Юрий Шубин - Статус неизвестен (СИ)

Хватаясь обеими руками с налитым кровью лицом и борясь с легкой дрожью в конечностях Иллари взобрался на верхушку облако подобного дерева утыкаясь макушкой в самое небо.

Схлынувший вихрь и временное очень короткое спокойствие запугивания. Вновь закричали кружащиеся в небе птицы рыдающими, изумленно тонкими голосами. Словно горячий искрящий сгусток страха прокатился до самого ракетного бункера. В образовавшейся просеке курящийся смрад попыхивал вспышками в чернеющей пыли и ярцал тлеющими головешками. Рубильно-дробильная пустошь зачесом обглодала пологий склон сопки и бороздящийся одутловатый след заканчивался церемониальным танцем зависания летающего стрекочущего вандала на краю каменной реки.

Возможно его больше никто не прикрывал. Вполне такое могло быть. Но звездные десантники своих не бросают. Мертвых или живых. Все равно. Недоверие к своим-самая смертельная болезнь для солдата. Превыше всего унижать сомнения очеловечивая суть. И нет других путей кроме как сквозь себя.

Оставляя след на чистом вылизанном ветром небе «Соколарис» сделал широкий спокойный разворот. Винт гудел как круговая пила. Вертолет то вздымался вверх, то опускался прямо к верхушкам деревьев. Воздухозаборники турбины нависали над кабиной пилота. Двигатель помещался в верхней части фюзеляжа под главным ротором и образовывал что-то вроде горба. Выпуклые фонари из бронированного стекла выглядели как злобные глаза стрекозы. Огромная смертоносная машина парила над плато. Через диоптрию кабины уставился вертолетчик.

Обрекая.

Осторожно внутренне замерев Иллари включил застроченные в телекомную ткань хамелеонку трансляторы маскировки и исчез врисовываясь в типаж обросших листвой ветвей. Рев турбин угнетающе действовал на психику, но он пытался припомнить баллистические таблицы.

«Соколарис» вдруг прожорливо кинулся и его как бы стерло с лазорево-голубого небосклона. Вертолет неистово пронесся, в голь вырубая залпом счетверенных пушек попадающийся на пути лес.

Никому не удержаться под таким огнем.

Яростное биение полыхающих очередей прервалось столь же внезапно как и вспыхнуло. Воздушным водоворотом от лопастей Иллари едва не сорвало с вершины метнувшейся макушки. Небо колыхалось туда сюда разогнавшейся качелью, падало с бока на бок, будто пыталось сложить пополам горизонт. «Соколарис» плеснул в глаза отраженным от стекол бликом белого солнца. Дерево по молодому гибко качнулось, словно уклоняясь от проносящегося вертолета. Ветки, обжигая ладони, рванулись из рук и Иллари с воплем кувыркнулся через все небо несколько раз туда и обратно. Припадочно ревущий «Соколарис» пошел на разворот. Вершины глухо шумели, а Иллари, которого сволокло, с трудом переводил дыхание в звенящем вопле ужаса, чудом удерживаясь за гнущуюся развилку ветвей. Подтянувшийся Иллари перемогая травлю разума обхватил ногами манишку дерева и волна ярости затопила суетящийся страх. Голова гудела и пульсировала как второе сердце. Он чувствовал себя потным насекомым на подкидывающемся крупе скачущего галопом жеребца. Сложный хлесткий ритм и причудливая игра мельтешащего света и теней. Иллари путался в затейливом переплетении ветвей, но с опасной высоты все было отлично видно как на ладони.

Подпрыгивая, коробка броневика вылетела на самое открытое место и словно опомнившись, слегка занося зад, резко затормозила. Остановившись на пол дороги броневик стряхнул с покатых бортов ошалелый десант и испуганно замигал фарами.

В жестокой отчаянности боя бардака нечаянности и предрешенности опускающегося молота бойни хватало с избытком. Не вырвавшись из жестокой огненной свары искореженная железная коробка второго армейского броневика попала под сокрушительный замес пушек «Соколариса». Уткнувшись радиатором в глубокий ров, истерическим кривляньем рыжего пламени догорала покореженная броне машина, которую сорвало на обочину дороги. Смерть под огнем своих-печальная реальность войны. Оба спешащих на подмогу броневика с десантом буквально чуть чуть запоздали с телекодируемой связью опознания. Этого «чуть» как раз и хватило для трагедии, возводя нулевую вероятность ошибки в степень солдафонского головотяпства. Разбрызгивая шипучие взвивающиеся в небо искры и маслянистый дым, прорезая горячие плеши трескучей сухой травы, ненасытный огонь выедал внутренности армейской машины. Перебежками с финтами уцелевшие солдаты веером разбегались деморализованные ошибкой пилота. Испуганно сторонясь они выворачивали в верх шеи и их страху мрачно вторило эхо.

Поднимая гейзеры пыли, разметая и расшвыривая ветки, сучья, кору и дерн «Соколарис» надвигающимся ужасом кинулся на них из света как из темноты. Дерзко озорничая и бешено монохромно блестя, как огромное с выпуклыми глазами насекомое, вертолет кружил точно куражился над беспомощно бегающими людьми. Он походил на сотворенное колдовством чудовище. Силой злобной и непобедимой.

На висках бульдожьего лица Иллари вздулись вены. Ладони горели будто ему пришлось ходить на руках по раскаленной плите. Ветер гнал в лицо, подстегивал его. Какие-то секунды он смотрел, лихорадочно осмысляя. Как на экзамене по войскам и вооружениям Фракены Иллари, томительно щурясь, стал вспоминать тактико-технические данные вертолетов типа «Соколарис».

«Лопасти несущего винта выдерживают многократное поражение боеприпасами малого и среднего калибра. Повышенный моторесурс и боевая живучесть. Наиболее важные системы машины дублированы на оба борта. Даже оплетка проводки выдерживает прямое попадание автоматных пуль. Конструкция фюзеляжа представляет цельно металлический монокок. Ванна броне кабины пилота выполнена из 10-миллиметровых листов алюминиевой брони. Лобовые стекла представляют прозрачные силикатные блоки толщиной 45 мм. Питание пушек ленточное, двухстороннее из двух патронных ящиков. Гибкие не перекручивающиеся рукава избавляют от перекосов патронов и их заклинивания. Благодаря селективному питанию пилот может выбрать тип снаряда (бронебойный или осколочно-фугасный) непосредственно во время боя.»

«Соколарис» вибрировал бликами на стыке бронированного стеклянного колпака и камуфлированного овала фюзеляжа. И без того страшный нос уродовала турель с укрепленными на ней крупнокалиберными пушками. А под короткими кургузыми крыльями свисали ракеты и торчали дополнительные скорострельные пулеметы.

В крови жарко пылала убийственная ярость. Иллари закусил губу прогоняя внутреннее поскуливание. Его вершина клонясь тянулась в поисках прикосновения к соседним кронам, ища защиты от надвигающейся сверху винтокрылой машины.