Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

— Хрен тебе! — отрезала Джулия, подошла к пылающей стене и робко дотронулась до неё кончиками пальцев. Тут же необъяснимая нега обволокла её, в животе образовалась пустота. Она не на шутку возбудилась. Внизу намокло, и Джулия закатила глаза. Алые струйки её «даров» потянулись к многочисленным фрескам, оживляя их.

— Meji?gbin ibeji san w?n ika (Два поганых близнеца оплатили свои зверства), — проговорил неестественный голос, который заполнял всё пространство грота. — Ohun alai?? njiya ni gbogbo юlЮуИ (Невинная жертва есть в каждом сказании).

— Поделись своими подвигами, Джули, — снова усмехнулся Инсар. — Чем же ты занималась после нашей короткой встречи?

— Отвали, — сплюнула Джулия, — и без тебя тошно.

— Выглядишь ты вполне удовлетворённой.

Джулия бросила на Килоди гневный взгляд, но очередная волна оргазма накрыла её, и Джулия опрокинула голову, тихо простонав.

— Ati aw?n ti o k?hin ebun — oluwadi ti o fi aye re ninu ibere lati ri aw?n itumo,?ugb?n kР ri. (И последний дар — искатель, который положил свою жизнь, чтобы отыскать смысл но так и не нашёл.)

Стена треснула, огонь затух, голос замолк. Скала распахнулась, наводнив пещеру белым сиянием. Она приглашала войти, манила мерцанием созвездий. Когда яркий свет стих, Инсару и Джулии предстал пейзаж: острые зубастые скалы и кармазиновое небо. Почва чёрная, как сами Зуверфы. Навстречу кто-то шёл. Два существа. Оба — карлики, закутанные в лохмотья дервиша. Когда они приблизились к гостям, Джули взвизгнула, вскочила и со всех ног бросилась бежать из проклятой пещеры. Зуверфы мгновенно отрастили крылья, догнали её, подхватили за руки и развернули лицом к карликам.

— Простите, владычица, — проговорил фальцетом один из карликов, — балай-де савфан, мы не хотели вас напугать.

Зуверф растворился, присоединившись к собратьям, питавшим Заентог. Карлики оказались у самого носа Килоди. Маленькие нелюди склонились перед ликом Инсара.

— Мы рады тебе, владыка, — проговорил второй так, будто полоскал рот и пытался издавать звуки одновременно.

Внешне карлики были одинаковыми. Лица уродливые, неясные, ускользающие из памяти, стоит только отвести взгляд.

— Грёбаные недомерки! Ненавижу! Где Атлас?! Сучьи отродья! Что вы сделали с Атласом?! — завопила Джулия, силясь вырваться из объятий Зуверфа, который принял силуэт человека и снова стал похож на маслянистого манекена, вырвавшегося из зазеркалья модного бутика.

— Он жив и, в общем-то, здоров, — ответил фальцет.

— Если вы готовы, то прошу не медлить и ступить на борт Заентога! — вмешался клокочущий карлик.

— Кто вы такие? — спросил Килоди.

— Смагоры — жрецы Зуверфов. Лучшие из шиверского рода.

— Вы гибриоиды?

— Мы — слуги Хсара. И мы — ваши проводники в новом мире.

«Глыба неслась сквозь вселенную, преодолевая тысячи световых лет. У Глыбы была конечная цель — то место, которое выбрали мудрейшие из Алокаев и Широзаев в качестве нового дома. Их родная планета погибала. Это случилось миллиарды лет назад. В галактике Коп-А-Сцайт процветал гигантский Тат-О-Зар — планета, на которой всего хватало вдосталь. Только космос знает, когда зародилась на ней жизнь, только Великое Создание ведает, какой она была в самом начале. Но те создания, что погрузились на Глыбу, произошли миллиарды земных лет назад, будто до них никого и не было».

— Кто с нами говорит? — шёпотом спросил Инсар у близнецов, которые вели их по узкой едва светящейся тропе, а вокруг царил хаос: космос, вселенная и вереницы далёких звёзд. Зрелище завораживало и пугало. Инсар, Джулия и смагоры гуляли в невесомости, но чувствовали холод под ногами. Справа, почти у самого их носа, выплыло огромное судно, напоминавшее придорожный булыжник. Глыба. Она замерцала.

— Сам Заентог, шаттл, оторвавшейся от Глыбы, в коем сохранились тайны Широзаев. По воле случая Заентог приземлился в этом месте, — ответил фальцет тоже шёпотом.

