшихся смотрителей попытались ей помочь, но были отброшены назад подскочившими зверями.

Не обращая внимания на всех остальных, Антон прижал ее своим весом, рванул ее блузку так, что в руках его остались только белые лохмотья. Звука не было, но мне казалось, что я слышу все… Слышу ее голос, слышу его смех. В глубине меня зарождалось, набирало силу странное чувство; раньше я никогда не ощущал ничего подобного. И мне вдруг стало страшно, потому что я понял, что если поддамся этому чувству, то больше не смогу управлять собой.

Антон прижался губами к ее шее, одна из его рук скользнула ниже по ее телу… Лита воспользовалась этим. Ногтями она вцепилась в его лицо, целясь в глаза. Он чуть приподнялся, и в этот момент она ударила коленом ему между ног. Довольно слабенький удар причинил ему большую боль, чем можно было ожидать. Он потерял контроль, а Лита отбросила его от себя в сторону зверей и побежала назад, в тоннель.

Остальные люди словно только этого и ожидали. Когда она поравнялась с ними, кто-то подбежал к небольшой панели на стене, едва заметной на мониторе. Начали закрываться ворота, которые я видел раньше.

Звери попытались остановить их, но безрезультатно. Это привело лишь к тому, что один из них остался без руки. Теперь люди были защищены от них плотным слоем стали.

— Ну молодец! — рассмеялся Артем. — Соображает! Я бы в ее положении вряд ли додумался запустить ворота!

— Так ведь это не она запустила!

— Ты что, слепой? Запустила-то не она, но идею подала она! Когда она бежала к ним, она кричала, по губам можно было прочитать «ворота». А запустила Юля, вторая эта смотрительница. Придется взять обратно свои слова по поводу баб-смотрительниц!

— Что это за ворота? — спросил я. — Что за ними?

— Начнем с того, что этот тоннель служит проходом между нулевым уровнем, где сейчас находятся звери, и клетками, где спрятались смотрители. Ворота были разработаны для того… ну, собственно, для таких ситуаций они и были разработаны.

— По какую сторону сейчас быть хуже?

— На стороне клеток, однозначно, — ответил Артем. — Оттуда некуда бежать, а ворота эти долго не продержатся, рано или поздно их удастся открыть.

— Если им ничто не помешает. Вы можете дать мне план всей базы?

— Отсюда? Запросто! Отсюда вообще много что можно будет сделать. Например, выключить свет, включить систему тушения пожара. Только, к сожалению, разблокировать базу нельзя, а без этого сюда не доберется помощь.

— А откуда можно? — не сдавался я.

— Понятия не имею. Для этого надо знать, как именно ее заблокировали.

— Плохо. Я… мне нужно поговорить с ними.

Семеро зверей собрались на том, что осталось от стадиона, лишь один отказался отходить от своего смотрителя. Все чего-то от меня ждали. Я не хотел брать на себя такую ответственность; а о том, что это, возможно, мой единственный шанс сбежать, я старался вообще не вспоминать.

— Вы все теперь знаете, где наши смотрители, — обратился к ним я. — Я могу добавить, что пока они живы и даже в относительной безопасности. Но если мы не вмешаемся, они погибнут. Какой выбор у нас есть? Мы можем сидеть здесь и ждать, пока нас кто-нибудь спасет. Но подумайте, что тогда сделают с нами люди. И мы будем достойны этого наказания! Потому что мы бросили тех, кто в нас нуждался.

— Они говори… мы животное! — Лео с трудом подбирал слова; я и без слов знал, что он думает. — Нам бьют! Почему… вмешаемся?

Цербер покосился на него с презрением, Оскар зарычал, хлестнул хвостом по земле. Но остальные смотрели себе под ноги, не решаясь сказать, что они согласны с Лео. Только Кэти не участвовала в разговоре, она сидела в стороне, обвив ноги хвостом, и смотрела на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.

— Я знаю, насколько жестокими могут быть люди, и знаю это лучше вас! Многих из них я бы с удовольствием бросил там. Но не всех! Потому что некоторые были добры ко мне. Они не позволили другим убить меня. Они разные! Когда-то… когда-то я знал человека, который не просто спас мою жизнь, он практически вернул ее мне. Ради него я готов пойти туда, хотя его уже нет в живых. Мы сильно рискуем, потому что их гораздо больше, чем нас.

— Девятнадцать, — уточнил из комнаты смотритель, внимательно слушавший меня.

— Их девятнадцать. Нас… не знаю сколько. Не знаю, потому что вы сами выбираете, идти со мной или нет. Но я предупреждаю вас: мне не все люди нравятся. Если будет трудно, если будет угроза, я буду спасать свою смотрительницу, а ваши погибнут. Никто их не защитит, если вас там не будет.