«Тат-О-Зар не слыхивал о бедах, — вокруг них сменилась картинка. Складывалось ощущение, будто они находятся на сеансе в масштабном кинозале. Появились изумрудные поля, холмы, кряжи клыкастых гор, алый океан и пунцовое небо. — На планете водилась разная живность. Долгие времена она служила пропитанием и средством передвижения. Появились Алокаи и были они прекрасны. Прототип вашей расы: высокие, сильные и бесцветные. Они источали истинное могущество внутреннего состояния, подпитывались не пищей, но благоговением, дарованным им Великим Началом. Алокаи — совершенные создания, в которых мудрость и просветлённость шли рука об руку, касаясь друг друга и принося пользу всему живому».

Цветные пейзажи Тат-О-Зара сменились, будто кадр диафильма, и появились первые поселения Алокаев, выстроенные где угодно, будь то земля, деревья, что доходили до неба или гигантские цветы размером с небоскрёб. Их жилищами были крупные бутоны неизвестных цветов. Добирались на самые вершины крон оранжевых деревьев Алокаи, воспаряя, будто нисколько не весили. Алокаи — красивые существа. У некоторых по пять-семь конечностей: две-три руки и три-четыре ноги. У них тонкая кожа, почти просвечивается, а внутри, словно голубая кровь, которая перетекает, бултыхается как сжиженный газ в газгольдере. Их тела вытянутые и массивные. И нет разницы, где живот, а где грудь. Шеи нет, а вместо головы деформированная тыква такого же синеватого оттенка. Сначала Килоди подумал, что смотрит на прародителей гибриоидов. Но вот кадры сменились вновь, и перед ними — эпоха будущего, новое для другой расы время, где небо исчерчено сине-фиолетовыми волнами, которые искрятся от лёгкого прикосновения лучей грандидьеритового Солнца. И теперь Алокаи другие. Высокие и стройные, с кобальтовой грубой кожей и крупным зауженным туловищем. Их головы имели каплевидную форму, словно гоночный шлем. У лба морда сплюснута, крупные затуманенные зрачки круглых глаз, на месте носа две точки. Нижняя часть морды вытянута вниз, с тонкой чёрной полоской вместо рта от уха до уха, уходящей вверх. По четыре конечности с кистями, чем-то вроде пальцев, которые вытягиваются и втягиваются при соприкосновении с окружающими предметами.

Вокруг всё иллюзорно. Алокаи молчаливы. Над их головами-шлемами проблёскивают безликие антрацитовые капсулы — предки современных виман решает Килоди. Алокаи самодостаточны в своём развитии. У них нет одежды — она им просто чужда. Алокаи просвещённые — им известны тайны космоса и секреты мироздания, но они мало говорят друг с другом. Их жизнь бесконечна. Живут до тех пор, пока благоговение не иссякнет. «Сосредоточением многовековой мудрости и памяти Алокаев всегда была Соляная Сфера, которая непременно увеличивается, если уважение и смирение не стихают в среде Алокаев и меж ними живущих. — Продолжал вещать Заентог, которого питали жилы Зуверфов. — У вас есть понятия, о которых неведомо Алокаем. Работа, брак, смерть. Всего этого Алокаи не знали, как не знали и алчности, власти и материальных ценностей. Живя в голубых кубах, они, просвечивались и сливались друг с другом, обретая общую плоть. Совет получали они от архаического из Алокаев — существа с четырьмя крыльями, титанических размеров, с бриллиантами вместо очей и таким же искрящимся камнем, что сиял в груди. Он парил в густых серо-седых облаках над красными мятежными водами. Древний мудрец давал советы, не издавая звуков — общаться им хватало лишь мыслями, но более ничем. Соляная Сфера росла, как и раса Алокаев, которая стала возводить громадных размеров дворцы из гринз-материи, вещества прочного, но прозрачного, ибо нет такого секрета, который не знал бы Алокай о своём собрате. Чем ближе они обитали к Соляной Сфере, тем прозрачней были их тела, тем активней бурлила их жизненное топливо. Общность мыслей породила меня, единый разум всех Алокаев, сосредоточенный в Сфере, но разбитый вскоре на два полюса. Отсюда начинается крах всех заветов и возвышенного бытия. Ваша планета почти идентична Тат-О-Зару, но слишком слабы здесь энергетические потоки, слишком безвольны и хлипки существа их источающие. И каждому духу нужен вектор — направление, которому он мог бы отдать свою так называемую душу».